А вот отрывок из сочинения «Слово о погибели рускыя земли»:
«О светло светлая и украсно украшена, земля Руськая! И многыми красотами удивлена еси: озера многыми удивлена еси, реками и кладязьми месточестьными, горами, крутыми холми, высокыми дубравоми, чистыми польми, дивными зверьми, различными птицами, бещисленными городы великыми, селы дивными… Всего еси испольнена земля Руская…»
Далее безвестный, но поистине великого таланта создатель этого отрывка перечислял различные соседние народы, какие боялись русичей:
«…Половцы дети своя полошаху (пугали) в колыбели. А литва из болота на свет не выникываху (не показывалась), а угры (венгры) твердяху (укрепляли) каменые городы железными вороты, абы на них великый Володимер (Мономах) тамо не въехал, а немцы радовахуся, далече будучи за Синим морем…»
Далее, видимо, должен был идти несохранившийся рассказ о бедствиях от нашествия Бату-хана. Не случайно сочинение называется «Слово о погибели рускыя земли».
Кто бы ни был его создатель, он беспредельно любил Русь. И он гордился прошлым Руси.
Это «Слово», так же как и «Слово о полку Игореве», проникнуто любовью к Родине, к природе русской. И там и здесь прославляются прошлые победы…
3
Тот же монах Плано Карпини рассказывает, когда татаро-монголы брали города, они говорили пленным: «Выйдите, чтобы сосчитать вас согласно нашему обычаю»; а когда те выйдут к ним, то татары спрашивают, кто из них ремесленники, и их оставляют, а других, исключая тех, кого захотят иметь рабами, убивают…
Это ему рассказывали о других покоренных царствах. Но, разумеется, завоеватели так поступали и с плененными ремесленниками русских городов. Они превращали их в бесправных рабов, уводили с собой, угоняли даже в Монголию. И там несчастные, тоскуя о далекой Родине, создавали своими умелыми руками из золота, серебра, кости, камня, дерева подлинные сокровища искусства…
Раньше русские ремесленники-златокузнецы выделывали, вытачивали, выковывали, выплавляли, чеканили особо тонкие драгоценности — различные украшения для знатных людей, оклады на книги и на иконы, серебряную посуду.
Теперь это чудесное мастерство на долгие годы вообще исчезло. Некому было рождать красоту.
Славилось когда-то искусство поразительно тончайшей, изящной перегородчатой эмали, когда на малые серебряные или золотые пластинки узорами напаивались ребром серебряные или золотые крохотные ленточки-перегородки, а пространство между перегородками заливалось расплавленным стеклом, окрашенным в тот цвет, какой златокузнец считал самым подходящим.
Получил он заказ — создать на пластинке маленькую птичку. Для ее головки он напаивал ленточку колечком, размером с горошину, а внутри колечка напаивал для глаза птички другое колечко, вовсе как маковое зернышко. В большее колечко капал он краску желтую, а в меньшее — пускал маленькую черную капельку.
Каким острым должно было быть его зрение и как осторожно, маленькими щипчиками, он держал свернутую в колечко ленточку!
И что, может быть, самое удивительное: те краски не потускнели, держатся до сих пор, точно драгоценное изделие златокузнец создал совсем недавно.
Ни в одном городе Западной Европы, ни в ханствах Средней Азии, ни в царствах Закавказья не знали мастерства подобной красоты и тонкости, каким было ремесло перегородчатой эмали, которое процветало прежде всего в Киеве. После нашествия оно не возобновлялось и исчезло навсегда.
Изделия из эмали, какие начали изготавливать в Москве полтораста лет спустя, были грубее и упрощеннее и не шли ни в какое сравнение с прежней киевской красотой…
Во время археологических раскопок археологи в слоях после нашествия больше не находят сердоликовых бус, стеклянных браслетов, глиняных высоких корчаг-амфор.
И еще пример безвозвратного ущерба от нашествия.
Белокаменные храмы были выстроены на земле Владимиро-Суздальской в XII и в первой трети XIII века. Это суровые и простые в своих очертаниях церковь Бориса и Глеба под Суздалем в Кидекше и Спасо-Преображенский собор в Переславле-Залесском, это прославленная своею красотою на весь мир церковь Покрова на Нерли в Боголюбове, это огромный пятиглавый Успенский собор во Владимире, это Дмитриевский собор в том же Владимире и Георгиевский собор в Юрьеве-Польском. Были и другие храмы, которые не дожили до нашего времени.
Их создавали безвестные, высокого таланта зодчие — выходцы из народа. На соборах Дмитриевском и Георгиевском каждый камень с вырезанным на нем либо чудищем, либо сказочной птицей — это подлинное произведение искусства.
После татаро-монгольского нашествия мастерство зодчих и камнесечцев — былая краса и гордость земли Русской — исчезло. Мастера либо погибли, либо их увели в далекую неволю. И на Руси некому было строить. Да в такую тяжкую годину люди забыли и думать о возведении каменных храмов.
Только пятьдесят лет спустя был построен первый каменный храм в Твери, девяносто лет спустя — в Москве и лишь через триста лет — во Владимире. Но эти храмы строились почти без украшений…