– Я Костика пригласил. Ты не против?

Неужели он знает? Внутренне я сжалась, но никак это не показала, изобразив равнодушие.

– Нет, как хочешь.

– У них с Тиной, правда, детей нет, но я не думаю, что им будет скучно.

– А он с Кристиной приедет?

Надеюсь, она не вспомнит о том инциденте.

– Вроде бы да. Ты же не обидишься, если мы кое-какие рабочие моменты обсудим? А вы пока с Тиной пообщаетесь.

– Так я и знала! Опять работа! Вадик, неужели ты не можешь это отложить? – простонала я. – У Дашки день рождения!

– Прости, Ритусь, - оправдывался муж. - Послезавтра они будут в Чехии, а я просто не успеваю все решить до их отпуска.

Мысль о том, что Кристина улетает с Костей, почему-то вызвала у меня приступ злости, но я сдержалась, вернувшись к подготовке праздника. Как назло все шло наперекосяк: проблемы начались с самого утра, когда привезли шарики не того цвета.

– Она любит желтый и розовый! – возмущалась я, наблюдая за тем, как украшают площадку в саду. – А они привезли красные!

– Ритусь, ну какая разница? – пытался успокоить меня Вадим. – Красный – это тоже красиво.

– От человека, который собирается обсуждать «рабочие моменты» в день рождения дочери, я другого не ждала! – отрезала я и удалилась на кухню, чтобы проверить, как раскладывают салаты и нарезку.

Мне ничего не нравилось: ни выбранные заранее тарелки и скатерти, ни костюм приехавшего фокусника, ни фальшивые улыбки гостей. Зато Дашка ликовала, бегая по поляне от одного столика к другому и демонстрируя подружкам свое новое платье.

«Главное, что тебе хорошо, котенок».

– Помощь нужна? – прозвучал за моей спиной знакомый голос, когда я в очередной раз высказывала официанту свои претензии о качестве его работы.

Бедолага спешно ретировался с кухни, оставив меня наедине с Тиной.

– Нет, спасибо, - буркнула я и посторонилась.

Видимо, я сделала это слишком грубо.

– Не бойся, я не собираюсь на тебя набрасываться. Изнасилования – не мой профиль.

– Я и не боюсь! – возмущенно фыркнула я, но договорить не успела – в дверях появилась Дашка и радостно сообщила, что привезли торт.

Демонстративно обойдя Кристину, я вышла, успев уловить знакомый аромат ее духов, но отругать себя за излишнюю эмоциональность я не успела, увидев произведение кондитера.

– Что это? – ахнула я, переводя взгляд с довольного курьера на коробку с фигурным замком, покрытым темной глазурью.

– Торт, - робко пробормотал он, услышав истерические нотки в моем голосе.

– Вижу. Почему он в шоколаде?

Понимая, что оправдываться бесполезно, курьер предложил мне позвонить его руководству. Выслушав из трубки сотни извинений, я махнула рукой: новый торт все равно не успеют доставить в течение получаса. К тому же Дашке замок понравился, и я решила отложить четвертование кондитера на некоторое время. Самое обидное, что все вокруг меня выглядели довольными жизнью: дети радостно аплодировали фокуснику, их родители, стоя в сторонке, с энтузиазмом что-то обсуждали, Вадим и Костя, разложив ноутбуки на лавочке в беседке, пустились в привычные разговоры о прибылях, и даже Тина, молчаливо курившая в стороне от всего этого действа, казалась неприлично счастливой. В тот момент одна я мечтала о скорейшем окончании праздника. Тупая боль, сжимавшая мое сердце, мешала дышать, и мне хотелось плакать. Продержавшись до самого вечера, я ходила по саду, довольно улыбаясь, а когда гости и обслуживающий персонал, наконец, разъехались, я закрылась на кухне и дала волю слезам. Дашка давно ушла к себе в спальню, а Вадим с Костей продолжали решать финансовые вопросы в кабинете, и я не боялась, что меня кто-то увидит в таком состоянии.

– Прекрати ты уже эту сырость.

В тот момент мне показалось, что голос Тины прозвучал в моей голове. Я перестала всхлипывать и испуганно взглянула на дверь, но обнаружила, что она все еще заперта. Новый смешок за моей спиной стал разгадкой головоломки: из сада в открытое окно кухни заглядывала Тина.

– Ненадолго тебя хватило, - с издевкой продолжала она.

– Ничего ты не понимаешь, - буркнула я, наблюдая, как Тина подпрыгивает, упираясь ладонями в подоконник, а потом перебрасывает через него ногу.

Оседлав раму, она взяла коробку с салфетками, оказавшуюся прямо перед ней, а потом развернулась и перебросила через подоконник вторую ногу. Ступив на линолеум кухни, Тина подошла ко мне и принялась вытирать мои щеки салфеткой.

– ПМС – страшная вещь.

– Прекрати, - я оттолкнула ее ладонь. – Если тебе так хочется язвить и работать на публику, найди другую аудиторию.

Кристина меня даже не слушала.

– Рит, что на тебя нашло? Ты же сильная женщина.

Простой вопрос, впервые заданный серьезным тоном, снова вызвал у меня ручьи слез.

– Я не такая! – рыдала я. – Никакая я не сильная… Господи, как же мне все это надоело! Вечно строить из себя довольную жену, улыбаться гостям… Делать вид, что у меня все хорошо, что я счастлива… Надоело!

– Тогда пошли всех к черту.

И снова в ее голосе не было иронии. Неужели сейчас Тина стала воспринимать меня всерьез?

– Это ты можешь все, - обреченно выдохнула я. – Подойти первой. Сделать то, что тебе хочется. Я не такая.

Она усмехнулась, и от ее улыбки знакомый холодок пробежал по моей спине. Я понимала одно: если я сейчас замолчу, пауза, повисшая в воздухе, приведет этот вечер к тому же окончанию, что и месяц назад в ночном клубе. Я сбивчиво тараторила что-то, не вникая в смысл сказанного, а Тина улыбалась все шире.

– Ш-ш-ш, слишком много слов.

Я осеклась, зная, что сейчас произойдет, и что мне никуда от этого не деться, и я чувствовала, что допускаю это уже не из чистого любопытства. Мы обе хотели этого, так почему бы это не получить? Я оказалась прижатой к стенке, а еще через мгновение ее губы накрыли мои, я ее язык ворвался в мой рот. Я уже говорила, что не почувствовала особой разницы между губами мужчины и женщины? Я соврала. Это как небо и земля. Это нельзя объяснить. Это нужно попробовать самой, чтобы понять. В голове моей стоял гул, и окружавшая действительность уплывала, оставляя лишь четкие вспышки, о которых я не забуду никогда: ее жадные губы на моих губах, ее ладони на моей груди, ее колено, вклинивающееся между моими бедрами… Я не знаю, чем бы все закончилось, не прозвучи тихий стук в дверь.

– Ма-а-ам, - плаксиво протянула Дашка. – Я не могу заснуть.

Отскочив от Кристины, как ошпаренная, трясущимися руками я принялась поправлять платье, размышляя, что могла слышать моя дочь и какие выводы сделать.