— Итак, у нас достаточно фактов, чтобы сделать вывод, что ты несерьезен в отношениях с женщинами, — подвела итог Фрэнсис.

— Или мы можем предположить, что я еще не встретил женщину, с которой хотел бы прожить всю жизнь.

— Сколько тебе лет? — Этот вопрос Фрэнсис давно хотела задать Ратану.

— Двадцать девять.

— К этому возрасту нормальный типичный мужчина уже имеет за плечами по меньшей мере один длительный роман.

— Будем считать, что я не нормальный типичный мужчина.

— Быть типичным не так уж плохо. Все подчиняется своим определенным правилам. Даже члены уличных банд, обитающие в городских трущобах, подчиняются определенным правилам.

— Ты даже не представляешь себе трущобы, — пробормотал Ратан. Странно, почему-то ему вдруг захотелось рассказать Фрэнсис всю неприукрашенную правду о своей жизни. Однако вместо этого он стал сочинять историю о какой-то Мариан, которая очень сексуально шепелявила, но он бросил ее ради молоденькой медсестры.

— В прошлом веке тебя бы назвали повесой. Представляю, с какой ловкостью ты соблазняешь женщин.

— Мне это не кажется оскорбительным.

— А я и не собиралась тебя оскорблять. Повесы очаровательны и очень редко бывают серьезными.

— Ты меня не знаешь. Серьезные отношения требуют больше времени.

— Однако…

— Мне нравится слушать твой смех. Мне нравится твой нравоучительный тон, когда ты излагаешь свои теории.

— Я никого не поучаю, — нахмурилась Фрэнсис.

— И мне нравится смотреть в твои глаза, когда ты немного смущена. — Ратан чувствовал, что ему уже с неимоверным трудом удается собрать остатки воли и разума и обуздать взбесившиеся гормоны.

Он явно был не в своей тарелке. Ему пришлось более или менее откровенно ответить на вопросы Фрэнсис, раскрыв почти все факты своей личной жизни. И почему в полицейской школе их не обучали вести расследование, и в то же время раскованно беседовать о сексе с красивой сексуальной женщиной?

Ему хотелось смотреть на ее грудь, дотронуться до нее. Это нужно прекратить, решил Ратан. Он же дал себе клятву не увлекаться женщинами до тех пор, пока не закончит дело. Присутствие рядом Фрэнсис делало это почти невозможным. Он почувствовал, что возбудился. Ратан стал успокаивать себя мыслью, что весь этот разговор что-то вроде теста на проверку его решительности распутать дело. И если он не выдержит сейчас, то все провалит и предаст Элисон еще раз. А если он выдержит испытание, то обязательно закончит расследование и в какой-то степени снимет с себя вину за инвалидность Элисон. Разве может быть что-нибудь проще? Тогда почему он не перестает представлять Фрэнсис без одежды?

Он отвлекся от своих мыслей только в тот момент, когда Фрэнсис закрыла блокнот с улыбкой на довольном лице.

— Я считаю, что для первого раза все прошло успешно. Мне пора забирать Пикки. — Она посмотрела на часы.

Ратан с облегчением вздохнул. День выдался теплый, и Ратан заметил капельки пота на лбу Фрэнсис. Несколько прядей волос выбилось из прически, и кудряшки прилипли к щеке. Он не мог не любоваться ею.

— Я иду с тобой, — сказал Ратан, хотя ему очень хотелось пойти домой и принять холодный душ.

— В этом нет необходимости, — ответила Фрэнсис, стараясь запихнуть блокнот в сумочку. — Я уверена, что тебе не по пути. Ведь я должна прогуляться с Пикки в парке, чтобы она отвлеклась после встречи с врачом. Мисс Патридж считает, что это освобождает негативную энергию Пикки.

— После того, как я ответил на все твои вопросы, у меня тоже накопилось много энергии. А прогулка в парке — это именно то, что мне сейчас необходимо. — Ратан подумал, что, возможно, в парке у него появится шанс заняться своей непосредственной работой.

К тому времени, когда они пришли в клинику, доктор Кросс еще не закончил сеанс с Пикки. Ратан был очень удивлен, когда увидел огромное количество людей с собаками разных пород, ожидающими своей очереди к врачу. Он не предполагал, что собачья терапия настолько популярна в Лондоне. Ко всему прочему, люди еще и платят за это. И немалые деньги.

Помощница пригласила Фрэнсис зайти в кабинет врача. Она позвала Ратана, и они поднялись на второй этаж. Играла спокойная классическая музыка. На стенах висели фотографии улыбающихся собак. Ратану показалось, что собаки выглядели счастливыми. Дверь в кабинет врача была открыта, и он поднялся из-за массивного стола, чтобы поприветствовать их:

— Вы, должно быть, родители Пикки. Она мне много рассказывала о вас. Меня зовут доктор Кросс.

— Пикки с вами разговаривала? — Ратан не верил своим ушам.

— Не вербально, конечно, — улыбнулся доктор Кросс в ответ. — Но иногда это бывает сильнее любых слов. — Он обратился к Фрэнсис: — Не правда ли, мисс Патридж?

— Вообще-то я соседка Пикки, — представилась Фрэнсис. — А это Ратан Пател, мой коллега.

— Как приятно видеть, когда хозяева или их знакомые заботятся о наших братьях меньших. Это так важно для их выздоровления и хорошего самочувствия. — Доктор Кросс вальяжной походкой прошелся по своему огромному кабинету.

— А где же Пикки? — не выдержала Фрэнсис, оглядывая его кабинет.

— О, не беспокойтесь. — Доктор удобно расположился в кресле. — Сейчас ей делают маникюр. Это обязательная часть нашей программы.

— Нам сказали, что вы хотели нас видеть по какому-то важному вопросу, — сказала Фрэнсис. — Может быть, вам лучше поговорить с мисс Патридж?

— Нет, нет. — Губы доктора расплылись в широкой улыбке. — Просто передайте мои слова мисс Патридж, пожалуйста. Я хочу сказать всем, кому небезразлична маленькая Пикки, что сегодня сеанс прошел очень успешно. Я думаю, что мы продолжим наше лечение, и Пикки обязательно выздоровеет.

— Интересно, сколько вы берете за сеанс? — не удержался Ратан.

— Уверяю вас, у меня невысокие цены. Но прошу заметить, что в стоимость включены маникюр, сеанс гипноза по снятию агрессии и, конечно, вкусный ланч.

Открылась дверь, и вошла молодая женщина в белоснежном халате. В руках она держала хина.

— Малютка Пикки готова идти домой, доктор Кросс.

— Отлично. — Доктор взял собаку своими огромными руками и приподнял ее над своей головой. — Какая красавица. Такая изящная. Драгоценность ты наша.

Хин зарычал в ответ. Доктор быстро отдал собаку Ратану.

— Отличный результат. Выздоравливает буквально на глазах.

Ратан передал хина Фрэнсис. Она взяла собаку как дорогую игрушку, которую ей подарили на день рождения.

— Дайте, пожалуйста, ее поводок, — попросила Фрэнсис.

На лице доктора появилось выражение ужаса.

— Это противопоказано моим пациентам, поводки и прочие ограничения свободы противоречат всем принципам лечения.

— Но существуют строгие правила выгула собак в общественных местах, — напомнил Ратан.

— К сожалению, это так. Но я настаиваю на том, чтобы вы не ограничивали свободу передвижения Пикки. Натягивайте поводок только в том случае, если ей грозит смертельная опасность. Пусть Пикки думает, что идет самостоятельно. Очень прошу вас, дайте ей почувствовать, что она свободная личность.

— Вы дадите нам ее поводок? — прервала Фрэнсис страстную речь Кросса.

Доктор, не спеша, обошел свой стол и открыл один из ящичков. Он на секунду замер, как бы раздумывая, отдавать или не отдавать поводок, после чего неохотно протянул его Фрэнсис.

— Пожалуйста, используйте его с большой осторожностью.

— Мы постараемся, — ответила Фрэнсис.

У них ушло почти десять минут, чтобы выйти из здания. Хин шел своей дорогой, останавливаясь почти у каждого угла, обнюхивая каждое растение и отчаянно лая на других собак.

— Мы так никогда не дойдем до парка, — сказала Фрэнсис, стараясь держать поводок как можно свободнее. Но Пикки, только услышав упоминание о парке, тут же натянула поводок и побежала в нужном направлении.

Когда они добрались до парка, Ратан и Фрэнсис чувствовали себя как после хорошей утренней пробежки.

— Наконец-то пришли. — Фрэнсис присела на ближайшую скамейку. Пикки улеглась рядом на мягкую траву. Ратан подсел к Фрэнсис.