Федор никогда не мечтал стать эльфом, хотя почитать на досуге фэнтези весьма даже был не прочь. Но сказки сказками, а фанатизм — фанатизмом; Федя фанатиком не был. Почему судьба и средиземье выбрали именно его, так навсегда и осталось для него загадкой. Ну не было в Федоре ничего особенного, ничего такого, что хоть как–то могло послужить намеком: перед вами — светлый эльф. Нет, вся его скорбная и тщедушная внешность просто кричала: это Федор — тракторист, неудачник, любитель самогона и посмешище для всей деревни.

 А началось все с того, что Федя рылся на своем подворье, выкапывая новый погреб, и случайно (да бывает ли такое случайно?) нашел меч. Меч был очень красивый, старинный, а самое главное — совершенно новый и не тронутый ржавчиной, будто не в сырой земле пролежал Бог весть сколько времени, а — в ружейной смазке на складе министерства обороны.

 - Ух ты! — произнес Федор, любуясь засверкавшим на солнце клинком. — Етицка сила, это откуда ж такое…

 - Оттуда, — ответил вдруг меч вполне себе человеческим голосом.

 - Не понял, — икнул Федор. — Ты, что ли, говорящий?

 - Привыкай, — коротко ответил меч и пояснил:

 - Ты, Федя, находишься на территории объединенного Средиземья, то бишь параллельного мира, населенного орками, драконами, троллями и гномами. А сам ты теперь — эльф.

 - Да ну? — удивился Федор. — А я думал, на огороде у себя.

 - Ты, Федя — попаданец, — сказал меч сурово.

 - Это хреново? — спросил Федор на всякий случай.

 - Да не тушуйся, — покровительственно произнес меч. — Со мной не пропадешь.

 - Ага… А ты кто? — вопросил тракторист.

 - Я меч–саморуб, — отвечал меч.

 - Хм… Ну ладно хоть не самотык, — сказал Федор не без доли сарказма.

 - Я и самотык, если уж очень надо, — заржал меч. — Но ты ж, вроде, не экстремал.

 - Не, — помотал головой Федор, — не экстремал.

 - Ну и добре. Теперь слушай вводную. Твоя задача — уничтожить дракона, который повадился летать в тутошнюю деревню и жрать самых красивых девушек…

 - Девок жрать — это нехорошо, — покачал головой Федор.

 - Вот–вот, — поддакнул саморуб. — Ты и должен стать освободителем, похерить разбойника–дракона и жениться на спасенной тобой деве.

 - Стоп, погоди, — опешил Федор. — Я ж женат!

 - Ты женат там, а здесь — в Средиземье — ты очень даже холостой эльф… Не, я не пойму, тебе что, не нужна молодка, красавица, спортсменка, что ли? Ты чего, Федь? Вот я бы не отказался обновить ножны…

 - Ну ладно, предположим, — согласился Федор.

 - Ну вот. Все, что от тебя требуется — замочить этого змея и пожать плоды славы… Вот только имечко у тебя не очень — не эльфийское какое–то… Будь–ка ты Теодором, а?

 - Ну это… — пожал плечами Федя. — Ну ладно, Теодором так Теодором. Вроде, ничего так, звучит.

 - Ну и добре, — подвел итог саморуб. — Условия первого квеста тебе понятны. Давай, присядь на дорожку.

 Федору не понравилось слово «первого» (это что же, будет еще и второй?), но он решил пока не возражать, а молча присел на полено.

 В то же мгновение втянул Федора пространственно–временной туннель, а выплюнул его (не без брезгливости) в каком–то темном и мрачном лесу. И оказался Федор сидящим не на полене, а на добром белоснежного цвета скакуне.

 - Ух ты! — одобрительно возгласил Федя, потрепав конскую гриву. — Знатный мерин!

 - Сам ты мерин! — ответил конь. — А я — Белеоранд.

 - Федя, — представился Федор, опешив.

 - Не Федя, а — Теодор, — шикнул меч.

 ***

 Долго ли, коротко ли нес Белеоранд эльфа Теодора, но наконец оказались они у огромной пещеры, из которой веяло отвратительным зловонием, доносился громкий храп, сотрясющий, кажется, сами горы, из которой чадил дым и иногда вырывались отблески пламени.

 - Что за хэ? — спросил Федор.

 - Да ничего особенного, Федь, — отвечал саморуб. — Логово это, драконье.

 «Ни хрена себе, он храпит!..» — подумал Теодор, а вслух сказал:

 - Как–то неудобно нападать на спящего… Может, поедем пока отсюда?

 - Сейчас мы его разбудим, — сказал Белеоранд и прежде, чем Федор успел что–нибудь возразить, громко заржал, ударяя копытом в свод пещеры.

 Храп тут же прекратился, исчез дым, погасли бегающие во тьме отблески огня.

 Спустя минуту, после громкой возни, из пещерного мрака послышался громоподобный рык:

 - Кто?

 - Эльф в пальто! — ответил Белеоранд, пока Федор размышлял, что бы такого сказать, чтобы не разъярить животное и стоит ли отвечать вообще.

 Внутри пещеры послышались возня, чертыхания, топот. Потом в проем высунулась недовольная и заспанная драконья морда. Его красные глазищи полыхнули, обводя взором фигуру Теодора.

 - Чего надо? — прорычал, наконец, ящер, извергая при каждом слове слабое пламя.

 - Ну ты это, слышь… — не нашелся, что сказать Федор. — Ты эт самое…

 Дракон дернул бровью, но не произнес ни звука, ожидая.

 - Ты, короче, того… — пытался Федя сообразить.

 - «Выходи на бой!» — подсказал саморуб.

 - Иди нах! — рявкнул Федор прямо в драконью морду, удивляясь собственной смелости.

 Наверное, что–то эльфийское в нем просыпалось–таки потихоньку, давало о себе знать. Кто знает, быть может, и правда недаром жил Федор на исторической территории Средиземья. Чем черт не шутит, может в его жилах и текла славная эльфийская кровь. Ведь прабабка федина, царство ей небесное, не к ночи будь помянута, с кем только, говорят, не якшалась — очень любвеобильная была по молодости. Может, где, на узкой тропинке, и пересеклась она с каким–нибудь эльфом, кто сейчас скажет…

 Дракон похлопал глазами, спросил у Белеоранда, кивая на Федора:

 - Опять попаданец, что ль?

 - Ага, — кивнул конь. — А где ж тебе сейчас настоящего эльфа–то взять. Ты же их всех пожрал, придурок. Давай, короче, выползай, побейтесь уже, а то у меня Клеоглас всех кобылиц перетопчет, пока я тут с вами лясы точу.

 Дракон разочарованно покачал головой, протянул, оглядывая тщедушное федино тело:

 - Худёсенький–то какой, дракона–мама!.. Что, покрепче никого не было?

 - Скажи спасибо, что хоть такого нашли, — проворчал саморуб. — У них там вся деревня — бабки–дедки, алкаши да детки.

 - Как деградировали герои! — хмыкнул дракон. — А ведь когда–то…

 - А нефига было выселять их из Средиземья, — прошипел саморуб. — Я говорил Гэлфинду, да разве ж меня кто слушает… Заладил как попугай: пусть поживут в сказке, пусть поживут в сказке, отдохнут от реальности… Маразматик старый!

 - Короче! — поторопил Белеоранд, не забывающий о своих кобылицах. — Давайте уже дело делать, а?

 - А может, — засомневался дракон, — отдать ему так эту дуру? А то не ровен час зашибу мужика…

 - А если Гэлфинд узнает? — возразил саморуб. — Зачеркнет же тебя нафиг! Ему «delete» нажать как два пальца, ты ж знаешь.

 - Не узнает, если ты болтать не будешь, — подмигнул дракон.

 - Слышь, самотык, — вмешался Федор, который не привык, чтобы без него его женили, в котором все больше и больше просыпался эльфийский норов, — ты чего за меня вкупаешься?! Я и сам за себя ответить могу.

 - Саморуб! — поправил саморуб.

 - Короче, — продолжал Федор, не слушая, — я согласен.

 - На что? — усмехнулся жеребец.

 - Ну это… — замялся Федя. — Ну чтобы того… Типа, добазариться с Горынычем.

 - Я тоже — за, — быстро поднял копыто Белеоранд, отчего Федор чуть не выпал из седла.

 - И я, — высунул дракон крыло из пещеры.

 - Как хотите, — пропыхтел меч. — Если что, то я был против.

 - Ага! — радостно улыбнулся дракон и исчез в подземелье.

 Минуты три прошли в томительном ожидании, от которого больше всех изнывал, конечно же, скакун.

 Наконец змей вытолкал из пещеры молодую, дородную и румяную деваху, которая, видать, тоже спала и сейчас недовольно зевала, потягиваясь.

 - Ну и? — обратилась она к дракону. — Чего ради ты меня поднял в такую рань?