Потихоньку я освоилась и с этой стороной жизни. Нет, я не помогала всем подряд обрести любовь. Как мне ни хотелось помочь всем людям на свете, я понимала — это невозможно. Иногда я усиливала людские эмоции, иногда чуть приглушала. Я боялась сильно вмешиваться в их чувства, боялась напортачить. Потому как мое субъективное мнение могло быть ошибочно, и я еще слишком человек, чтобы кого-либо судить.

Но иногда, я поступала чисто инстинктивно. Так, как если бы я жила на земле и со мной происходили эти события.

Однажды, только-только возвратившись с Земли (я делала еженедельный облет по своим любимым местам — Афины, Рим, Париж, Лондон, Москва, Гонконг) меня кольнуло неприятное чувство. какое-то тревожащее... Беспокойство и раздражительность где-то на границе сознания. Далеко внизу... Неразделенная любовь. Первая, сильная, страстная... Я прислушалась к своим ощущениям. Молодой человек не мог выбрать. Ему нравились несколько девушек, с каждой из них он пару раз ходил на свидания, целовался, но так и не решил для себя, с кем будет встречаться... Первый курс, восемнадцать лет... Парень очень симпатичный. Высокий, черноволосый, спортивного телосложения, гроза сердец всех девушек первого курса, да и только первого. Но на него я обратила внимание только на секунду. Меня привлек не он. А одна из его многочисленных девушек. Она действительно глубоко и искренне любила. Даже удивительно. В восемнадцать то лет. Но чувства были сильные, крепкие, навсегда. «Бывает же такое» - подумала я. Мельком просмотрела всю разношерстную компанию... Другие девушки не любили. Так, легкая увлеченность красавчиком, заинтересованность, возможно даже корыстная — парень был из хорошей семьи. Значит, по-настоящему любит лишь одна. И я решила ей помочь. Я могла бы убрать эту едва родившуюся любовь из ее сердца, могла бы направить ее взор на другого парня, более ей подходящего, но решила — пусть ее первая любовь будет счастливой. И пусть она невзрачная скромная отличница из простой семьи, а он красавчик и спортсмен, сын бизнесмена, они обязательно будут вместе.

Было так интересно наблюдать за развитием отношений. Я выпала из жизни на несколько недель. Я не давила на парня. Нет, никакого насилия... Я просто немного ярче делала его эмоции, когда они встречались в коридоре. Немного красок и музыки в его сны о ней. Немного фантазий о поцелуях... И когда этот поцелуй таки состоялся уж я постаралась наполнить его всеми оттенками любви и нежности... Обещанием счастья, длиною в жизнь... Парень влюбился. (А куда же ему деваться, если вмешалась Богиня). Я часто думала, правильно ли я поступила, что подтолкнула его? Возможно, он бы и сам разглядел в девушке любящее сердце, ее огонь, ее нежность. Возможно, спустя время, он бы понял, что такое настоящая любовь и сам бы искал с ней встреч. А возможно и нет. «Нужно что-то делать со своей нерешительностью», - думала я. А пока меня окутывал свет и тепло от их любви. Вот это оказывается, как чудесно. Помогать людям.

Мы по-прежнему развлекались своей компанией. Сначала мне немного было неудобно общаться с Саймоном, но потом я трезво решила, что ничего страшного не случилось. Я успела быстро и безболезненно закончить то, что еще и не началось. Вот если бы я осталась, а потом раздумала. Было бы действительно неудобно. А так...

Мы стали встречаться почти каждую неделю. Или просто общались, пили, курили или устраивали разнообразные конкурсы, викторины.

Мы организовывали между собой соревнования и олимпиады, мы превращались в птиц и летали по небу, а потом оборачивались дельфинами и наперегонки ныряли в море. Мы побывали на Луне и на Марсе. Дальше, увы, просто побоялись. Но все-равно, наши развлечения были очень. «человеческие»... Мы просто не умели по-другому. Наши знания ограничивались нашей прошлой человеческой жизнью. Если казино, то самые дорогие в Лас-Вегасе. Если горки, то создавали себе свой персональный Диснейленд, если желали музыку — то Лондонский симфонический оркестр... Мы брали самое лучшее от мира, самое дорогое, наслаждались самыми изысканными вещами, созданными человечеством... И ничего не придумывали нового...       Иногда мы невидимыми пробирались в знаменитые театры и смотрели с балконов на представления. И тогда наши совокупные эмоции заражали радостью и азартом зал. Спектакль имел оглушительный успех, а актеры удостаивались бурных оваций. По просьбе Саймона посещали футбольные матчи и ралли. От его азарта сходили с ума трибуны, а мы только добавляли немного радости и восторга.

Мы танцевали вместе с людьми на балах и фестивалях. Отмечали рождество в тихом семейном кругу и на шумной площади с фейерверками и шутихами. Мы делились с людьми своими эмоциями и сами заражались от них энергией и теплом.

Я уже давно жила по земным часам... Чтобы не потеряться во времени (особенно, когда я решила не спать) я создала себе что-то большого календаря и тщательно следила за прошедшими днями. Ведь на земле они тоже идут. Нельзя забывать, сколько прошло времени с моего ухода. Посланник нам говорил, что время всегда идет вперед, и это единственная неизменная величина. Календарь я создала протяженностью десять тысяч лет и только иногда удивлялась, замечая как пролетел месяц или два, в Москве уже зима, а только недавно я там была и каталась на речном трамвайчике, наслаждаясь солнечной погодой.

Аманда часто заходила ко мне в гости. Я даже разрешила дому пропускать ее в свои личные комнаты и в галерею. Мы пили чай и ели пирожные. Разговаривали и смеялись.

-Ты знаешь, Люба... Я тоже видела все эти сны... Но в них так всего было много, что если честно, я ничего не запомнила... Поэтому, давай сама все рассказывай о своей жизни... - Аманда удобно устроилась в мягком кресле и легко махнула рукой. Я улыбнулась и начала рассказывать. Было странно. Горе сгладилось, и не царапала боль... За эти несколько лет я просмотрела все возможные варианты жизни своих родных... Их души в прошлых воплощениях, будущий план... И я уж постараюсь, чтобы следующая их жизнь была счастливой, пусть и не со мной... Я уже несколько раз посылала теплые светлые сны Марине, я целовала ее в щечку, когда она приходила ко мне на кладбище и окутывала ощущением покоя и счастья. Пусть улыбка никогда не покидает ее губ. И даже Алексею я помогала, я зародила в сердце его последней жены искорку любви к нему, пусть будут счастливы. Потому что, пусть и прошло много лет и все забылось, но так иногда грустно было смотреть на седого мужчину, рассматривающего в пустой квартире фотографии и тяжело вздыхающего. Ведь на тех фотографиях была я. Может он поймет на склоне лет, что предавать нельзя? Что сердце женщины очень хрупкая субстанция и его так легко разбить.

-Так значит, трое мужей... - задумчиво потянула Аманда... - И все?.. И ни одного любовника?

Я в замешательстве уставилась на подругу...

-Маловато... Я то думала... Любовь... должна быть... ну, любвеобильной... - Аманда скептически поджала губы, - тебе, сколько было, когда тебя забрали?

-Пятьдесят, - ответила я.

-Дорогая моя, у меня к пятидесяти годам мужчин было столько, что не хватило бы пальцев на обеих руках... да и ногах тоже... - рассмеялась Аманда... - коммуна, черт ее подери... У меня даже мужа постоянного не было, только эти... гражданские.

Я не знала, как реагировать на ее признание. То ли хвалить, то ли порицать.

-Да и мои дети были от разных отцов, - улыбнулась она, тряхнув головой, - да ты помнишь?

-Да, - улыбнулась я, - две чудесные девочки, помню.

-Какая у тебя память хорошая, Люба... Вы все проносились у меня во снах, я даже лиц не запоминала, не то, что имена и события... Тем более что мы в коммуне... - Аманда замялась, - не знаю, как ты будешь... в общем, мы там баловались легкими наркотиками и иногда я ложилась спать совершенно не в себе — рассмеялась она...

-Не переживай, - успокоила я ее, - помню я, что ты чудила... Я потом, после этих снов полдня ходила с улыбкой на губах. Аманда откинулась в кресле.