На всякий случай я подключил магнитофон к телевизору и записал заявление шерифа. Ведь может прийти день, когда оно будет дорого стоить, если, конечно…

Я должен вам сказать, что я думаю о нашем шерифе О’Мэлли. Это туша, надутая ветром, абсолютный нуль! Его величайшим счастьем является то, что у него хорошие сотрудники. Единственная положительная черта О’Мэлли состоит в том, что он умеет доверять своим подчиненным, которые куда умнее его. Признаюсь, что из своего бюро я вышел в прескверном настроении.

Направляясь в негритянский район, я оказался поблизости от виллы Эбинджера. Ворота были открыты. Полицейский в форме присоединился к сторожу, следившему за входом. Поблизости стоял полицейский автомобиль. Другой автомобиль стоял у подъезда дома. Останки, как того требуют американские обычаи, уже были перетранспортированы в похоронное бюро, тогда как жена и дочь умершего должны были в это время находиться дома с семьей и друзьями.

Я остановил машину несколько в стороне. Обошел дом и приблизился к калитке, через которую во вторник вошел Арнольд Эбинджер. На всякий случай я нажал на ручку. Калитка была заперта на ключ.

Нормально? Именно этот момент я должен был выяснить одним из первых: была ли позавчера в восемнадцать часов боковая калитка заперта или открыта?

Вечер, проведенный в ночных ресторанчиках негритянского района, не принес ничего нового. И это злило меня. Мне не хватало слишком многих элементов, чтобы я мог построить какую-нибудь теорию. А то, что я знал, никак не хотело складываться в нечто цельное.

Был второй час ночи. Я лег, а потом встал, так как не мог спать. Плеснул в стакан солидную порцию виски и начал рыться на книжных полках в поисках случайно не прочитанного детектива. В эту минуту зазвонил телефон. Меня вызывали из Палм-Спрингса.

Мой собеседник представился: Моррис Мейлер, шеф отделения «Пацифик Эйдженси» в Палм-Спрингсе.

— Мистер Бенсон, — сказал он после обычных приветствий, — я провел расследование, порученное моему бюро, и выслал первый отчет.

— Можете ли вы познакомить меня с его содержанием?

— Разумеется. Персона, которой вы интересуетесь, — это человек, практически не имеющий ни цента. Можно сказать, что уже несколько месяцев он живет в долг. Но не это явилось причиной того, что я звоню вам в такой час.

— А что? — спросил я, заинтригованный.

— Он совершил короткое путешествие. Выехал во вторник утром, а вернулся на следующий день после полудня.

— И вы знаете куда?

— Да, мистер Бенсон. В Спрингвилл!