— Не знаю, — Мейсон попытался говорить как можно более небрежным тоном. — Не забывай, дорогая, что Гарри очень молод, а в этом возрасте все воспринимается иначе, чем в зрелые годы.

— Еще один довод в пользу того, что не следует жениться так рано, — назидательно проговорила миссис Бингли, довольная своим заключением, и Джеральд с раздражением отметил, что ей не терпится поделиться с другими этой банальной мыслью.

«Ну почему они так пусты, так тщеславны, так обделены способностью видеть дальше своего носа?» — думал он, обводя взглядом женщин, сидящих за столом. Ему стало необычайно грустно. Встретит ли он когда-нибудь женщину, которая стала бы близка ему хотя бы немного?

После обеда начался бал, который открыли виновники торжества. Мейсон танцевал много, по очереди приглашая всех дам, и стараясь казаться веселым. Один раз ему довелось танцевать менуэт с Касси, и она спросила его, как он посоветует ей вести себя с сестрой.

— Наши отношения в последнее время совершенно испортились, — жаловалась она. — Сюзанна просто ненавидит меня из-за Гарри. Не знаю, как мне теперь держаться с ней, ведь я в какой-то мере перед ней виновата.

— Не думаю, что вы в чем-то виноваты перед ней, мисс Касси, — ответил Джеральд, покачав головой. — Гарри не был ее женихом или хотя бы кавалером. Вы не должны позволять кому-то винить себя. Держитесь с Сюзанной так, будто ничего не произошло. Все равно рано или поздно ей придется смириться с вашим новым положением.

Касси с благодарностью пожала руку Мейсону.

— Спасибо вам, мистер Джеральд, — весело сказала она. — Вы здорово поддержали меня сейчас. Теперь я знаю что делать. Как я рада, что рядом с Гарри находится такой прекрасный друг!

Остаток вечера прошел весело и оживленно. Гости, успевшие сильно подпить еще во время обеда, были в основном в благодушном настроении. К ужину уже мало кто обращал внимание на других. Воспользовавшись этим обстоятельством, Гарри предложил своей любимой убежать в сад, чтобы там поговорить с глазу на глаз перед долгой разлукой.

Держась за руки, они прошли к тому месту, где обычно встречались по утрам во время своих тайных свиданий. Там они, не сговариваясь, разом остановились и посмотрели друг на друга.

— Касси, милая моя, хорошая, славная Касси, — нежно проговорил Гарри, погладив девушку по лицу. В ее зеленоватых глазах вдруг показались слезы.

— Гарри, любимый… Как же мне не хочется расставаться с тобой!

Она глубоко вздохнула и прижалась лицом к его камзолу. Он крепко сжал ее в объятиях, затем слегка отодвинул от себя и посмотрел в глаза.

— Не нужно слез, милая моя. Я буду каждый день думать о тебе и с нетерпением ждать той минуты, когда смогу назвать тебя своей женой, любовь моя.

— И я буду с нетерпением ждать этого прекрасного момента! Считать дни и все время думать о тебе… О, скорей бы, скорей бы это произошло!

Неожиданная боль в ее голосе поразила Гарри и заставила испытать сильные угрызения совести, за то что он не поторопил отца со свадьбой.

— Ты не должна так переживать, Касси! — попытался он успокоить девушку. — Я уверен, что мы еще не раз увидимся до того, как пройдут эти два года. Твой отец обещал привезти тебя в Филадельфию, может быть, даже этой зимой, тогда мы снова встретимся и будем вместе.

— Я буду каждый день просить его об этом! А ты, Гарри, проси своего отца, чтобы он решил сократить время помолвки и назначить свадьбу на будущее лето.

— Обещаю тебе это, любимая! Я почти уверен, что смогу это сделать.

Он каким-то особенным взглядом посмотрел в ее глаза и вдруг покраснел от своих смелых мыслей. Касси заметила его состояние и женским чутьем угадала, что он хочет сделать.

— Гарри, любимый, — она подвинулась ближе и с некоторым лукавством взглянула на него. — Кажется, мы сейчас хотим одного и того же.

Он осторожно привлек ее к себе, и их горячие губы соединились. После долгого нежного поцелуя они вновь взглянули друг на друга и снова, не сговариваясь, потянулись навстречу, чтобы слиться еще в одном, более длительном и пылком поцелуе.

Когда спустя полчаса они, счастливые и раскрасневшиеся, шли обратно к дому, Касси чувствовала себя совсем другим человеком, не такой, какой была до этого дня. Ей казалось, что она стала совсем взрослой девушкой, гораздо взрослее, чем Мэри Уилсон или даже Сюзанна. Потому что теперь она знала, какой вкус имеют губы мужчины и как захватывающе-сладко бывает, когда он обнимает тебя за плечи. И она важно шла по садовой дорожке под руку с Гарри, испытывая смущение и гордость одновременно. Как все подруги станут завидовать ей, когда она скажет им, что знает о мужчинах несколько больше, чем все они вместе взятые…

На другое утро Шелтоны, Мейсон и еще несколько гостей барона Гамильтона покинули его гостеприимный кров, и в имении снова установились привычная будничная тишина и спокойствие.

Время уже подходило к полудню и солнце начало сильно припекать, когда Роджер Гамильтон закончил объезжать свои владения и направил лошадь к дому. Последние дни настроение у плантатора было довольно паршивое. С Севера каждый день приходили тревожные вести, а в самой Виргинии участились волнения среди фермеров и простого населения. Да еще из Филадельфии давно не было никаких вестей. Виконт Шелтон обещал направить к нему своего посланца, чтобы переговорить о важном деле, но того что-то явно задерживало.

Роджер соскочил с лошади и уже хотел войти в дом, как возглас управляющего привлек его внимание. Старый слуга указал рукой в сторону подъездной аллеи, и барон, обернувшись, увидел покрытый густым слоем пыли экипаж. Пять минут спустя из него уже выпрыгивал молодой человек в дорожном костюме, протягивая руку встречающему его хозяину имения.

Сэру Роджеру было достаточно бросить на незнакомца один взгляд, чтобы по внешнему виду и фамильному сходству определить, что перед ним племянник виконта Шелтона. Он тепло приветствовал молодого человека. После этого они прошли в дом, и барон предложил Арнольду отдохнуть в отведенной ему комнате и отложить на вечер все важные разговоры.

Два часа спустя Арнольд Шелтон, успевший принять ванну, отдохнуть и привести себя в порядок, вышел в гостиную, где его уже ждали сэр Роджер и Сюзанна. Они буквально забросали гостя вопросами о Филадельфии и делах в северных колониях. Молодой человек, заранее поставивший себе цель завоевать расположение всех обитателей Гамильтон-холла, подробно и обстоятельно отвечал им, не забывая время от времени бросать изучающие взгляды на дочь хозяина.

Девушка произвела на него благоприятное впечатление. Приятной внешности, с хорошими манерами и неглупа. На Сюзанне в этот день было сиреневое шелковое платье с кружевами цвета слоновой кости и такого же цвета нижней юбкой. Было видно, что она умеет одеваться со вкусом. К тому же ее томные голубые глаза временами лукаво поблескивали, как бы призывая к более близкому знакомству. Белоснежный парик придавал ей еще больше достоинства, чем было у нее от природы. Это тоже понравилось Арнольду. Он любил в женщинах аккуратность и благородные манеры, любил все, что связано с понятием «аристократичность».

Было заметно, что барон нервничает, поминутно бросая взгляды на часы.

— Где это до такого времени носит Кассандру? — наконец пробормотал он. — Клянусь честью, мне начинает казаться, что я предоставляю этой девчонке слишком много свободы.

— Забывая при этом о ее возрасте, — прибавила Сюзанна, недовольно поджав губы. — Но если ты не знаешь, где она находится, папочка, то я могу тебе подсказать: она почти все дни напролет проводит у Синклеров и Уилсонов.

— Знаю, дочка, и это мне совсем не по душе. Наши соседи в последнее время слишком рьяно поддерживают так называемых патриотов, сторонников отделения колоний от Англии, и Касси не следует бывать в этих домах.

— Ты должен запретить ей это, папа. Одному Богу известно, чего она может там наслушаться.