— И ты хранишь их до сих пор… — задумчиво произнес Рекс. — Заперла в тайнике, словно сокровище. Как сентиментально! И как глупо!

— Он был не так плох, как принято считать, Рекс. Я знаю. Когда он бывал дома, он проводил со мной больше времени, чем мать. Он всегда спрашивал, что я учу, просил показать мои рисунки и… и даже танцевал со мной…

Воспоминания захлестнули Дианту. Рекс смотрел на нее с болью.

— После его смерти, — продолжала она, — мама часто говорила, что он совсем не заботился о нас. Но так она говорила из ненависти. А я всегда думала, что, если бы отец не умер так рано, мы с ним стали бы еще ближе.

Он засмеялся.

— Я удивляюсь тебе, Дианта. Мне казалось, ты достаточно благоразумна, чтобы не идеализировать мужчину, кем бы он ни был.

— Но это же мой отец, — запротестовала она, — и я имею на это право.

— Ты ошибаешься. Он был таким же, как и все мужчины, и твоя мать знала об этом. Помнишь, как я однажды сказал тебе: «Какая женщина смогла бы чтить мужа, знай она хоть что-нибудь о его времяпрепровождении вне дома»?

— И она никогда не рассказывала, как он умер, — сказала Дианта невпопад. — Мне кажется, я знаю, почему. Думаю, он был болен и одинок. Может, он звал ее… или меня… а она не поехала.

— Чепуха!

Она взглянула на Рекса и замерла, пораженная, — резкий холод во взгляде — таким она видела его лишь однажды, тогда, в вечер их знакомства на балу, когда в танце он поведал ей о своем печальном опыте общения с женщинами.

— Ты ничего о нем не знаешь, — резко сказал он. — Ты просто придумала красивую сказку о человеке, который давно умер. Если хочется вознести кого-то на пьедестал, то всегда лучше, чтобы его не было в живых. Тогда не придется разочаровываться.

Дианту глубоко задела несправедливость мужа, и она немедленно ответила:

— Откуда ты знаешь, что меня постигнет разочарование?

— Он ведь мужчина, не так ли? — парировал Рекс. — Негодяй, который лгал жене и заботился только о своем удовольствии…

— Ты сказал, что не был с ним знаком…

Он вздохнул.

— Я сказал, что он ничем не отличался от других мужчин. Только и всего. Мы все одинаковы.

— Но ты ведь не такой, — мягко произнесла Дианта.

— А что ты знаешь обо мне? Ты думаешь, я отличаюсь от остальных? Думаешь, я не могу быть жестоким и бессердечным?..

В этот момент ей показалось, что он может быть каким угодно. В отблесках свечи его красивое лицо казалось лицом демона во плоти.

— Ты прав, — медленно ответила графиня, — я ничего о тебе не знаю.

— Кроме того, что я сделал тебя несчастной.

— О чем ты?

— Я взял тебя в жены. Я убедил тебя вступить в брак с мужчиной, которого ты не любишь, ради своей выгоды. Да, я получил то, что желал, но как же ты? Ведь ты очень одинока.

— Но… мы заранее условились, что это так будет.

— О да! Тридцатилетний мужчина, наслаждавшийся жизнью холостяка и уже кое-что повидавший на своем веку, беседовал с молоденькой неопытной девушкой, которая так мало знала о мире и о своих чувствах и желаниях! Он позволил ей увлечься, потому что это его устраивало. Он уверил ее, что она сможет прожить без любви, хотя знал, что это неправда. Он знал, что однажды она влюбится и возненавидит его. Если бы у него была хоть капля порядочности, он бы оставил ее. Но он поступил как эгоистичный негодяй, толкнув ее в бездну с улыбкой на лице.

— Разве наш брак… это бездна?

— Для тебя — да.

— Но, Рекс, ты ошибаешься. Ты говоришь о моих увлечениях, но они для меня ничего не значат. Я никого никогда не любила.

Он горько усмехнулся.

— Я говорю не об этом, Дианта. Я знаю, что твои воздыхатели тебе безразличны.

— Не понимаю, за что должна тебя ненавидеть. Ты сам сказал — у меня нет сердца, и… я думаю, ты недалек от истины. Я никогда не полюблю…

Он подошел ближе, посмотрел на Дианту сверху вниз и мягко спросил:

— Ты в этом уверена?

Она почувствовала жар его тела. Голова закружилась, и, с трудом беря себя в руки, Дианта спокойно ответила:

— Да. И я сомневаюсь, что на свете есть мужчина, способный разбудить мои чувства. — И, сама того не заметив, вздохнула. — Может, я не такая, как другие женщины?

— Почему же, есть и такие, — медленно произнес Рекс. — Я знал еще одну женщину, которая не умела любить, но она не похожа на тебя. Ее глаза не смотрели так доверчиво, и она не смеялась так заразительно, как ты. Ее смех был холодным и ранящим душу…

Дианта застыла на месте. Рекс говорил так, как будто видел «ту женщину» перед собой. Приблизив свое лицо к лицу Дианты, он жадно вглядывался в него.

— И все же ты на нее похожа, — пробормотал он. — У тебя такое же холодное сердце. Что оно знает о муках любви? И может ли поцелуй пробудить его к жизни?

Неожиданно он привлек ее к себе и страстно поцеловал. Вопреки обыкновению, в его поцелуе не было нежности, к которой она так привыкла, и даже страсть вытесняло какое-то до сих пор не известное ей чувство. Горечь, злость, быть может, даже ненависть почувствовала молодая графиня в этом поцелуе.

А он продолжал страстно целовать ее шею, плечи, грудь, бормоча что-то бессвязное.

— Рекс, — выдохнула она, — пожалуйста, не надо…

Он с яростью взглянул на нее, и Дианта поняла, что в ее лице он обнимал ту, другую, — ту, которая разожгла в его сердце огонь страсти, пробудила любовь… Сделала то, чего никогда не сможет сделать она сама…

— Моей целомудренной жене, — бормотал он, — нет никакого дела до тех, кого она мучит. Она лишь насмехается над ними. — Его могучее тело вздрогнуло. — А до чего тебе есть дело? До чего было дело ей?

— Ей? Кто она?

— Кто? — Он будто очнулся ото сна. Дианта прочла в его глазах боль. — Да нет, никто. — Он резко отступил назад, словно прикосновение к жене могло обжечь его. Казалось, только что Рекс пережил глубокое потрясение.

— Рекс… — Дианта бросилась к мужу, но он сделал шаг назад.

— Не подходи ко мне, — сказал он. — Мне не следовало сюда приходить. Мне не надо было вообще…

Не закончив фразу, он развернулся и вышел. Через секунду Дианта услышала, как щелкнул замок в его спальне.

Всю ночь она пролежала без сна, размышляя о случившемся. Упоминание о «той женщине» озадачило ее, но вместе с тем Дианта понимала, что перед ней открылись некие потаенные уголки души Рекса. И теперь ей хотелось знать еще больше.

Утром Дианта встала рано, желая поскорее увидеть супруга. Когда он спустился к завтраку в костюме для верховой езды, ее опасения подтвердились — во взгляде Рекса читалось ледяное равнодушие.

— Почему сегодня ты встала так рано? — поинтересовался он. — Но это даже хорошо — я смогу извиниться за вчерашнее.

— В этом нет необходимости…

— Я так не думаю. Вчера, как ты могла заметить, я выпил слишком много бренди. Непозволительно появляться перед тобой в таком виде. Надеюсь, ты меня простишь.

— Я не хочу тебя прощать, — упрямо ответила Дианта.

— Ты хочешь меня отчитать? Ну что ж, заслужил, не отрицаю.

— Я не собираюсь тебя ругать. Просто мне хотелось поговорить с тобой. Вчерашний разговор…

— Вчерашний разговор ровным счетом ничего не значит. Я хотел бы забыть все, что наговорил и сделал. — Он холодно посмотрел на Дианту. — Мое прошлое никоим образом не касается моей супруги.

Увидев, как она побледнела, Рекс слегка улыбнулся.

— Дорогая, нам было так хорошо, когда мы не пытались излить друг перед другом душу! Давай оставим все как есть, и пускай в Лондоне будет хоть один образчик счастливого брака.

— Если ты этого хочешь… — упавшим голосом прошептала Дианта.

Рекс поднес ее руку к губам.

— Я тебя покидаю. Уверен, ты чрезвычайно занята приготовлениями к отъезду, а потому не хочу мешать.

Дианте хотелось совсем не этого, но она промолчала. Рекс уехал. Однако времени для размышлений у нее оставалось мало. Молодой леди Чартридж предстояло организовать рождественский праздник для детворы в аббатстве, и так много еще нужно было сделать…