Глава одиннадцатая

  Как обычно, Беатрис была загляденье. На ней было нежно-розовое платье с маленькими заколками-бабочками в волосах. На ее лице была широкая улыбка, которая только росла, когда она меня увидела.

  "Как поживаешь?" Она ворковала, целуя меня в обе щеки. «Я чувствую, что с тех пор, как мы виделись в последний раз, прошла вечность!»

  «Прошла минута». Чуть больше недели. "Ты прекрасно выглядишь. Ты подстриглась?"

  "Я сделала. Тебе это нравится?" Беатрис села передо мной. «Пьетро очень завидует, что мы здесь обедаем. Он считает, что это единственный ресторан в Чикаго, где подают хорошее ризотто ».

  «Разве он судит о ресторане по ризотто?»

  Она смеялась. "Он это делает. Это очень раздражает ».

  Мы говорили на пустые, но интересные темы. Будущие свадьбы Нарцисы и Елены были главной темой разговора, даже если мы оба выражали симпатию невестам. Мэр Солтсбери, короткое время обсудили предстоящем переизбрание, а затем последовало то, что мы собирались одеть на трассу для финальной гонки перед зимой. Я даже несколько раз пытался убедить ее рассказать о моем детском шауере, но Беатрис ничего мне не дала.

  Приятно было говорить на эти легкие, воздушные темы. Я провела последние месяцы по уши в беспокойстве. От моей сестры и ее ФБР до моего мужа и того, что он делал в Чикаго. Я беспокоилась о мирных переговорах между Макдермоттами и Нарядом и постоянно думала о предупреждениях Кэтрин в отношении Эриксона. Я беспокоилась даже о Данте и Николетте, несмотря на то, что они обе были очень мертвы.

  Какая-то небольшая часть меня действительно хотела поделиться с Беатрис своими тревогами и страхами. Я чувствовала себя ... изолированной от них. Даже Оскуро, который был со мной почти пятнадцать часов в день, не был посвящен в мои внутренние мысли. Раньше я бы поделилась ими со своей сестрой, но этот корабль ушел. И не то чтобы Алессандро был рядом, чтобы их услышать.

  Возможно, Елена была бы лучшим кандидатом ... но через несколько месяцев она выйдет замуж за противоположную семью, и я не могла рисковать, что она поделится с ними моими секретами.

  Я открыла рот, готовая рассказать Беатрис что угодно, но она сказала: «Мне нужно тебе кое-что сказать, София».

  Я проглотила то, что собиралась сказать. "Все в порядке?"

  Беатрис начала нервно постукивать по столу. «Все в порядке». Она оглядела комнату, как будто ожидала, что кто-то ее подслушает.

  «Беатрис, - продолжала я, - давай, скажи мне. Ты знаешь, я никому не скажу.

  Она слегка улыбнулась. "Я беременна."

  "Ты!" Я потянулась через стол, схватила ее за руки и крепко сжал. "Ой! Это прекрасная новость. Поздравляю! »

  Ее щеки порозовели. "Ты думаешь?"

  "Конечно! Рождение ребенка - это всегда хорошие новости ». За исключением моего случая, но я об этом не упоминала. «Что сказал Пьетро? Бьюсь об заклад, он доволен.

  «Я еще не сказал ему».

  "Ой?" Я откинулась назад. "Все в порядке? Я думала, вы, ребята ... молодцы.

«Мы, - настаивала она. «Мой брак прекрасен. Но это просто ... Пьетро сказал, что хочет подождать еще несколько лет. Когда все это… - она ​​махнула рукой вокруг себя, - будет позади. Когда это было не так опасно ».

  "Я вижу." Я говорила тихо. «Честно говоря, Беатрис, это никогда не будет менее опасным. Это мир, в котором мы находимся ».

  Она встретилась со мной взглядом. "Я знаю. Я знаю это. Я просто хотела… - Она замолчала, глядя на город под нами. «Ты когда-нибудь думала, что твоя сестра была права?»

  Мой позвоночник выпрямился. Думал ли я, что Кэтрин имела смысл выбраться из Наряда? Уйти из семьи в другую коррумпированную организацию? Я действительно не знала своего ответа, но я знала тот, который должна был дать.

  «Конечно, нет», - сказала я недобро. «Здесь наша семья. Да, это может быть опасно, но и другие способы жизни тоже. Опасность - это всего лишь симптом жизни ». Когда она не выглядела утешенной, я добавила: «И симптом жизни в Чикаго».

  На ее лице появилась легкая улыбка. "Я полагаю, ты права ..."

  "Всегда."

  «Но разве ты не беспокоишься о своем ребенке?» Похоже, Беатрис еще не была готова отказаться от этой темы.

  Я беспокоилась о своем ребенке? Больше, чем я считала возможным. Я беспокоилась о нем в лапах Дона Пьеро и Роккетти. Меня беспокоит его пол. Я беспокоилась о том, что я его воспитаю. Буду ли я ужасной матерью? Смогу ли я создать какое-нибудь уродливое хитрое существо, которое не сможет построить отношения, не видя преимуществ?

  Но больше всего я волновалась, что меня не будет рядом с ним. Что меня унесут, повесят на стене рядом с другими женщинами Роккетти, о которых больше никто не слышал. Я боялась, что буду просто плодом его воображения, никем для него, кроме женщины, которая его родила.

  "Конечно." Я сказала. «Конечно, я беспокоюсь о своем ребенке. Но я всегда беспокоилась о нем. По крайней мере, здесь я могу ... обеспечить его защиту и безопасность.

  Беатрис нахмурилась. "Что ты имеешь в виду?"

  Я имела ввиду, что кладу для него деньги на секретный банковский счет, что я работаю над письмами Оскуро и Дите, в которых умоляют защитить моего ребенка. Но я этого не говорила. Это просто напугало бы ее.

  «Наша семья здесь, и детей нужно растить вместе с семьей». Я сказала. "Это все, что нужно".

  Мы снова сменила темы. Я начала дразнить Беатрис о ее собственном будущем детском шауере и о том, как я не скажу ей об этом ни слова. Больше не было разговоров о мрачных жалких вещах, но я чувствовала, как они нависают над нами. Будет ли Беатрис делать то, чего ей не следует? Беатрис не была от природы злой или жестокой, но быть матерью могло заставить вас делать то, на что вы никогда не думали, что способны.

  Перед отъездом я попрощалась с мистером Маджио, который остался доволен нашей похвалой.

  Пьетро забирал Беатриче, поэтому я ждала с ней у входа, купаясь в ночной жизни. Куртки нам не понадобились, тепло в начале июля согревало. Оскуро нашел Лукаса, чтобы тот привез нашу машину, но отказался оставить меня в покое. Он наблюдал за Беатрис, и мной как ястреб.

  Я инстинктивно пробегала глазами по улице. Dodge Charger не было видно, но это не означало, что за мной не наблюдали. Я уверена, что у федералов было доступ к более чем одной машине.

  В конце улицы, почти покрытой тенями, стояла знакомая машина - черный «Мазерати». Я не могла не сделать шаг вперед, пытаясь лучше видеть. «В Чикаго, должно быть, сотни Maseratis», - подумала я, чувствуя себя немного глупо, но тогда…

  «Это Аделасия ди Траглия?» - пискнула я.

  Беатрис оторвалась от телефона. "Где?"

  Аделасия - или женщина, которую я считала ею - нырнула в машину, ее темная шевелюра исчезла. Секунду спустя из тени появилась еще одна фигура, и мои губы удивленно приоткрылись.

  Сальваторе-младший сел в машину, захлопнув за собой дверь. Он был одет в хорошо скроенный костюм и выглядел, как всегда, холодным и безупречным. Если Алессандро был огнём, то его старший брат был льдом. Холодный и простой.

  «Это твой зять, не так ли?» Беатрис подошла ко мне и встала. «Я думала, что видела Сальваторе-младшего»

  "Ты видела. Я тоже его видела. Еще я видела Аделасию ».

  Беатрис повернулась ко мне, нахмурившись. «Что бы Аделасия делала с Сальваторе-младшим?»

  "Я не знаю-"

  «Ты уверена, что это была она?»

  Я посмотрела на Беатрис. "Конечно. Я знаю Аделасию уже много лет. Сомневаюсь, что спутала бы ее…

  «Я просто говорю, что Аделасия - благородная женщина, София. Она бы не гуляла с Сальваторе Роккетти, особенно без сопровождающего или разрешения отца. - добавила она, слегка обидевшись за Аделасию. «Я не думаю, что это была она».

  Беатрис была права. Несколько месяцев назад Аделасии исполнилось восемнадцать, и она находилась под строгим контролем, пока не выйдет замуж. «Возможно, это был кто-то другой, - сказала я себе. Но все же ноющее чувство не покидало меня.

  Несколькими минутами позже Пьетро подобрал Беатрис. Мы обнялись и пообещали скоро наверстать упущенное. Я смотрела, как Беатрис скользнула в машину, как Пьетро приветливо поцеловал ее и улыбнулся. Она что-то сказала, и он засмеялся, прежде чем исчезнуть в городе.

  Каково было бы быть встреченным таким образом? Наскучило бы мне это ? Прогноз? Или мне лучше с доверенным лицом, которое выслушает все мои мысли и идеи?

Думаю, я никогда не узнаю, решила я.

  Я приподняла одеяло выше - импровизированный щит. Я вернулась домой из Николетты, уютно устроившись в постели со своим ноутбуком. Несмотря на то, что я была единственным человеком в пентхаусе, я все еще не могла избавиться от ощущения, что делаю что-то непослушное - и я предполагала, что в каком-то смысле так и было.

  Я нажала кнопку воспроизведения видео.

  По прихоти я взяла с собой несколько USB. Обычно я проводила пару часов за ночь, слушая их и просматривая документы. К моему полному удивлению, я уже знала довольно много. Я знала о том, что Контур используется как прикрытие, и о заключенных, которые находятся ниже подпольного бара. Компромат, но не новая информация.

  На видео, которое я сейчас смотрела, были Тото Грозный и Папа. Он находился под неудобным углом, показывая нижнюю половину кабинета с книжной полки. Они уже говорили, когда это началось.

  «… Похоронен?» - спросил папа. Я видела его ноги, но ничего больше.

  «Кладбище Элмвуд». Тото ответил. «Возле стены».

  Видео закончилось так же быстро, как и началось, оставив мне больше вопросов, чем ответов. Кто был похоронен в Элмвуде? Это не было католическим кладбищем, так что это не мог быть кто-то из Наряда.

  Я собиралась щелкнуть следующее видео, когда дверь в мою спальню распахнулась. Свет из коридора пролился внутрь, открыв высокую фигуру…

  Паника поднялась во мне, быстро и сильно -

  "София?"

  Я сразу успокоилась. «Алессандро».

  Алессандро вошел в комнату, слегка нахмурившись, глядя на меня в постели. Я убедилась, что экран ноутбука ему не виден. "Что ты здесь делаешь?"