Конкурс был довольно простым: сидя в центре бассейна на доске для серфинга нужно было сбить противника длинной надувной битой, издалека смахивающей на гигантскую сосиску. Подарив Паоло очаровательную улыбку, я грациозно оседлала доску и подплыла к сопернице. Девушка без энтузиазма кивнула мне в знак приветствия и устремила призывный взгляд куда-то поверх моей головы. Обернувшись, я задохнулась от возмущения: она пялилась на аниматора! Моего аниматора! «Дорогуша, ты сама определила свою участь», — презрительно сузив глаза, подумала я. С остервенением отдубасив соперницу надувным оружием, я спихнула ее в воду, но девица не желала сдаваться и, вцепившись в бретельки моего купальника, потянула меня за собой. Она не учла двух факторов: моего упорства — я изо всех сил вцепилась в доску, стараясь удержаться на плаву — и посредственного качества изделий китайского производства. Как в замедленной съемке я видела треснувшую тесемку, скользящую по моим плечам, а еще через мгновение девица с воплем ушла под воду, оставив меня топлесс на всеобщем обозрении. Прикрыться я не успела. На мгновение над бассейном повисла тишина, а потом воздух потряс оглушительный хохот, сопровождаемый свистом и аплодисментами.

— Девчонки, давайте дальше! — пьяным голосом проорал кто-то из русских.

Охнув, я спрыгнула в бассейн и поплыла ко дну. «Задохнусь, но на поверхность не вынырну!» — решила я, изо всех сил стараясь сохранить остатки кислорода.

Надолго меня не хватило. Вынырнув на мелководье, я прижалась к стенке бассейна и замерла, пока мой мозг в усиленном режиме соображал, как мне добраться до полотенца, оставленного на шезлонге. Сашки и Наташки поблизости не было, и помощи я не ждала. В довершение моих бед, мой мечущийся взгляд выхватил из толпы язвительную физиономию — ненавистная мне девица с насмешкой наблюдала за мной из бара. Неожиданно улыбка сползла с ее лица, но я уже знала причину этого замешательства, потому что спиной почувствовала его присутствие. Я точно знала: сейчас я обернусь и увижу красавчика-итальянца. Так и случилось. Паоло, стоявший в воде в метре от меня, улыбнулся и принялся что-то объяснять. В руках он держал мой купальник, который, по всей видимости, ему удалось выудить из бассейна.

— Ой, вы его нашли! — улыбнулась я, от волнения позабыв, что он ни слова не понимает по-русски.

Хищно цапнув два треугольника ткани из его рук, я стыдливо отвернулась и, кое-как прикрывшись остатками купальника, спешно ретировалась из бассейна.

Вечером мы с Паоло столкнулись около крытой веранды с кальянами. Я покраснела, а аниматор, который словно специально меня ждал, радостно улыбнулся и принялся объяснять на смеси итальянского и английского, что я так и не забрала выигранный в конкурсе приз. Придумав дежурную отговорку, я скрылась в номере — мысль о недавнем позоре все еще не давала мне покоя. Уже под прикрытием стен я принялась корить себя за то, что так спешно ретировалась, оставив борьбу за предмет своих грез. Тихий стук в дверь нарушил процесс самобичевания, и я на секунду замерла у входа. «Он!» — пронеслось в голове, и я молниеносно рванулась к чемодану, по дороге стягивая бесформенную футболку, и облачилась в длинное шелковое платье на тонких лямочках. Я не ошиблась — это действительно оказался Паоло. Его визит в мой номер был вольностью, ведь аниматоры совершенно не обязаны доставлять призы «на дом», но я не возражала. К тому же курьер интересовал меня гораздо больше, чем посылка, которая оказалась бутылкой вина. «Очень кстати», — подумала я, доставая штопор. Совместная дегустация красного полусухого началась балконе номера и протекала довольно приятно. Мы долго беседовали, и хоть я не понимала ни слова из того, что он говорит по-итальянски, просто улыбалась и млела от звучания его голоса и красивого и эмоционального языка. Паоло попытался научить меня паре дежурных фраз, но я не ушла дальше «Ciao! Mi chiamo Daria». Алкоголь напрочь блокировал мои извилины, отвечающие за интеллект, оставив активной лишь одну, и в результате наш душевный разговор плавно перетек в номер и закончился там, где и должен был.

«Ну что, договорились до постели?» — съязвила Инга на следующее утро. Я не реагировала на ее остроты, решив оставшиеся три дня посвятить красавцу аниматору. Днем я мило улыбалась ему у бассейна, а по вечерам мы встречались в баре или ресторанчике отеля. Паоло был интересным собеседником, и, пока он с упоением рассказывал про красоты Италии и особенностях национальной кухни, я, узнав, что он живет на окраине Милана, прикидывала по времени ближайшие распродажи. В том, что мой шопинг состоится, я не сомневалась — Паоло успел не один раз позвать меня в гости и даже сделал предложение. Я чувствовала себя до неприличия счастливой, и лишь мысль о приближающемся отъезде могла заставить меня перестать улыбаться. В день прощания Паоло приехал в аэропорт вместе со мной. Пока я ревела, он, вздыхая, сетовал на то, что я не могу задержаться еще на недельку. «Боже, ну почему все так плохо?» — мысленно стенала я.

В зале аэропорта царила привычная суета, и было многолюдно: задержали пару самолетов, как это обычно и бывает с чартерами, и уже довольно нетрезвый народ бесцельно бродил по магазинам зоны беспошлинной торговли. Когда прибыл очередной рейс, пропуская в зал новую порцию бледнотелых туристов, Паоло вздохнул и принялся прощаться — он возвращался в отель. Я снова ударилась в слезы, а когда аниматор скрылся из вида, с тоской пожаловалась Инге:

— Прям хоть билеты меняй…

Неожиданно осекшись, я поняла, что только что нашла решение проблемы. В том момент о проживании я даже не подумала, будучи твердо уверенной, что меня приютит Паоло. Минут десять ушло на то, чтобы уговорить гида помочь с обменом билетов.

— Умоляю, — рыдала я. — Это вопрос жизни и смерти!

Поломавшись, мужчина сдался. Победно вскрикнув, я кинулась на парковку, надеясь, что Паоло еще не уехал. «Сообщу ему, а потом займусь обменом», — думала я на бегу.

Увидев знакомую спину, я ликующе улыбнулась: «Успела!» Радостная весть была готова сорваться с моих губ, как вдруг он сделал шаг в сторону, и я увидела возникшую перед ним незнакомую светловолосую девицу, которая с визгом кинулась на шею моему без пяти минут итальянскому мужу. Я ждала бурного протеста с его стороны, но Паоло лишь довольно рассмеялся и, подхватив блондинку на руки, принялся ее кружить. «Может быть, это сестра?» — мысленно пыталась оправдать его я, но тут парочка принялась с жаром целоваться, развеяв мои сомнения и надежды. Удушив в себе отчаянный порыв убить обоих, я вернулась в здание аэропорта, с горечью осознавая, что сезонной у Паоло была не только работа, но и девушки: улетела одна — прилетела другая. Пока я возвращалась к группе, в моей голове созревал коварный план. В конце концов, сдаваться без боя я была не намерена, да и лучшая подруга Алла всегда учила, что месть должна быть красивой. Дав «отбой» гиду, я подошла к скучающей двоюродной сестре.

— Можно у тебя детей ненадолго одолжить? — осторожно поинтересовалась я у Инги.

Кузина не возражала. Объяснив Сашке с Наташкой их задачу, от которой они пришли в бурный восторг, я поманила детей за собой. Тем временем горе-ловелас что-то довольно мурлыкал на ухо своей пассии, нежно поглаживая ее спину. «Недолго тебе ворковать», — злорадно подумала я. И скомандовала:

— Вперед!

Дети кинулись к Паоло, сотрясая парковку криком: «Papа! Papito!» Сашка, правда, перестарался и орал по-русски: «Папочка, я соскучился». Ошалевшая девица все равно не поняла ни слова. Потом на сцене появилась я и, грациозно подплывая к опешившему блондину с фразой «Ciao, caro!», с показной нежностью прижалась к нему и звонко чмокнула в щеку.

Вы когда-нибудь видели перепуганного лемура? Я — никогда, но точно знаю, что он выглядит как новая пассия моего несостоявшегося итальянского мужа, которая вытаращила глаза и уставилась на беснующихся у ее ног Сашку с Наташкой. Паоло и вовсе остолбенел, переводя взгляд с детей на меня, а потом на свою блондинку. Придя в себя, девица влепила ему темпераментную пощечину и скрылась, грохоча чемоданом. Удар по другой щеке Паоло получил от меня. Пусть знает, что русские женщины не менее эмоциональны, чем его соотечественницы. Гордо удаляясь в здание аэропорта, я довольно улыбалась: месть действительно должна быть красивой. Это подтвердила и моя группа, наблюдавшая за происходящим через стеклянную стену терминала и встретившая меня аплодисментами. И я точно знаю, что даже Станиславский сказал бы мне: «Верю»!