— И сколько мне это будет стоить? — спросила Жанна, согласившись для начала на жуткое уличное кафе с пыльными пластиковыми столами и одноразовыми стаканами, которые из мусорника тотчас попадали вновь на столы. — Сколько?

— Одежда, проживание и питание, — улыбнулся Славик. — При случае — помощь в карьере.

В своей прошлой жизни Жанна непременно бы ударила наглеца по лицу. Гордо развернулась бы на каблуках и размашисто зашагала на стоянку такси. В той, прошлой жизни впереди у нее было много чего хорошего, была вера в то, что в сорок лет жизнь только начинается. Сейчас Жанна молча прикидывала, ей хотелось поторговаться, она понимала, что сдаст позиции. Раздавая пощечины и оплеухи всю свою жизнь, она не дождалась ничего значительного. Поезд, давно набравший скорость, грозился не то чтобы уйти в ночь, а просто промчаться мимо.

— Справки? — глухо спросила Жанна.

— Как положено — сейчас сдаем кровь, полгода презерватив, потом — все. — Славик взял ее за руку и стал приглядываться к почти стертым линиям ладони. — Страшная вы женщина, Жанна Юрьевна, страшная.

— В постели курившая, мужа убившая, — отозвалась она. — А гарантии, что СПИД ты не подаришь мне потом?

— В этом смысле мы рискуем одинаково, — жестко ответил Славик, и Жанна подумала, что он способен на поступок. Мягкий ищущий взгляд сменился едва прикрытой яростью. То ли мальчик боялся, что его не купят, то ли…

— Наркотики? — насторожилась она.

— Нет, профессия не позволяет. Так что, будем пробовать? — произнес он на полтона ниже. В молодости Жанна хотела стать певицей… Теперь остался только слух и четкое владение интонацией. Жанну можно было обмануть поступком, взглядом, но никогда — голосом. Она поежилась.

— Холодно? — участливо спросил «товар».

— Нет, все нормально. Мне надо подумать. Счастливо оставаться. — Жанна потянулась за сумкой. Ей действительно нужно было подумать. О том, как она дошла до жизни такой, как это сообразуется с ее позициями, с нравственными устоями. Неужели она так отстала от жизни, что пропустила рождение новой сферы услуг? Ох, это племя — младое, незнакомое! Интересно, он работает один или через бюро по трудоустройству?

— У меня есть мама… — вдруг тихо сказал претендент. — Я познакомлю, если надо.

— И что она скажет? — остановилась Жанна.

— Ничего, ей это вряд ли будет интересно. У нее, кроме меня, пара свиней и три коровы.

«Интересно, я ему хоть немножечко нравлюсь?» — подумала Жанна.

— Поехали сейчас, — предложил Славик. — Она, правда, лучше всех визиток…

Мама Славика жила на окраине города. Раньше это место называлось совхозом и обслуживало столовые промышленных предприятий. Жанна часто бывала здесь на прополке. Иногда — за тепличной продукцией. В советские времена завод, на котором она работала, активно сотрудничал с деревней. Для сытости и галочки в отчете. Славик самостоятельно расплатился с таксистом и попросил его подождать… «А говорил, что только на кафе… Откуда деньги? Грабит? Неужели попалась?»

Местность была тихая, какая-то позавчерашняя. Славик тронул рукой калитку и громко крикнул:

— Мама, я не один!

Из дома не доносилось ни звука. Жанна топталась на месте и все оглядывалась на ожидающую их у поворота машину… «Может, сообщники? Меня выкрали. Дура, дура…»

— Чего орешь-то? — Невысокая и немолодая женщина вышла на крыльцо и сурово оглядела прибывших. — Чего орешь? Я сплю уже. Мне вставать сам знаешь… — Она нахмурилась и стала похожа на Славика. — Опять? Добегаешься ты, Славец, ой добегаешься.

— Это Жанна, — сказал Славик, разворачивая перепуганную чиновницу лицом к матери.

— Юрьевна, — добавила она.

— Вижу, что не девочка. — Мать Славика пожала плечами. — Чай? Или поедете?

Видимо, эта процедура была ей знакома. И порядком осточертела.

— Вы не подумайте, — промямлила Жанна.

— А я и не думаю. Приглядывай за ним, коли сошлись. Я понимаю, такая жизнь. Чего уж там! Он у меня мальчик хороший. Беспутный малехо, но хороший. Не обидит, — сказала женщина абсолютно бесцветным голосом. Таким невыразительным, что все это можно было принять за правду. — За картошкой ко мне приезжай. У меня много уродилось. Свинью забью, тоже поделюсь. А так — сама… — Она развернулась и пошла в дом.

— Она знает? — спросила Жанна.

— Не дура, — сказал Славик и осторожно коснулся ее волос. — Пусть это будет любовь с первого телевизионного взгляда. Это будет даже романтично… Давай я тебя поцелую, а то, знаешь, кота в мешке — это как-то не очень. Может, мне надо будет пройти какие-то курсы повышения квалификации.

Еще ничего не произошло, а Жанна ощутила укол ревности. Что-то внутри нее оборвалось, и она вдруг подумала, что сходилась с мужчинами и по поводам куда менее значительным, чем интервью в телевизионной программе. И чем, спрашивается, соитие по пьяному делу почетнее трезвой, почти галантерейной покупки мальчика, который, в сущности, соответствовал всем ее требованиям? Жанна подняла глаза и снова наткнулась на жесткий яростный взгляд. Не так он прост. И это лучше. Главное, что она знает теперь его фамилию и адрес мамы — Зеленая, 25. Нужно будет еще посмотреть прописку и паспорт… И справку, но это позже… Ее здравые мысли были прерваны его внезапным прикосновением к губам. Жанна набрала побольше воздуха в грудь, закрыла глаза и отдалась волне страсти.

Сегодня в двенадцать снова совещание. Аппарат будет отчитываться о проделанной работе. Госпожа Артемова получит втык за то, что не нашла средств для ремонта собственного кабинета. А уж она-то, в своем-то кресле — могла извернуться. Но кто бы знал, какую дорогую игрушку купила себе Жанна Юрьевна…

Страсть эта захватила ее целиком. Из циничной странной встречи выросло чувство-монстр, поглотившее ее. Жанна так увлеклась своими новыми переживаниями, что начала подумывать о пластической операции. Что он делает целыми днями? Что? Готовит обед. Раскладывает пасьянсы… И где-то пропадает… Она звонила домой и натыкалась на холодные длинные гудки. Недавно, проезжая по городу, она увидела Славика возле… библиотеки. В доме появились странные книги, которые, как ей казалось, не подходили мальчику. Недавно в туалете он оставил Макиавелли. А возле дивана бросил «Игры, в которые играют люди». Для мальчика на содержании это было слишком. Жанна с ужасом думала о другой женщине и о себе, как о трамплине… Иногда она опускалась до того, что следила за ним… Ничего, впрочем, не обнаружила.

Скоро она станет старой. Такой старой, что это невозможно будет скрыть. И особенно от его пристальных, наглых ясных глаз. Пока что он исправно выполнял их контракт — сильно не баловал, много не требовал и очень успешно посещал ее ложе. Но спал — отдельно. На диване. Наверное, брезговал утренними встречами, когда Жанна была лишь тем, чем была.

— Мы можем позволить себе компьютер? — совсем недавно спросил он, ласково поглаживая ее по спине. — С модемом?

— Ты нуждаешься в собственном сайте? — Жанна проявила информированность и была очень горда собой.

— Да, — односложно ответил он. И посмотрел на нее с вызовом.

— Ах, у нас растут крылья? Ах, мы хотим развиваться? Ах, нам мало того, что мы имеем? Может, мы стыдимся своей профессии? — Жанна неожиданно для самой себя сорвалась, это была дикая и отвратительная истерика. Она попрекала Славика тем, что он не хочет больше быть ее альфонсом. Еще пять минут — и Жанна предложила бы ему стать ее мужем.

— Стоп, — твердо заявил он. — Я говорил всего лишь о компьютере, только об этом. — Он резко вскочил с дивана и совсем-совсем близко подошел к ней. И положил руку на шею. И чуть сдавил. Так — слегка, но она в полной мере ощутила силу и непреклонность этого мальчика. — Стоп, — снова сказал он и, быстро наклонившись, поцеловал ее в пульсирующую жилку над ключицей. — Ты можешь умереть, — нежно произнес он. — Если будешь так кричать. У тебя поднимется давление, тебя хватит кондрашка. Инсульт. И смерть… Да? — В этом «да» была истома и угроза. Любимый коктейль каждой советской женщины. Истома и угроза. Жанна пригубила… Только пригубила. А через месяц купила ему, то есть себе, компьютер…