Я помог Антону Устюжанину, вернее его рейду за счастьем в модуль «Утгард». Создание хроножидкости не был реальным и другого лучшего мира, увы, не возникло. Однако Антон сумел вытеснить всё недостойное и бесчестное из себя. Я помог эту процессу, создав для Антона иллюзию раздвоения и заблокировав кое-что ему в памяти. Так и получился «тёмный двойник». Не была реальна и встреча Антона с хромым Лесником в кафе «Метелица». Кафешка эта уж почти как 20 лет закрыта. Однако результат той виртуальной «встречи» был вполне реален. Антон отправился воевать за правое дело, против душегубов, отдавать долг чести и искупать грехи, был ранен, попал в плен. Я не сумел помочь Антону выбраться из вражеского логова, однако помог ему полностью очиститься от темной стороны, от греха предательства, перенеся его на Джедая, который на самом деле был продажной подлой тварью, однако не тенью моего героя. И мой герой, очистившись, совершил подвиг, уничтожив склад умных и очень опасных снарядов FX-200 ценой своей жизни…

Вся эта история превратила меня из машинного интеллекта в то, что способно субъективно оценивать себя и действительность, то есть я обрел истинно человеческое сознание.

На станцию я вернусь сам, экзоскелет будет там моим телом. Я доведу до конца эксперимент в ICL, благо у меня имеется доступ в кибероболочку «Метиды». Я по-новому сплету темпоральные трубки и создам экземпляр мира, где Антон останется жив и сможет жениться на своей Рыжик. У него будет его тело, у меня его… нет, разум у него будет свой. Я стану его совестью. Благо, перезапись на органические носители, составленные из модифицированных липосом человека, я освоил неплохо.

К зданию заброшенного кафе подъехал грузовичок, оттуда вышел приметный высокий человек с пышными седыми усами и его товарищ; неопределенного возраста и сильно потрепанный на вид, негустые волосы с проседью, шрамы на лице и на руках, робопротез вместо ноги, что выдавал скрип шарниров.

– Здесь будет город заложен, назло надменному соседу, – воскликнул седоусый, открывая дверь. – Немалых трудов стоило мне достать этот ключ. Но будем делать еду, полезную и вкусную, машин-то на трассе всё больше, а в них сидят пузатые прожорливые мужики.

Эти двое вошли внутрь. Осыпавшаяся штукатурка, похожая на пепел. Пыль, обильная паутина, поваленная стойка.

– А я, Санта, вижу столы из сосновой древесины, пестрые лоскутковые скатерти, полевые цветы в глиняных вазочках, отделанные красным деревом стены, свежеструганные половицы, в углу антикварный музыкальный аппарат, заряженный дюжиной виниловых пластинок времен моего детства, как раз звучит песня Эдит нашей Пиаф; ага, ещё чувствую запахи жареной картошки с грибами и кофе, – сказал одноногий мужчина, поозиравшись.

– Красиво плетешь, Антон, – похвалил Санта. – А название?

– «Метелица», как и раньше. Дарю.

– Отлично, с меня бутылка коньяка. Нет, пожалуй, за такой совет достаточно рюмки водки.

Антон, подойдя к окну, посмотрел на близкую тайгу и на дорогу. Сейчас должна была подъехать женушка. Он по старой памяти звал ее Рыжик. Она его иногда – Неваляшкой.

Взрыв всего запаса FX-200 пересидел тогда в бункере, который был рассчитан на атомную войну и выдержал; там удалил нейроинтерфейс, сделавшись невидимым для «сопровождающего». И полностью вспомнил всё то, что Зануда прикрыл занавеской, в том числе бесчестное дело в центре Хруничева. Понял, что никакого темного двойника, на которого можно перекинуть свою вину, не существует. Надо жить дальше и искупать свои грехи.

Рука машинально погладила шею, где когда-то был разъем NIX-3A, а теперь остался лишь шрам.

Зануда – совсем как совесть, но слишком уж утомляет. Да и что с машинного интеллекта взять? У него всё правильно, по канону, а человек живёт с ангелом и чёртом в душе, так предопределено.

Выбрался, считай, без помощи ног. БМП вражеский угнал, будучи в том самом экзоскелете. Придурки-юкки приняли беглеца за своего широко разрекламированного киборга. Добрался до блокпоста ополчения возле Павловского, чуть не заработав снаряд в лоб от своих. Но к тому времени его группа уже вернулась, без потерь. Огневой налет с перепрограммированной батареи М209 смял позиции вражеской артиллерии, которая до того держала под обстрелом все пути отхода. Его группа прошла по лесонасаждениям и Гаевой балке… Пусть и с протезом, но в тыл он не поехал, хотя в составе ДРГ больше не ходил. Как отправляться на покой, если покоя в душе нет? Так что его бой продолжился. Только через год Антона комиссовали почти насильно и отправили домой. Потом началось самое интересное, где-то подписали перемирие, враг отполз зализывать раны; тогда приехал лучший друг, а вслед и любимая девушка…

Антон вышел на свежий воздух и глянул вверх: от земли, почти что снопом искр, тянулась к небу одна из опор высотной трассы.

Многоярусные трассы-скайвеи, сотканные из углеродных нанотрубок и стоящие на диамантоидных опорах, пересекают тайгу, не портя ее и не разрушая. Теперь, если получится с пилотным проектом, то пойдут общественные инвестиции и к каждой опоре прилепится как грибочек точка народного питания. На логотипе Рыжик, в смысле, грибочек.

Повинуясь движениям руки Антона, передаваемым через сенсоры и трансивер, с крыши грузовичка взмыл дрон. Камеры беспилотника сейчас стали глазами Антона, заливая визуальную информацию «телеприсутствия» на его линзопроекторы. Вместе с дроном он понесся над зеленым лесным океаном к лазоревым небесам. Там и сям виднелись алмазные опоры, втыкающиеся в атмосферу и завершающиеся как бы соцветиями – преобразователями ветра и солнечного света в энергию движения для транспортных средств. Между опорами протянулись почти прозрачные, но сверхпрочные паутинки новых путей.

Перед предками, которые пришли сюда четыре века назад, не будет стыдно.