«Господи, помоги мне», — Энни Джеферсон робко улыбнулась Мэтью Кэролайлу, единственному человеку, способному спасти фирму, но он будто и не заметил ее улыбки.

— Я очень признательна вам за то, что вы уделили мне немного времени, — сказала она. — Я знаю, какой вы занятой человек.

— В самом деле?

— Иначе и быть не может у президента такой компании, как «Пауэрдэйм». Я очень благодарна, что вы лично проявили интерес к этому делу, а не отослали меня к вице-президенту или еще к кому-нибудь.

«Господи, что я лепечу?» — снова улыбнулась Энни. На этот раз она удостоилась ответной улыбки. Чарли всегда говорил ей, что против ее улыбки невозможно устоять.

«Чарли, мой дорогой! Как мне тебя недостает!»

— Садитесь, пожалуйста. — Кэролайл указал на простой деревянный стул с прямой спинкой.

«Всю мебель нужно будет заменить», — невольно подумала Энни, присев на жесткое, неудобное сиденье. Она чувствовала себя, как арестованный на допросе, а не как дизайнер, ведущий переговоры с потенциальным клиентом.

— Я хотел бы обсудить с вами несколько вопросов, Энни, — сказал Кэролайл.

«Энни?.. Лучше было бы обращаться ко мне более официально — мисс Джеферсон. По крайней мере… Не думай об этом», — одернула она себя.

— Полагаю, вы ознакомились с моим проектом? — сказала она.

Мэтью Кэролайл не стал садиться, а лишь небрежно присел на край стола, и ей показалось, что он оказался чересчур близко от нее. В деловых кругах его считали безжалостным человеком и побаивались. Энни показалось, что он не случайно выбрал эту позу: этот жест был красноречивее слов. Кэролайл умел подчинять себе тех, с кем вел дела, что позволяло ему как будто играючи руководить компьютерной фирмой с многомиллионным оборотом.

Кэролайл производил приятное впечатление. Ему, должно быть, было уже за сорок, но он — высокий, худощавый, зеленоглазый шатен — выглядел моложе своих лет-, что, вероятно, давалось ему ценой упорных занятий в каком-нибудь элитарном гимнастическом зале.

— Я познакомился с вашим проектом и считаю его отличным, — ответил он.

— Для меня большое удовольствие это слышать, благодарю вас.

Слава Богу! А то она уже начала сомневаться — этого человека нелегко было понять. Конечно, приглашение для личной встречи могло говорить о признании, но слишком обольщаться ей все же не хотелось. Хотя и совсем не надеяться она не могла. Уж очень редко в ее практике попадались столь интересные и выгодные предложения, как этот заказ на оформление офиса невероятно преуспевающей «Пауэрдэйм» Мэтью Кэролайла. Энни вложила в свой проект всю творческую энергию и способности, и результатом она могла гордиться: ее проект был просто превосходным. Если Кэролайл не поймет, что «Фабрикэйшнс» предлагает ему лучший проект по минимальной цене, значит, он в ее глазах не оправдает свою блистательную репутацию.

Все очень просто: Мэтью Кэролайл был ей необходим, хотя ни за что на свете она не желала этого признавать. Если она получит этот заказ, который может принести больше денег, чем все последние проекты вместе взятые, ее фирма спасена. Если же нет, то компания, которую она основала вместе с Чарли, своим покойным мужем, скорее всего прекратит свое существование.

Кэролайл взял со стола папку с проектом, быстро пролистал его и пару раз кивнул головой.

— У вас первоклассная работа, — сказал он. — Поверьте, я сотрудничал со многими дизайнерскими фирмами — значительно более крупными и известными, чем ваша — и кое-что в этом понимаю. И я твердо убежден, что обстановка, в которой работают сотрудники, имеет далеко не последнее значение для успешной деятельности фирмы. А такими вопросами я стараюсь всегда заниматься лично.

Она это знала и много думала над тем, что одна из до неприличия преуспевающих компьютерных компаний, возникшая на волне экономического подъема, «Пауэрдэйм», была знаменита еще и тем, что сочетала техническое совершенство с идеалами культуры нового века. Нельзя было предлагать «Пауэрдэйм» дизайнерские решения, которые сгодились бы для «Дженерал моторс» или даже Ай-Би-Эм.

У «Пауэрдэйм» была несколько иная эстетика, если это слово применимо к Мэтью Кэролайлу, само начало карьеры которого было достаточно звонкой пощечиной всей деловой Америке. Вместе с несколькими молодыми предпринимателями, работавшими в сфере высоких технологий, в семидесятые — восьмидесятые годы он произвел переворот во всех представлениях о том, как нужно управлять американской корпорацией.

— Как вы знаете, мы не совсем обычная компания, — продолжал Кэролайл, — и это должно быть отражено уже в нашем интерьере. Я получил несколько довольно интересных предложений, однако должен признать, что вы нашли наиболее оптимальное решение наших специфических проблем.

С этими словами он достал из папки один лист и стал его изучать, слегка улыбаясь и утвердительно покачивая головой.

— Энни, вы действительно проделали фантастическую работу!

— Благодарю вас, я очень рада, что вам понравилось, — ответила она. — Дизайн офисов — по большей части довольно однообразная работа но вы поставили передо мной довольно много интересных проблем.

— Вы любите проблемы?

— О да, — согласилась она. Хотя невольно подумала о том, что сейчас решенных и нерешенных проблем в ее жизни неизмеримо больше, чем спокойствия и определенности.

— А как насчет риска? — с неожиданным напором продолжал он. — Его вы тоже любите?

Новая нотка в его голосе ее насторожила. О чем это он? Какой риск?

— Вы понимаете, что я имею в виду! Вы любительница острых ощущений? Вам нравится стоять на краю пропасти? В экстазе? С бешено колотящимся сердцем?

Энни почувствовала, что краснеет. Неужели он тоже помнит тот восхитительно-ужасный воскресный день? Как он тогда говорил ей:

«Идем со мной. Ни о чем не думай. Просто пойдем.

— Я не могу, пожалуйста, не упрашивай.

— Нет, можешь, ты же видишь, что можешь. Некоторые вещи неизбежны».

Он не мог этого забыть!

— Нет, — справившись с собой, ответила она. — Я не слишком люблю опасности.

Он бросил папку с проектом на стол.

— По правде говоря, я тоже.

У Энни снова что-то оборвалось внутри. Что-то было не так, она это чувствовала, и ее пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Неужели он собирается отказать ей?

— У вас в самом деле отличная работа, но я навел справки о вашей фирме. Признаюсь, мне не очень понравилось то, что я узнал. «Фабрикэйшнс» — компания значительно меньше всех, с которыми я когда-либо работал. Да, она была вполне преуспевающей, но последние несколько лет все больше приходила в упадок, а смерть вашего мужа поставила ее на грань краха. Вы не архитектор, Энни, вы дизайнер и, несомненно, очень хороший. Но архитектор, с которым вы работаете сейчас, вашему покойному мужу в подметки не годится. И это очень вредит вашей фирме.

Действительно, именно это убивало «Фабрикэйшнс». Но она, как могла, скрывала это, и уж конечно, не собиралась сдаваться при нынешних обстоятельствах.

— Мой муж был действительно незаурядным человеком, — сказала она. — И вы правы — его нелегко заменить. Но Сидни Кэнин — хороший архитектор, я полностью доверяю ему.

— Он — посредственность, и мы оба это знаем.

Лицо Энни снова залилось краской.

— По правде говоря, Сид не собирается больше оставаться у нас, хотя это не связано с его деловыми качествами. Он уходит по личным обстоятельствам, хочет вернуться в Нью-Йорк, откуда он родом. И сейчас занимаюсь поиском нового архитектора, и у меня появились на примете несколько очень способных. Я найму лучшего.

Он покачал головой.

— Вы не можете позволить себе нанять лучшего… Если быть откровенным, я сомневаюсь, что вы сможете нанять хоть кого-нибудь. Положение фирмы очень серьезно. Хотя ваше предложение по проекту было, безусловно, лучшим, я не думаю, что вы имели какое-то право его вносить, потому что «Фабрикэйшнс» просто не в состоянии выполнить работу, которую вы наметили.