Прищурился:
- Ну, Долгополов сказал. А что? Это имеет значение? Эдика же знают все, он только и делает, что ходит по треугольнику «Руно» - «Север» - «Пингвин».
Долгополов. Мне не хватало именно этого звена, теперь круг замкнулся.
- Что было дальше? Вы подошли к Марине?
- Нет, зачем? Я же ее не знал. Подошел Долгополов. У него язык подвешен, а потом уже я.
- Подошел - и что?
- Ничего. Там было свободное место, я сел.
- Понятно. Значит, так вы познакомились с Мариной Шаховой.
- Да, так я познакомился с Мариной Шаховой. Удовлетворены? - Похоже, свободное место за этим столиком было оставлено заранее, и позаботился об этом Долгополов.
- Вполне. Но хочу перейти к следующей теме.
- Пожалуйста, с моим удовольствием.
- На предыдущих допросах вы утверждали, что утром одиннадцатого мая, в момент, когда вошли в квартиру Лещенко, там никого не было? Это так?
- Да, именно так.
- Вы в этом уверены?
- Уверен. Да и кто там мог еще быть?
- Не знаю. Может быть, ваш сообщник?
Усмехнулся:
- Опять вы, Юлия Сергеевна. Не было у меня никакого сообщника, не было и быть не могло. Я хотел только одного - чтобы старик отдал мне монету. Понимаете? Монета мне была нужна, больше ничего.
- Опять вы, Юлия Сергеевна. Не было у меня никакого сообщника, не было и быть не могло. Я хотел только одного - чтобы старик отдал мне монету. Понимаете? Монета мне была нужна, больше ничего.
- Хорошо, допустим. Все-таки постарайтесь вспомнить: может быть, когда вы вошли в квартиру, там был еще кто-то? Не было ли у вас ощущения, что, когда вы вошли, второй человек, который был там, спрятался?
- Где там прятаться? На кухне?
- Почему бы и нет? На кухне, в ванной, в туалете?
- Не знаю. Раньше я думал, что мы - Не знаю. Раньше я думал, что мы там были вдвоем, а теперь… Не знаю. Все может быть. Может, кто-то и спрятался. Ну и что?
- Вы понимаете, что этот факт будет свидетельствовать в вашу пользу?
- Что ж тут не понимать, Юлия Сергеевна, это и ежу ясно. Скажу одно: я рассказал правду, лишнего наговаривать не буду. Того, кто спрятался в этой квартире, я не видал, ощущения, что там кто-то есть, тоже не было, а там - вам решать.
Сказав это, Лагин повернул голову, стал рассматривать часть забора за зарешеченным окном. Все. Для меня последний допрос подозреваемого окончен, остается только сообщить о случившемся с Мариной Шаховой. Лагин напомнил мне об этом сам: не поворачиваясь и продолжая разглядывать забор, сказал глухо:
- Вы обещали что-то объяснить про Марину, Юлия Сергеевна?
- Обещала.
- Я не понял, кто ее там и куда впутал? Что вы имели в виду?
- С Мариной плохо, Виктор Александрович.
Повернулся, смерил меня взглядом:
- Ну и почести, уже Виктор Александрович. Что значит «плохо»?
- Приготовьтесь к худшему.
- К худшему? Что случилось?
- Есть серьезные основания считать, что Марина Шахова убита.
Лицо Лагина застыло, длилось это довольно долго, потом задергались уголки глаз:
- Убита? Марина?
- Виктор Александрович, факт еще не установлен, тело не найдено, но… Я была с опергруппой на месте происшествия.
- И… когда это все случилось?
- Судя по оставшимся следам, вчера.
- Где?
- На Гранитной улице, на квартире ее подруги.
Лагин вдруг пригнулся, вцепился в свитер, лицо его исказилось, он заорал изо всех сил:
- Кому Марина-то мешала? Кому? Вы можете мне сказать, кому она мешала? Кому-у? Кому-у-у?
Заглянул конвоир, я показала ладонью: все в порядке. Лагин затих, бессмысленно разглядывая пол. Выдохнул почти беззвучно:
- Понимаете, без Марины… Без Марины все теряет смысл.
- Что «все»?
- Все. Жизнь. Без Марины ничего нет, пустота. Не понимаю только, что им Марина-то далась? Не понимаю.
Мы надолго замолчали; первой решилась нарушить тишину я:
- Виктор Александрович, я вынесла постановление об изменении меры пресечения и о вашем освобождении. Как следователь, считаю ваше дальнейшее пребывание в ИВС излишним.
Поднял голову:
- Излишним?
- Вы понимаете, о чем я говорю? Вы освобождены. Я очень сожалею, что вы подверглись такому испытанию, и, если вам достаточно моих слов, я рада, что все кончилось хорошо.
- Значит, я освобожден?
- Освобождены.
- Простите, Юлия Сергеевна, я, наверное, тоже должен радоваться?
- Не знаю, Виктор Александрович, может быть, и должны. Я, со своей стороны, сожалею о случившемся, вы можете быть рады.
- Да, да, я рад. Рад, что освобожден. Когда можно идти?
- Примерно через час. Я предупрежу начальника ИВС и поставлю подписи - свою, начальника следственного отдела и прокурора. После этого вы свободны. Естественно, вы должны дать подписку о невыезде.
- Я, наверное, должен сказать «спасибо»?
- Не знаю, Виктор Александрович. Это ваше личное дело. О своем сожалении я уже сказала.
Усмехнулся:
- Спасибо, Юлия Сергеевна. Вы были великолепны. Впрочем, мне кажется, я тоже буду великолепен. Извините за черный юмор, и все-таки - огромное вам спасибо.
- Не стоит.
Оставив Лагина в комнате, я вышла на улицу. Подумала: все, лето наступило, конец мая. Над городом стоит вечернее солнце, ленинградцы куда-то спешат. Лагин сейчас выйдет из ИВС, я же, следователь, ведущий дело Лещенко, останусь ни с чем. С пухлой папкой, с горой исписанных листков.
36
На следующий день, когда я сидела в прокуратуре и оформляла материалы по делу, позвонил Русинов. В его голосе чувствовалось напряжение.
- Юлия Сергеевна, найден Долгополов.
- Когда?
- Сегодня утром. Он мертв. Сейчас за вами заедет наша машина, жду вас.
- Где хоть его нашли?
- В лесу около Репино, в машине Ленаптекоуправления. Подъезжайте.
- Хорошо, сейчас буду.
Русинов встретил меня во дворе здания УКГБ. В углу двора среди прочих машин я увидела пустой серый рафик с надписью по всему борту: «Ленаптекоуправление». Номер - 23-62, тот самый. Около машины стоял Русинов, рядом переминался с ноги на ногу маленький капитан милиции. Увидев нас, капитан сказал:
- Товарищ полковник, может быть, письменно изложить?
Русинов поздоровался со мной, сказал тихо:
- Не может быть, а обязательно. Попрошу вас составить подробный отчет, но сначала повторите, если не трудно, как все было, в общих чертах. Заодно познакомьтесь, это следователь прокуратуры Юлия Сергеевна Силина. Юлия Сергеевна, это участковый из Зеленогорского района, капитан Пиняев.
Капитан поправил фуражку.
- Видите ли, в этот лес у нас никто не ходит. Там у нас с прошлого года свирепствует клещ, вход местному населению и туристам запрещен. Ну вот. А сегодня утром ребятишки из поселка Репино на автобус опоздали. Они в школу в Зеленогорск обычно на автобусе ездят, а сегодня опоздали. Пошли через лес, им что клещ, так, только плакат деревянный. Ну и, чтоб дорогу сократить, пошли через бурелом. Смотрят, машина, заглянули через стекло - мертвец. Побежали домой, отец их сразу же позвонил мне. Я на мотоцикл, туда. Вот и все. - Пиняев посмотрел на Русинова. - Владимир Анатольевич спрашивает, не было ли в последние дни в наших краях иностранцев. Нет, не видел. И другие не видели, а то бы я знал.
- Спасибо, - сказал Русинов. - Может быть, что-то даст осмотр машины.
Он достал платок, осторожно взялся за ручку двери, открыл. Внутри было довольно чисто, лишь вглядевшись, можно было заметить на сиденье бурые пятна.
- Осмотр был проведен, - добавил Пиняев. - Я вызвал из Зеленогорска опергруппу. Приехал следователь райпрокуратуры, криминалист, судмедэксперт, все как полагается. Зафиксировали все точно. Убили его дней пять назад, ножом сзади, медэксперт нашел три ранения. Убили и оставили в машине. Ну а насчет остального, отпечатков и прочего, протоколы ведь все у вас, Владимир Анатольевич?
- Верно, протоколы у меня.