Пьянство отца, начавшееся как месть Деб, не закончилось на следующий день после свадьбы. Или через неделю. Или через месяц. Он впал в алкогольную депрессию, которая оказалась намного сильнее, чем после смерти мамы. Я не могла вернуться в его дом, потому что не чувствовала там себя в безопасности. Несколько дней я оставалась у Райли, пока не появились мои дедушка с бабушкой. Они приехали из Флориды и забрали меня в один из своих ближайших летних домов до окончания учебного года. Папа даже не пытался бороться с ними, когда они меня забирали. Но он рассказал им все о том, что нашел меня в кровати Эмерсона на следующее утро после свадьбы. Хотя между нами той ночью ничего не было, мои дедушка с бабушкой стали смотреть на меня после этого немного иначе.

В кратчайшие сроки брак был аннулирован. Никто не сказал мне, куда исчезли Деб и Эмерсон, и я даже не знала, откуда начинать искать. Но, если честно, у меня было разбито сердце, чтобы посвятить всю себя его поискам. Если бы Эмерсон хотел, чтобы я знала о его местонахождении, так бы и было. Как бы ни было больно, я смирилась, что он не желает становиться частью моей жизни. Даже с учетом того, что брак наших родителей распался, но его словно след простыл.

Пусть так и будет.

В последнем семестре я ушла с головой в учебу, и в конечном итоге оказалась в десятке лучших выпускников в классе. Мы с Райли решили продолжить обучение осенью в Новой Школе* в Нью-Йорке. Стипендия полностью не покрывала расходы на мое обучение, поэтому мои бабушка с дедушкой согласились оплатить оставшуюся часть и даже разрешили нам с Райли жить в их квартире в Нью-Йорке, которую они купили, чтобы вложить часть средств в недвижимость. Я провела лето рядом с лучшей подругой, медленно, но верно смиряясь со всем, что произошло. Каждый день говорила себе, что когда наступит осень, я буду в состоянии оставить все болезненные воспоминания, связанные с детством, позади.

И надеюсь, мои воспоминания об Эмерсоне Сойере окажутся среди них.

*Новая школа — университет в городе Нью-Йорке в районе Гринвич-Виллидж, Нижний Манхэттен. 

Нью-Йорк, восемь лет спустя. 

- Какое тебе нравится больше? – спрашиваю, волнуясь, и вытягиваю перед собой два платья. - Черное или темно-синее?

Райли закатывает глаза на мой выбор одежды.

- Мне бы понравилось, если бы ты купила такое платье, которое можно носить не только на похороны, - отвечает она.

- Будь серьезной! - прошу я. - У меня собеседование через два часа, и, Бог знает, у меня, вероятно, уйдет час на то, чтобы добраться туда, а еще мне потребуется некоторое время, чтобы остановиться и найти «Старбакс», и сходить в туалет, потому что я не могу проситься пописать во время собеседования…

- Эбби, - говорит Райли, беря мое только что раскрасневшееся лицо в руки. - Расслабься. Ты получишь ее. Ты идеальна для этой работы.

Я смотрю на нее, пытаясь верить в себя настолько же сильно, насколько она верит в меня. За последние шесть лет Райли превратилась из недовольной, разгульной девчонки в успешного, энергичного PR-агента. Она поставляет дешевую водку для коктейлей и первоклассное мартини для домашних вечеринок и в рестораны для вип-гостей в лучшие места города. Мы живем вместе с восемнадцати лет, поэтому стали близки, как никогда прежде. А быть ближе, значит быть прямолинейным, и она не особо со мной сейчас церемонится.

- Если ты не сделаешь вдох и не остынешь, то будешь ругать себя всю дорогу домой, - говорит она, направляя меня к своему шкафу. Она роется в своем разноцветном гардеробе и протягивает мне изумрудную блузку и желтую юбку-карандаш. - Вот. Надень это.

- Они очень... Яркие, - говорю я.

- Как и ты! - улыбается она. - У тебя собеседование в агентстве по дизайну, а не в морге, Христа ради. Поверь мне, немного цвета будет только на пользу.

- Ну. Спасибо, - вздыхаю я, взяв вещи, и направляюсь в комнату, чтобы переодеться. - Они не сядут на мне так же, как на тебе, но...

- Если ты думаешь, что я буду ручьем лить слезы из-за того, что у тебя остался тот же размер, что и в семнадцать лет, то у тебя на одну проблему стало больше, - говорит мне Райли. – Кстати, о взрослении, итак, чем хочешь заняться в свой день рождения в эти выходные?

- Ничем, - отвечаю из-за приоткрытой двери своей спальни.

- Это не вариант, - говорит Райли, пока я примеряю одежду, которую она дала мне.

- Ты знаешь, я ненавижу свой день рождения, - кричу в ответ, быстро собрав волосы в небрежный пучок. Они все еще светлые, правда, немного потемнели по сравнению с тем, какими были в детстве. – Все, чего я хочу, - это тихий вечер дома.

- И ты знаешь, что я никогда не принимаю такой ответ, - напоминает мне Райли, шурша на кухне.

- Мои бабушка и дедушка планируют сводить меня в какой-то шикарный ресторан, - говорю ей. - Я в долгу перед ними, ведь они разрешили остановиться в этой квартире.

- Все равно они здесь не живут, - напоминает мне Райли.

- Все же, - настаиваю я. – Жить, не внося аренду, не совсем то, что должно восприниматься как должное.

- Но не в тех условиях, когда я трачу уйму денег на выпивку, - не соглашается Райли. - По крайней мере, позволь мне пригласить тебя выпить после твоего шикарного ужина, хорошо? Ты сможешь мне рассказать все грязные семейные сплетни.

Я съеживаюсь, думая о том, какими будут сплетни, пока наношу легкий макияж на лицо. Каждый раз, когда я вижу ба и деда, они тратят не меньше часа, жалуясь на то, как плохо ведет себя мой отец. Он попадает и выходит из реабилитационного центра с тех пор, как расстался с «той женщиной», так они называют Деб. После драки, которая последовала на следующее утро после свадьбы, я больше не трачу свои силы, чтобы он стал частью моей жизни. Не все можно простить, и то, как он отнесся ко мне в тот день, явный тому пример.

- Я согласна на один напиток в честь дня рождения, - говорю Райли, хватая свою сумку. - Но никаких сюрпризов-караоке в этом году, хорошо? Или стриптизеров. Или... Знаешь, что? Просто, никаких сюрпризов.

- Зуб даю, - улыбается Райли.

- Конечно, - говорю я, выходя в зал. - Итак? Как я выгляжу?

- Шикарно, как никогда, - говорит она, быстро осматривая меня. - Они полюбят тебя.

- Надеюсь, - вздыхаю. – «Бастиан» делают такую потрясающую работу. Они одни из лучших среди новых агентств по дизайну здесь. Это мечта работать у них.

- Ну, так, скажи им это! - настаивает Райли, быстро обняв меня и шлепнув по заднице. - Иди и покажи им, тигрица.

Я делаю глубокий вдох и выхожу из нашей квартиры в Верхнем Уэст Сайде.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как я закончила основную программу по графическому дизайну. Я была внештатным сотрудником в нескольких различных компаниях и создала свое портфолио. Я никогда не представляла себе работу, основанную на технологиях, всегда предполагала, что буду придерживаться исключительно визуального искусства. Но с графическим дизайном я могу оставаться такой же креативной, как и в обычном рисовании, также эта программа позволяет использовать все доступные мне знания. Если я получу работу в «Бастиан», то буду проектировать и помогать придумывать маркетинговые ходы для различных компаний и брендов. Каждый день будет что-то новое. Идеально, полностью всепоглощающая работа. Как раз то, что ищу.

Не поймите меня неправильно, у меня есть другие интересы и хобби вне работы. Я заядлый бегун, обожаю ходить в рестораны, читаю, как маньяк, и пытаюсь быть волонтером в городе. Я просто ненавижу бездействие сильнее, чем что-либо в мире. Бездействие означает время для размышлений, время воспоминаний, и я хочу, чтобы в моей жизни его было как можно меньше. Всенепременно мои мысли возвращаются к прошлому, если еще не успели укорениться в настоящем. И это не самый приятный опыт для меня.

Я еду в метро до Нижнего Ист-Сайда, район заполнен галереями, классными магазинами, отличными кафе, не говоря уже о некоторых крутых барах. Офис «Бастиан» расположен в здании, которое когда-то давно было заводом. На данный момент оно имеет промышленный вид, который так популярен в городе, одновременно являясь супер высокотехнологичным. Лучшее с обеих сторон. Я остановилась перед входом в офис, чтобы проверить свое отражение в стекле. Райли была права, предложив этот верх, зеленый красиво оттеняет мои карие глаза.