Я предостерегающе шикнула на него, но он продолжал издеваться:

— Мне стоит прикрыть задницу, или они не нападут без предупреждения?

— Прекрати, — в очередной раз одернула брата я. — Это же творческие люди, они могут себе позволить некоторые… вольные взгляды на жизнь и отношения, — я осеклась, увидев, что Эдик прервал разговор с потенциальным заказчиком и заинтересованно смотрит на нас.

Мысленно поблагодарив небеса, надоумившие меня надеть именно это платье, я улыбнулась арт-директору. Он кивнул и, извинившись перед собеседником, медленно двинулся к нам. Меня бросило в жар — он действительно нас разглядывал! Поравнявшись с нами и поздоровавшись, Эдик еще раз окинул меня заинтересованным взглядом и спросил с некоторым напряжением в голосе:

— Даша, а это… ваш жених?

«Ревнует», — злорадствовала я, но вслух поспешно заверила:

— Нет, что вы, это мой двоюродный брат.

Я хотела добавить что-нибудь еще, но слова не шли мне на ум. Глупо улыбаясь, я смотрела на Эдика и чувствовала, как мои щеки заливаются краской. Ситуацию спасла появившаяся Светлана:

— Даша, ты мне срочно нужна. Есть вопросы по последнему каталогу для «Ноэль».

Обычно меня бесит привычка начальницы говорить о работе в свободное время, но сейчас я была этому рада. Извинившись, я оставила Женьку на попечение Эдика и проследовала к бару, где не было слышно музыки, и можно было спокойно поговорить. Получив ответы на интересующие ее вопросы, Светлана оставила меня одну, но я не спешила возвращаться: на ближайшие четверть часа бар стал моим наблюдательным пунктом.

Из своего укрытия я видела, как парни долго разговаривают друг с другом: Эдик с жаром жестикулировал, указывая на плакаты на стенах, а Женька понимающе кивал. Потом кузен заулыбался и принялся оборачиваться ко мне и заговорщицки подмигивать.

«Эдик расспрашивает его обо мне!» — догадалась я и зарделась, представляя себе множество пикантных вариантов окончания вечеринки.

Парни все еще беседовали, а я не выдержала и, сползя со стула, пару раз продефилировала мимо них, активно покачивая бедрами. Шоу не осталось незамеченным: Эдик снова покосился в мою сторону, а потом что-то пробормотал Женьке, и я точно разобрала название модного клуба. «Он хочет позвать меня туда!» — мысленно ахнула я и, расталкивая народ, кинулась в дамскую комнату, чтобы обновить макияж. Когда же я вернулась в зал, объекта моей страсти нигде не было видно, а Женька ждал меня на танцполе.

— Ну? Что он сказал? — накинулась я с расспросами.

— Заливал тут мне о прелестях столичной жизни… — поморщился Женька. — Пижон несчастный… И как ты с ним работаешь?

— А…

Я хотела спросить, не спрашивал ли Эдик обо мне, но видя недовольное лицо кузена, так и не решилась.

— Дашунь, не нравится мне здесь, — вздохнул Женька. — Я поеду, ладно? А то у меня кастинг завтра утром…

— Хорошо, — вздохнула я, в очередной раз оставшись в одиночестве.

Народ стал расходиться, но самые стойкие жаждали продолжения вечеринки, решив ехать в тот самый клуб, про который говорил Эдик. Я не рвалась на танцы, но коллеги меня уговорили. «Ну не с ним, так хоть с компанией отдохну», — решила я, забираясь в чью-то машину. У клуба толпился народ, но наша группа на удивление быстро прошла фейс-контроль: кто-то из компании знал охранника. Коллеги рассредоточились на танцполе, а я прошла к бару: желание залить горе было сильнее желания порезвиться в танце. Если бы я знала, какое открытие готовит мне сегодняшний вечер, я бы и не думала о выпивке. Взяв у бармена коктейль, я повернулась и чуть не выронила бокал, увидев на лестнице VIP-зоны знакомую светловолосую фигуру. Эдик успел переодеться и теперь выглядел просто сногсшибательно в темной рубашке и стильных джинсах, и я, мысленно простонав, в очередной раз оценила его безупречную фигуру. Подняв руку, я хотела помахать ему и дать знать, что все-таки приехала, но арт-директора кто-то окликнул, и Эдик стал подниматься обратно в VIP-зону. «Не сдамся!» — решила я. Прорвавшись сквозь беснующуюся толпу на танцполе, я подбежала к лестнице, и мое сердце чуть было не остановилось: Эдик целовал какую-то девицу в брючном костюме. Из-за полумрака на лестнице и из-за слез, навернувшихся мне на глаза, я не сразу узнала в девице… своего двоюродного брата! Опешив, я машинально моргнула, словно надеясь, что страшный мираж растает, но чуда не произошло: парочка на лестнице продолжала с жаром целоваться. Вот оно главное разочарование жизни: оказывается, любимого мужчину заинтересовала не я, а мой спутник. Наконец, парни отлипли друг от друга, и Женька увидел меня. Кузен не на шутку испугался и шарахнулся от Эдика в сторону. «Бэкхэм» тоже в один миг растерял всю свою уверенность и взволнованно следил за тем, как Женька спускается ко мне.

— Даш… Я не… — начал кузен, но я не дала ему договорить.

— Ах ты, лицемер! А сколько пафоса было! «Мне здесь не нравится. Эдик — пижон… Кругом одни геи! Я должен беречь задницу…» Я… Я все твоей маме расскажу!

Это было действительно страшной угрозой — кузен побледнел, а я развернулась и направилась к выходу из клуба. Веселиться я все равно уже не смогла бы.

— Дашка, подожди! — отчаянно завопил Женька, догоняя меня на улице. — Он просто не хотел при всех… И он обещал снять меня для каталога… Сказал, что типаж подходящий… — сбивчиво тараторил перепуганный кузен.

— И ты поверил? — ехидно фыркнула я. — На такие сказки только девушки ведутся!

— Так он соврал?

Женька по-девчачьи всплеснул руками и уставился на меня умоляющим взглядом. Я злорадно усмехнулась, но потом с ужасом осознала причину беспокойства кузена.

— А ты что, уже и переспать с ним успел? — поинтересовалась я мрачным тоном.

— Нет… нет еще.

Он опустил голову, а потом покосился в сторону клуба тоскливым взглядом, словно размышлял: вернуться ему обратно или нет.

— Ты же всегда ненавидел геев! — не сдалась я и попыталась воззвать к совести кузена.

— Но я не гей, — Женька искренне удивился моему недоумению и пояснил. — В плане секса я универсален.

— Дожили, — ахнула я. — Мой двоюродный брат — бисексуал.

— Ты тоже хороша.

— Я???

— А кто в детском саду в девочку влюбился?

— Женька, мне было пять лет, и я думала, что это мальчик!

— Все так оправдываются в первый раз. Все мы бисексуальны, нужно только уметь «переключать» себя на нужный объект.

— Знаешь что? Катись-ка отсюда. Покоритель голубых вершин модельного бизнеса.

— Дашка, не злись. Лучше скажи, что мне делать? Думаешь, он не снимет меня для каталога?

— А ты подстрахуйся, — посоветовала я, осознав, что получила возможность достать Эдика, который в одно мгновение превратился из возлюбленного в потенциального конкурента в борьбе за мужские сердца. — Сними вас на видео в процессе… ну ты понял. На работе он скрывает свою ориентацию, так что ты всегда сможешь прижать его разоблачением. Скажи, что в интернет ролик выложишь, если он надумает тебя «кинуть».

— Дашенька, ты гениальна! — обрадованный кузен попытался прижать меня к себе.

— Не смей меня обнимать! — испуганно отшатнулась я. — Еще заразишь своими нетрадиционными взглядами.

Женька хохотнул:

— Со временем сама поймешь, что я прав.

На прощание он чмокнул меня в щеку и с довольной улыбкой вернулся в клуб, чтобы продолжить «знакомство», а я поехала домой и с горя стала смотреть серию «Секса в большом городе», где Саманта решает стать лесбиянкой. «Воистину жизнь — непредсказуемая штука, и никогда не знаешь, откуда ожидать удара судьбы», — тоскливо размышляла я, наблюдая за поцелуем актрис.

Съемку для каталога Женька все-таки получил. Довольный Эдик светился от счастья, правда, длилось это недолго. Через неделю мой ветреный двоюродный братец бросил его из-за более перспективного варианта — бывшего любовника Эдика, — телефон которого разыскала я и специально подбросила Женьке. Арт-директор переживал, а я еще долго травила его, появляясь на внутренних встречах с распечатанным портфолио агентства с фотографией улыбающегося Женьки на первой странице. Эдик тихо сатанел, но молчал. В глубине души мне было жаль его, но себя я всегда жалела больше. К тому же, я в чем-то была ему благодарна, потому что он научил меня излишней бдительности: после случая с Эдиком я зареклась влюбляться в мужчину, пока достоверно не узнаю, что он не имеет отношения к «голубой» команде.