С другой стороны, он всё время продолжал терпеливо бороться с природой, пытаясь в то же время и сотрудничать с нею. Иногда он пробовал победить её – и с этой целью совершал неуклонные усилия. Чтобы подчинить её своей власти он изобрёл колдовство и заклинания. Чтобы умиротворить её или поставить под власть собственной воли он придумал ритуалы и молитвы. Прошло невообразимо долгое время, пока человек достиг стадии цивилизации и создал такие общества, как Месопотамия или Египет. Даже то, что мы сейчас называем примитивной религией, было достигнуто человеком в результате непостижимо длительных групповых и племенных усилий, совершавшихся ради того, чтобы принести покой человеческому уму. В этом смысле стремления человека к достижению душевного спокойствия оказались столь же существенными для его исторического развития, сколь и его усилия в области прогресса.

Но вот совершенное равновесие между этими двумя целями оказалось нарушенным. Разрешите мне проиллюстрировать эти сложа. Раньше перед началом какого–нибудь трудного дела, скажем, при строительстве большой дамбы, приносилась в жертву человеческая жизнь, и строители молились о благополучном завершении своего труда. В примитивных обществах такой акт никогда не считался преступным или жестоким, а религия, оракул которой требовал подобных жертвоприношений, не считалась аморальной и вредной. Но что произошло бы в современном обществе, если бы там стали совершать человеческие жертвоприношения вместе с молениями о благополучном завершении строительства дамбы? Очевидно, акт подобного рода стали бы считать преступным и жестоким с юридической и даже просто с человеческой точки зрения. Если бы в какой–то религии существовали оракулы, требующие человеческих жертвоприношений её назвали бы не религий, а вредным, антиобщественным и аморальным суеверием. Ибо то, что необходимо для завершения строительства, – это не человеческая жертва, а соответствующая техника, средства и труд. Но той же причине религиозные принципы лечения больных при помощи молитв и колдовства, раньше считавшиеся нормальной религиозной практикой, теперь все должны быть признаны аморальным суеверием. Подобное положение явилось следствием прогресса естественных наук который служит общему прогрессу человечества. И по–настоящему нам необходимо быть за это благодарными.

Задача преодоления духовной тревоги, ранее являвшаяся функцией религии, стала теперь выполняться наукой и техникой; почти всё то, что раньше называлось религией, ныне вынуждено носить клеймо аморального и злостного предрассудка. Существует ли сейчас хоть одна религия, которая не была бы аморальным и вредным пережитком древности? И если такая религия существует, где нам искать её?

Да, конечно, сейчас уже не осталось места для утешительной религии, для такой религии, которая, имея дело с духовным беспокойством, устраняемым благодаря научно–техническому прогрессу, полагалась бы на чудеса или на таинственные божества вместо того, чтобы следовать по пути естественных наук. Поэтому истинная религия, которая в нынешнюю эпоху может иметь основания для существования, должна заняться такими проблемами духовных тревог, которые нельзя разрешить с помощью науки.

Но существуют ли такие тревоги, абсолютно неразрешимые с помощью любых научно–технических средств? Прежде чем ответить на этот вопрос, разрешите напомнить о некоторых фактах, весьма плачевных для человечества.

Возьмём один пример: в высоко цивилизованном обществе произошло разделение труда, и теперь мы не в состоянии собственными руками добывать зёрна пшеницы или риса, однако мы питаемся пшеницей или рисом, которых сами не вырастили. Сверх того, такая роскошь, как всевозможные электрические приборы, делает нашу жизнь лёгкой и удобной. И в этом смысле стандарты жизни современных людей равны самым высоким стандартам древности, скажем, стандартам древних правителей Египта, которым прислуживали сотни слуг и рабов; чтобы развлечь вас, нынешних царей, выбиваются из сил артисты всей страны, принимающие участие в телевизионных программах. Когда вы путешествуете, вас, нынешних царей, везут в автомобиле с такой скоростью, о которой не смели и мечтать рабы, носившие паланкины в древнем Египте. Что же даёт нам возможность такой роскошной жизни? Может быть, то обстоятельство, что во всём, касающемся роскоши, мы достигли наивысшей точки, когда–либо достигавшейся человечеством.

Но удовлетворены ли мы по–настоящему этой современной жизнью? Пожалуй, нет. В наше время почти все люди не удовлетворены своей нынешней жизнью. Рабочие находятся в вечном споре с работодателями и требуют всё более высокой зарплаты. Народы всегда готовы начать воину против врагов или соперничающих с ними народов ради своих национальных интересов. Возможно, наступит время, когда технические достижения дадут человеку возможность целиком насладиться своей материальной жизнью, и тогда исчезнет неудовлетворённость и такие её последствия, как война и соперничество. Однако это мнение чересчур оптимистично. Чем более высокого жизненного стандарта добивается человек, тем большего он начинаем желать. Интересы народов становятся всё более широкими; теперь может появиться оружие ещё более высокой мощности, может вспыхнуть ультамировая война.

Как же всё происходит? Более высокий жизненный стандарт рождён неудовлетворённостью и неспособностью найти удовлетворение; неудовлетворённость есть мать изобретательности, и она несёт собой прогресс. Однако никакая сумма прогресса научной и естественной технологии никогда не удовлетворит материальных желаний человека. Двигаясь по такому пути, человек как бы тащит на себе мешок или суму, наполненную неутолимыми желаниями. И пока человек не свернёт с этой дороги, он всегда останется неудовлетворённым.

Бесконечный прогресс научной технологии, всё большее и большее возрастание удобств материальной жизни человека – это очень хорошо и весьма ценно. Прекрасно также и то, что человеческая неудовлетворённость выступает в качестве движущей силы прогресса. Проблема заключается в том, что неудовлетворённость настоящим легко приводит к неприятному чувству, вызванному желаниями, а также к борьбе против своих собратьев или целых народов. Таким образом неудовлетворённость лишает, человеческую жизнь того спокойствия ума, которое должно быть его идеальным состоянием.

Один лишь прогресс технической цивилизации никогда не принесёт человечеству счастья, каким бы прекрасным этот прогресс ни казался. Он не даст людям безмятежности ума. Подлинное счастье нельзя создать повышением жизненного стандарта. В так называемых процветающих государствах стариков могут устраивать со всеми удобствами в дома для престарелых; если кто–то заболел, его могут поместить для лечения в больницу, оснащённую всевозможным санитарным и лечебным оборудованием. Но даже эти удобства не делают нашу жизнь подлинно мирной, не приносят удовлетворения.

Цивилизация, которая не обеспечивает душевного покоя и тем не менее слепо и яростно устремляется вперёд подобно дикой лошади, по самой своей природе безумна. Научно–технологическую цивилизацию, которая возникла в Европе и распространилась по всему миру, вполне можно назвать безумной; и чем дальше идёт эта цивилизация, тем более явственной и всеобщей оказывается её безумная сущность.

Со времени развития научно–технологической цивилизации религия утешения утратила основу своего существования. Это обстоятельство следует приветствовать. В то же время настоятельно необходимо, чтобы вместо старой религии утешения среди человечества утвердилась истинная, подлинная религия. Эта религия нового типа должна находиться в согласии с научно–технической цивилизацией. Сверх того она должна быть способной предложить то, чего современная научно–техническая цивилизация совершенно не в состоянии предложить, – подлинное спокойствие ума.

Гёте говорит: «Человек теряется, когда он идёт вперёд». Но разве человеку неизбежно предназначено заблудиться среди тумана? Разве он не должен идти вперёд? Разве мы не в состоянии найти путь вперёд и не заблудиться? Разве не можем мы найти путь, который приведёт нас к состоянию полного покоя ума?