Так, беседуя, мы вышли на улицу. Иван Федорович пожелал мне успехов, сказал, что ждет меня, и мы расстались.

Я так был погружен в мысли, что не заметил, как дошел до Варварки (ныне улица Степана Разина), где находился Научно-технический комитет (НТК). Еще по дороге решил, что пойду прямо к председателю комитета П. С. Дубенскому, и пусть он решает мою судьбу.

* * *

О Петре Сергеевиче Дубенском я слышал много хорошего. Коммунист с дореволюционным стажем, он отличался большой выдержкой, доброжелательностью, прекрасно разбирался в людях, был эрудированным инженером и легко ориентировался в самых различных технических проблемах. Я очень волновался, когда шел к Дубенскому, ведь от него в первую очередь зависела моя судьба.

Приняли меня не сразу, пришлось подождать, пока из кабинета выйдет посетитель. Судорожно сжимая мешок с моделями, я постучал в дверь кабинета.

- Войдите! - произнес негромкий голос.

Толкнув дверь, я вошел и остановился возле порога.

У стола стоял рослый светловолосый человек с усами и маленькой бородкой, одетый в форму командира Военно-Воздушного Флота. Серая суконная гимнастерка с горизонтальными [35] остроконечными полосами на груди и бриджи, заправленные в сапоги, ладно сидели на нем. На рукаве был нашит голубой клапан с тремя ромбами.

- Здравствуйте, - сказал Дубенский. - Что вы хотите?

Я смотрел в его проницательные светло-голубые глаза и молчал. Дубенский сел за стол и вопросительно взглянул на меня. Наверное, со своим мешком, прижатым к груди, я выглядел довольно комично.

- Так что же вы хотите? - явно сдерживая улыбку, снова спросил он и несколько раз провел рукой по светлым волнистым волосам.

Я ответил, что в мешке мои модели, что я хочу их показать и узнать, представляют ли они интерес для Военно-Воздушного Флота.

- Это интересно. Покажите, что у вас, - разрешил Дубенский. Он серьезно и внимательно приготовился меня слушать. Я начал с первого своего изобретения - авиационной бомбы.

Дубенский слушал не перебивая, но, когда я закончил, сказал, что такая бомба совсем недавно уже изготовлена и поэтому ничего нового здесь нет.

Несколько обескураженный, я перешел ко второму изобретению - тренажеру, на котором можно учиться бомбометанию с самолета.

- Подобное устройство уже имеется в одной из авиационных школ. Если хотите, мы можем дать вам туда командировку, - предложил Дубенский.

Я почувствовал, что меня охватывает отчаяние. Видимо, председатель комитета понял мое состояние и решил меня поддержать.

- Вы. товарищ, не падайте духом, - мягко сказал он. - У нас есть очень важная нерешенная проблема. Надо найти конструктивное решение для защиты пулеметным огнем задней нижней зоны самолета Р-1, так называемой «мертвой зоны». Согласно тактике воздушного боя противник может войти в эту зону и безнаказанно сбить наш самолет. Задачу надо решить так, чтобы не менять конструкцию самого самолета. Вот и займитесь этим.

Я согласился, но вид у меня был достаточно унылый. Дубенский с искренним участием стал расспрашивать, [36] где работаю, где живу. Тут я и сказал, что приехал поступать в Академию Воздушного Флота{4}.

- А вы знаете, что поступить туда очень трудно, что надо держать конкурсные экзамены?

Я ответил, что все это знаю и, несмотря ни на что, буду пытаться сдать экзамены.

- Если удачно решите поставленную перед вами задачу, то я постараюсь вам помочь поступить в академию, - подбодрил меня Дубенский. - Как только найдете решение, приходите.

Я возвращался к Кучерову в полном смятении: все мои модели не представляли никакого интереса, и, по сути дела, я оказался у разбитого корыта. Теперь все зависело от того, решу ли задачу, поставленную Дубенским. А что, если не решу? Я шел и мысленно подводил итоги. Деньги на исходе, значит, никаких трамваев - только пешком, питание свести к минимуму - хлеб, иногда что-нибудь еще. Хорошо, хоть не надо думать о квартире. Буду жить, пока Иван Федорович не прогонит. [37]

Медленно поднялся на седьмой этаж, постучал в знакомую дверь.

- На щите иль со щитом? - встретил меня Кучеров.

Я все по- честному рассказал.

- Главное, не падать духом! - резюмировал Иван Федорович. - Я уверен, задачу вы решите и обязательно поступите в академию. А пока давайте поедим.

Весь вечер я перебирал разные варианты решения задача. Даже ночью не мог уснуть, а когда все же задремал, то видел во сне самолеты, падающие на землю. На другой день меня вдруг осенило. Вспомнил подводников. Находясь под водой, они видят все, что происходит на поверхности. Они могут наводить свой перископ на корабль и подвергать его торпедированию. А что, если этот перископ сделать меньшего размера и повернуть объектив «головой вниз»? На подлодке он выдвинут вверх, а здесь мы пропустим его через пол самолета. Хорошо. Противника я увижу. А как теперь навести этот перископ на любую точку и связать с пулеметом?

«А пулемет свяжу с перископом так, что направление луча зрения перископа будет соответствовать направлению стрельбы», - сам себе отвечаю я.

Кажется, я на верном пути. Для осуществления идеи начинаю искать зеркала. Милейший Иван Федорович идет к соседям и приносит два зеркала для бритья. Беру зеркала, проверяю и… получаю нужный ответ. Решение найдено! Неужели же все так просто? Не может быть! Беру бумагу и начинаю рисовать схему, по которой можно было бы понять замысел и разработать конструкцию. Хорошо, что, уходя от Дубенского, я попросил показать примерные размеры самолета. Теперь можно оперировать ими при решении поставленной задачи.

Сопоставив найденную схему с реальными размерами машины, я убедился, что все правильно и задачу можно решить именно так.

Через три дня, сделав схематический чертеж, я помчался к Дубенскому.

- Я пришел, чтобы показать, как можно решить поставленную вами задачу защиты «мертвой зоны» самолета.

- Что-то быстро вы пришли с решением, - удивился Дубенский. [38]

- Видите ли, это еще не решение… Вернее, только вы можете сказать - решение ли это… Разрешите доложить?

Выслушав меня, Петр Сергеевич долго рассматривал мой чертеж, потом задал несколько вопросов, явно был удовлетворен ответами и наконец сказал:

- Мне нравится ваше решение. На днях состоится заседание секции вооружения самолетов. Вы доложите свое предложение. Там и дадут окончательный ответ.

В назначенный день я пришел на заседание секции вооружения НТК.

В секцию входили опытные специалисты. В комнате за большим столом сидело то ли десять, то ли двенадцать человек - сосчитать от волнения я так и не смог.

Доклад, по-видимому, я сделал довольно бойко, никто не прерывал. Потом начались бурные прения. Посыпались многочисленные вопросы, совсем не те, что я предполагал, пришлось обстоятельно отвечать. Несколько довольно сложных вопросов задал энергичный человек, сидевший рядом с руководителем секции. Потом я узнал, что это был Александр Васильевич Надашкевич, который впоследствии много лет работал помощником Андрея Николаевича Туполева. Члены секции сделали несколько замечаний, но в принципе все были «за». Мое изобретение было признано заслуживающим внимания и подлежащим реализации. Руководитель секции Евгений Викторович Агокас{5} предложил сделать макет по размерам, приближенным к образцу. Для того чтобы определить размеры перископа в натуре и согласовать их с размерами самолета, надо было произвести расчеты оптики и определить геометрические размеры конструкции всей установки, увязав ее с самолетом. Сам я сделать этого не мог - не хватало знаний и образования. Предстояло заказать перископ соответствующим специалистам.

Комитет дал направление на завод, где специалисты должны были составить смету на проектирование и постройку опытного образца. Сумма оказалась большой, комитет не мог пойти на такие расходы. Но все это выяснилось позже, когда я уже был слушателем 1-го курса [39] академии. Изобретение так и не было реализовано, у меня осталось лишь авторское свидетельство, датированное 1925 годом.