Глава IV

Путешествие Нансена к Северному полюсу. — Корабль «Шрам». — Трудное положение. — Неожиданная встреча. — Экспедиция Андре на воздушном шаре. — Ее исход.

Попытки отважных полярных исследователей проникнуть к самому полюсу начались, как мы видим, более ста лет тому назад, и многие смельчаки поплатились за это жизнью. Но все же с каждым шагом люди проникали все дальше и дальше в эту заповедную область. Мало-помалу и Ледовитый океан терял свою недоступность, и нескольким путешественникам удалось приблизиться к полюсу на расстояние нескольких сот километров. Капитан Канви, один из спутников герцога Абруццского, не дошел до полюса всего лишь 360 километров. Но самый оригинальный план достижения Северного полюса был представлен знаменитым путешественником Фритиофом Нансеном.

На основании тщательного изучения всех предшествующих полярных путешествий Нансен пришел к заключению, что в Ледовитом океане существует мощное течение, направляющееся в область, непосредственно прилегающую к полюсу.

На существование такого течения, ведущего из азиатской части Ледовитого океана к берегам Гренландии, указывала находка у этих берегов доски, безусловно приплывшей туда с берегов Аляски, а также стволов сибирских деревьев. Нансен и задумал воспользоваться этим течением, чтобы проникнуть к полюсу. Для этого, согласно его плану, надо было построить корабль такой конструкции, чтобы он мог выдержать напор льдов, а затем на этом корабле проехать как можно дальше на север от берегов Азии, туда, где, по-видимому, начинается это течение, и пробиваться через льды до тех пор, пока это будет возможно. А тогда, когда корабль будет затерт льдами, отдаться на волю течения, которое и должно будет приблизить его к полюсу, и плыть туда вместе со льдами.

Однако, такой план был назван безумно смелым, и со всех сторон раздавались голоса, предостерегавшие Нансена, точь-в-точь как тогда, когда он задумал свою поездку на лыжах поперек Гренландии. И как тогда, так и теперь, Нансен не отказался от своего плана проникновения к полюсу. По его указанию был выстроен маленький, но чрезвычайно крепкий корабль «Фрам» (Вперед), особенность постройки которого заключалась в том, что льды, вместо того, чтобы раздавить его, только приподнимали наверх.

И в этом отношении все расчеты Нансена оказались верными: «Фрам» вышел целым и невредимым из ледяных тисков, погубивших столько судов до него, и пройдя вдоль полярного побережья Сибири к устью Лены, к западу от Ново-сибирских островов, повернул на север. Вскоре после этого он был затерт льдами и поплыл уже вместе с ними. Корабль, хотя и очень медленно, но все же двигался вперед и превосходно выдерживал всякое давление ледяных масс.

Однако, движение это принимало не то направление, на которое рассчитывал Нансен, и он убедился спустя некоторое время, что оно не принесет его к полюсу. Впрочем, это обстоятельство все-таки было предусмотрено им. Он решил покинуть судно и пешкам направиться к северу. С ним вместе отправился Иогансен. Они взяли с собой трое саней, 28 собак и припасов на сто дней, и 2 марта 1895 года выступили в путь. С необычайными трудностями, так как приходилось идти среди хаоса нагроможденных льдин, отважным путешественникам удалось достигнуть 86°4′ сев. широты, еще никем не достигнутой.

С необычайными трудностями отважным путешественникам удалось достигнуть 86°4′ сев. широты.

Но тут они вынуждены были повернуть обратно, так как их относило к югу вместе со льдом и, следовательно, они нисколько не подвигались вперед. Перед ними возникал вопрос: куда же идти теперь? Корабль уже отнесло, конечно, течением далеко на юго-запад, а ближайшей землей, где можно было рассчитывать на спасение, (были острова архипелага Франца-Иосифа. Путешественники направились туда. Обратный путь был страшно тяжелый: лед сделался непрочным, и постоянно угрожала опасность провалиться в трещину. Они шли целых три с половиной месяца по ледяной пустыне, но на горизонте не виднелось никакой земли. Наконец, в августе они увидали перед собой открытое водное пространство. Тогда они решили продолжать свое путешествие в парусинных каяках, взятых ими с собой. Они двигались среди неведомого архипелага, то по льду, то водой, перебираясь с острова на остров, и так до наступления осени, когда надо было уже позаботиться о зимовке. Они построили себе землянку из камней, проложенных мхом, а крышу сделали из моржовых кож, и там, в этой жалкой хижине, провели долгую полярную зиму, питаясь мясом медведей и тюленей, которых им удавалось убивать, и зачастую голодая и претерпевая невыразимые страдания от холода и тьмы полярной ночи. Жизнь протекала чрезвычайно однообразно. Путешественники почти не вылезали из своих спальных мешков, и единственным их занятием были еда и сон.

Как ни казалась бесконечной зима, а весна все же наступила, и полярная природа стала оживляться. В половине мая путешественники покинули свою зимовку и дошли на юго-восток. Они блуждали больше месяца в царстве льдов, не видя ему конца, и положение их было тем более опасное, что оба хронометра (точные часы) у них испортились, вследствие чего они лишены были возможности определять свое местонахождение. Еще более страшной опасности подверглись они, когда оба каяка, содержавшие все их снаряжение, вдруг оторвались от берега и доплыли, подхваченные ветром. Не раздумывая ни минуты, Нансен, прямо в одежде, бросился в ледяную воду и поплыл за каяками. С нечеловеческими усилиями ему удалось все- таки догнать каяки, кое-как закинуть на каяк одну ногу и с величайшим трудом влезть в него.

В другой раз огромный морж напал на каяк Нансена и бивнем пробил борт. Пришлось высадиться на берег, чтобы починить испорченный каяк. Они переночевали на этом берегу, а утром Нансен вдруг услышал отдаленный лай собаки. Иогансен подумал, что это ему почудилось, но Нансен все же решил отправиться на лыжах в ту сторону, откуда ему донесся лай, и действительно увидал собачьи следы, а подвигаясь дальше, ясно услыхал лай собаки и голос человека. Так произошла неожиданная и достопамятная встреча двух путешественников, норвежского — Нансена и английского полярного исследователя Джексона, который провел две зимы со своей экспедицией на земле Франца-Иосифа и собирался провести еще третью зиму.

Вот как рассказывает Нансен об этой встрече, которая спасла Нансена и его товарища:

«В сильном волнении я пошел по следам собачьих лап и через несколько минут услыхал лай собаки и голос человека. Как забилось мое сердце при этих звуках! Ничего не видя вокруг, не помня себя, я несся на лыжах между глыбами льда и скоро заметил живое существо, которое подвигалось ко мне. Это была собака, но за нею было другое живое существо — это был человек!..

Мы быстро приближались друг к другу. Я махнул шапкой, он сделал то же. Кто мог это быть? Англичанин или норвежец? Он заговорил с собакой, и я стал прислушиваться. Он говорил по-английски, и я узнал Джексона, которого видел когда-то.

Я снял шапку, и мы протянули руки, сердечно приветствуя друг друга. Над нами было туманное небо, под нашими ногами бугристый лед, а вдали виднелась земля. Всюду лед, глетчеры и туман. С одной стороны цивилизованный европеец, в изящном английском костюме и высоких резиновых сапогах, тщательно выбритый и причесанный, а с другой — какой-то дикарь, одетый в лохмотья, весь грязный от жира и сажи. Ни один человек в мире не мог бы узнать, кто это был?

— Душевно рад вас видеть! — проговорил Джексон.

— Благодарю. И я также, — ответил я.

— Есть у вас здесь корабль?

— Нет. Мой корабль не здесь.

— А сколько вас?

— Со мной один товарищ. Он там, за льдинами.

Я был убежден, что Джексон узнал меня или догадывается, кто я. Я не думал, что совсем незнакомый человек может быть принят с таким радушием. Но вдруг Джексон остановился, пристально посмотрел мне в лицо и быстро спросил:

— Да вы не Нансен ли?

— Да, это я.

— Боже мой, какая радость!

Джексон схватил мою руку и стал трясти ее изо всех сил. Его лицо выражало бесконечное удовольствие, вызванное этой встречей.

— Куда же вы теперь идете? — спросил он.