Об этом Кун-цзы отзывался так: «Для нелицеприятного правителя не могло считаться множеством такое количество людей. Пусть же правители владений возлюбят нелицеприятность – во всей Поднебесной у них не будет супостатов» (50).

Теперь настали такие времена, когда хотят не иметь супостатов в Поднебесной, между тем к нелицеприятности не прибегают. Это все равно, что держать в руках что-либо горячее, а водой их не смачивать.

В Стихах говорится:

7.8. Мэн-цзы говорил:

– Разве можно заводить речи с такими правителями, которые лицеприятны?

Они находят спокойствие в том, что для них же опасно; извлекают выгоды из того, что для них пагубно; наслаждаются тем, от чего сами же погибают.

Какая имелась бы угроза гибели владения и разорения семей, если бы можно было заводить речи с лицеприятными правителями?

Есть ведь такая детская песенка:

По этому поводу Кун-цзы сказал так: «Ученики мои! Вслушайтесь в эту песенку! То говорится, что вода так чиста, что можно кисти шапки мыть, то настолько грязна, что можно лишь ноги мыть. Значит, она сама по себе принимает такие качества» (53).

Так обязательно бывает у людей, которые прежде сами же себя оскорбят, после чего и другие оскорбляют их; семьи обязательно сами же себя разрушат, после чего другие люди довершают разрушение их; владения обязательно сами же нападут на себя, после чего и другие люди нападают на них.

Об этом же и говорит Тай-Цзя: «Когда небо творит зло, от него можно укрыться, а когда сам творишь зло, то остаться в живых невозможно!» (54)

7.9. Мэн-цзы говорил:

– Утрата Поднебесной злодеями Цзе и Чжоу означала утрату ими расположения к себе со стороны народа.

Следовательно, утрачивающий расположение народа теряет его сердце.

Есть такой путь для обретения Поднебесной: добейся расположения к себе народа, а затем обретешь и ее.

Есть такой путь для завоевания расположения к себе народа: завоюй его сердце – этим добьешься его расположения.

Есть такой путь для завоевания сердец народа: собирай и предоставляй ему все то, что он желает; не распространяй на него всего того, что он ненавидит.

Народ поддается нелицеприятности так же легко, как вода, устремляющаяся вниз, как дикие звери, убегающие в просторные степи.

Потому-то выдра – такое животное, которое загоняет рыбу в глубокие омуты; пустельга – такая птица, которая загоняет пташек в глухие чащи леса, а Чжоу и Цзе – это такие злодеи, которые загнали свои народы к Чэн Тану и У-вану.

Теперь представь себе, что из правителей в Поднебесной найдется такой, который возлюбит нелицеприятность. Тогда все остальные владетельные князья согнали бы к нему свои народы. Пусть бы он даже и не хотел иметь звание «вана», этого ему не удалось бы сделать.

Из нынешних правителей, которые хотят стать достойными ванами, многие походят на страждущих от недугов семь лет, между тем требуют для лечения прижиганиями трехлетнюю полынь. Им до конца жизни не добыть такой полыни, если ею не запаслись.

Если у таких правителей никогда не было стремления к нелицеприятности, тогда всю жизнь, до конца, им придется скорбеть и стыдиться, а это и ввергнет их в гибель и смерть.

Об этом и говорится в Стихах:

7.10. Мэн-цзы говорил:

– Нельзя вступать в словесное общение с теми, кто жесток к самому себе; нельзя вступать в благотворительные дела с теми, кто махнул на себя рукой.

Жестокими к себе я называю тех, кто в речах отвергает учтивость и справедливость; махнувшими на себя рукой я называю тех, кто жалуется: «Я не могу сжиться с нелицеприятностью, не могу исходить из чувства справедливости!»

Нелицеприятность является покойным пристанищем для всех людей, а справедливость – их правильным путем.

Как жаль, что люди не живут в покойном пристанище, несмотря на то, что оно просторно; не идут по пути справедливости, хотя он и правильный.

7.11. Мэн-цзы говорил:

– Путь к спокойствию находится близко, а ищут его где-то далеко. Служение близким заключается в легких способах, а ищут его в трудных.

Пусть все люди будут по-родственному любить своих родных, будут почитать своих старших, и в Поднебесной наступит спокойствие.

7.12. Мэн-цзы говорил:

– Не удастся управлять народом тому, кто, занимая низкое положение, не пользуется защитой высших.

Есть путь для получения защиты у высших. Кто не внушает доверия друзьям, не получит защиты у высших.

Есть путь для внушения доверия друзьям. Кто в служении родителям не доставляет им радости, не внушит доверия к себе у друзей.

Есть путь для доставления радости родителям. Кто в обращении к самому себе не проявляет искренности, не доставит радости родителям.

Есть путь для проявления искренности к самому себе. Кто не уясняет себе добра, не проявит искренности и к самому себе.

По этой причине искренность – это и есть путь Неба (природы. – В. К.), а размышления об искренности – это путь людей.

Еще не было того, чтобы предельная искренность не воздействовала на людей.

Нет таких, которые, будучи неискренними, смогли бы подействовать на людей.

7.13. Мэн-цзы говорил:

– Бо-И, скрываясь от злодея Чжоу-Синя, поселился на побережье Северного моря Бэйхай. Услышав, что появился добродетельный правитель Вэнь-ван, он возрадовался и восклицал: «Почему бы мне не вернуться? Ведь известно, что этот Западный властитель Си-бо умеет ухаживать за престарелыми».

Тай-гун, скрываясь от злодея Чжоу-Синя, поселился на побережье Восточного моря Дунхай. Услышав, что появился добродетельный правитель Вэнь-ван, он возрадовался и восклицал: «Почему бы мне не вернуться? Ведь известно, что этот Западный властитель Си-бо умеет ухаживать за престарелыми».

Оба эти старца были великими людьми в Поднебесной, тем не менее перешли на сторону Вэнь-вана. Это значит, что они, как отцы Поднебесной, перешли к нему. Куда же могли направиться дети Поднебесной, если отцы перешли на его сторону?

Если бы из нынешних владетельных князей-чжухоу нашелся бы такой, кто осуществил правление Вэнь-вана, то он, безусловно, в течение семи лет стал бы вершить правление во всей Поднебесной!

7.14. Мэн-цзы говорил:

– Являясь управляющим во владении родоначальника Цзи, Цю, ученик Кун-цзы, не смог исправить его от дурных качеств, и обложение зерном удвоилось в сравнении с былыми днями. По этому поводу Кун-цзы воскликнул: «Цю – не мой последователь!

Дети мои, я согласен, если вы ударите в барабаны и нападете на него!» (56)

Если исходить их этого, то выходит, что Кун-цзы отвергал тех правителей, которые не проводили нелицеприятного управления, а также тех слуг-чиновников, которые обогащали их. Он тем более отвергал бы таких слуг, которые ради них (правителей. – В. К.) вели грабительские войны!

В войнах за захват земель убивают людей столько, что их трупы заполнили бы все пустоши; в войнах за захват городов убивают людей столько, что их трупы заполнили бы все городские стены. Это и есть, что я называю «захватывать все земли и пожирать человеческое мясо».

Такое преступление не искупается смертной казнью. Вот почему те, кто любит воевать, подлежат преданию высшей казни; следующей за ней казни подлежат те, кто впутывает в войну владетельных князей; а следующей за ней казни подлежат те, кто обращает земли в пустыри, поросшие травой и бурьяном.

7.15. Мэн-цзы говорил:

– Из всего того, что существует в человеке, нет ничего лучшего, чем зрачки. Они не способны скрыть его зла. Они светятся, когда в груди человека все правильно, и тускнеют, когда у него в груди что-либо неправильно.

Как утаиться тому человеку, когда, слушая его речи, смотрят ему прямо в зрачки?

7.16. Мэн-цзы говорил:

– Кто почтительный, тот не оскорбит никого, а кто скромный, тот не ограбит никого.

Как может удасться правителю, оскорбляющему и грабящему людей, быть почтительным и скромным, когда он только и боится того, что люди не будут покорны ему?