— Очень хорошо, — наконец произнес он. — Я неудачно пошутил и глубоко об этом сожалею. Мы зашли в тупик.

— Вы знаете, что об этом думает ваша прислуга? — настаивал Дилэйни. — Они надеются, что вы возьмете в жены богатую девушку, а иначе им придется привыкать к новому хозяину. И Бог знает, каким он может оказаться. Только подумайте об этом!

— Благодарю вас, но в указаниях я не нуждаюсь, — неожиданно рассердившись, выпалил Рекс. — Советоваться с ними или обсуждать мои личные проблемы я тоже не буду.

В воцарившейся тишине Джордж попытался возразить:

— Но это не только твое личное дело. Они рассчитывают, что ты спасешь их и им не придется жить с новым хозяином. Некоторые из слуг — наши старые друзья. Например, Корби, который учил нас верховой езде и…

— Да, я знаю, — перебил его Рекс. — Я не забуду о своих обязанностях. Я вам обещаю.

— К черту обязанности, прислушайтесь к голосу разума! — продолжал его упрашивать Дилэйни. — Эта девушка не ограничит вашей свободы и не будет вас ждать к очередному туру вальса. У вас будет все, о чем только может мечтать мужчина.

— Кроме любящей жены, — пробормотал граф.

— Вы говорили, что вам это ни к чему.

— Я сказал, что мне не нужна женщина, которая ожидает от меня пустых разговоров. Я вовсе не имел в виду… Хотя это не имеет уже никакого значения…

— Вы должны найти богатую невесту, — сказал Дилэйни просто. — Двух мнений быть не может. И желательно женщину, с которой вы можете быть честны.

— Наверное, вы правы, — сказал Чартридж с безразличием в голосе. — Но знать бы, что об этом скажет сама девушка…

— Я встречался с ней в феврале, на охоте. Мы беседовали о наших общих знакомых, поженившихся по любви, и она выказала свое глубочайшее сожаление в их адрес.

— По крайней мере, она производит впечатление необычной молодой леди, — заключил граф.

— Может, она вовсе и не молода, — мрачно произнес Джордж. — Ей, наверное, около сорока, и выглядит она ужасно.

— Ей двадцать, и она очень красива, — тотчас же ответил Дилэйни.

— Тогда мне абсолютно непонятно, почему до сих пор ни один молодой человек не завладел таким совершенством вместе с ее несметным состоянием, — цинично заметил его светлость. — Или есть еще что-то, что вы хотите мне сообщить? Ее деньги родом из трактира?

— Все не так плохо, как кажется, — отпарировал Дилэйни. — Речь идет о племяннице леди Грейсбурн. Но дед девушки был банкиром.

— И что же? — настойчиво продолжил расспрашивать граф, так как тон Дилэйни явно обещал продолжение.

— Эта девушка не совсем чистых кровей, — неохотно признался секретарь. — Она дочь Блэра Хелстоу.

— Блэра Хелстоу?! — переспросил пораженный граф.

— Да. Вы знали его? — спросил Дилэйни. — Никто не рискнет назвать его аристократом, но его принимали в лучших домах. Конечно, его смерть…

— Дилэйни, как вас понимать: вы серьезно предлагаете мне стать мужем дочери Блэра Хелстоу?

— Но он ничем уже не сможет вам навредить, — возразил Дилэйни, — а мисс Хелстоу…

Внезапно он замолчал, нервно взглянув на Джорджа. А лорд Чартридж с горечью посмотрел на себя в зеркало и… расхохотался.

Дианта задыхалась под струями воды, которую лила на ее обнаженное тело пожилая горничная Табита, чтобы смыть пену. Они находились в спальне Дианты, у камина, и готовились к предстоящему празднику. Виконт Олвик устраивал бал по случаю помолвки своего старшего сына, лорда Вернона Кейда. Управившись, Табита развернула огромное белоснежное полотенце.

Неожиданно дверь широко распахнулась, и в комнату вприпрыжку ворвалась Элинор. Такая спешка говорила о многом — кузина предстала перед Диантой в халате и папильотках, а значит, не без новостей.

— Дианта, ты ни за что не поверишь… — она остановилась, увидев служанку. — Тебе, ты уже все ей рассказала, не так ли?

— Не пристало слугам в доме вести подобные разговоры, мисс.

— Ты хочешь сказать, что даже не предупредила Дианту?

— Мне никто ничего не говорил, — с любопытством сказала Дианта, вытирая лицо краем полотенца. — Не поделится ли кто-нибудь из вас со мной секретом?

— Это касается лорда Чартриджа, — выпалила Элинор.

Дианта вновь закрылась полотенцем, чувствуя, как густой румянец разливается по щекам.

— И это все? — спросила девушка, отрываясь от полотенца. Чтобы подчеркнуть свое безразличие, она зевнула.

— Все?! Дианта, как ты можешь?

— Абсолютно спокойно, — заявила Дианта, подымаясь из ванны, словно Венера, рожденная из морской пены.

— Мои родители устраивают твой брак с лордом Чартриджем, — торжествующе произнесла Элинор. — Что ты об этом думаешь?

Неожиданно Дианта ощутила свою наготу. Непонятный жар волнами разливался по телу. У нее появилось тревожное чувство, будто не только тело, но и душа ее была выставлена напоказ. Она выхватила полотенце из рук служанки и быстро в него завернулась.

— Ничего подобного, — ответила Дианта, как только смогла справиться с собственным голосом. — Это все сказки, Элинор, и тебе не следует говорить об этом вслух.

— Но это правда, — продолжала настаивать Элинор. — Разве ты не знаешь, что изначально нас приглашали только на бал? За обедом должны были собраться только члены семьи. И вот несколько дней назад леди Олвик пригласила нас на обед. Кажется, графиня Ливен побывала у нее в гостях в тот день, когда мы столкнулись с нею в Гайд-парке.

Дианта удивленно подняла брови.

— Тетушка тебе об этом рассказала, а мне нет?

— Я узнала об этом не от матушки, а от служанки, — объяснила Элинор, словно это было нечто само собой разумеющееся. — А ей эту новость сообщил помощник повара, чья двоюродная сестра замужем за дворецким Олвиков. Вся челядь там уже знает, что лорд Чартридж приедет сегодня вечером на бал, чтобы познакомиться с тобой и… — Элинор запнулась, так как выражение лица кузины не предвещало ничего хорошего. — И увидеть, понравитесь ли вы друг другу… То есть, вы, конечно, уже виделись, но…

— Но он воспользуется возможностью еще раз рассмотреть меня с ног до головы и убедиться, подхожу ли я ему? — спокойно уточнила Дианта. — Итак, об этом уже болтает вся прислуга? Ты знала, Тебе?

— Конечно, мисс. — В отличие от кузины, на горничную тон мисс Хелстоу не произвел впечатления. Она помнила Дианту совсем малюткой, поэтому успела привыкнуть к вспышкам недовольства своей молодой хозяйки.

— И ты мне ничего не сказала?

— Я не хотела вас расстраивать, мисс. Тем более что вы и так в плохом настроении.

— У меня отличное настроение, — отрезала Дианта.

— Как ты можешь так говорить? — спросила Элинор. — После той прогулки ты сама не своя — то прыгаешь от радости, то грустишь без причины. Признайся, ты влюбилась!

Но Дианта уже взяла себя в руки и весело ответила:

— Ты ошибаешься, я даже не запомнила его. Ты должна показать мне Чартриджа на балу, а то я еще, чего доброго, соблазню кого-то другого.

— А разве тебе не хотелось бы очаровать его? — с любопытством спросила Элинор.

— Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо. Как ты думаешь, о чем я буду с ним говорить?

— Вероятно, прочтешь ему лекцию о том, что любви не существует, — игриво предположила кузина.

— Ну зачем же? Он ведь будет оказывать мне знаки внимания не для того, чтобы признаться в своих чувствах, а с тем, чтобы спасти заложенный дом.

— А ты сразу дашь понять, что у него нет ни малейших шансов…

— Ты так думаешь? — загадочно произнесла Дианта.

— Лорд Чартридж слишком горд, чтобы пытаться получить деньги таким способом. Он пробовал самостоятельно уладить дела с банком. Он и мысли не допускает о том, чтобы жениться по расчету.

— И невзирая на это сегодня вечером нам придется наслаждаться его обществом? — спросила Дианта с издевкой.

— Только лишь из уважения к Вернону, а иначе он бы ни за что не дал согласия… О… — Элинор почувствовала, что наговорила лишнего.