Петра тоже пригласили на это совещание, заранее предупредив, чтобы был готов ответить на вопросы о состоянии аэрофотослужбы. Он пришел в зал чуть раньше других, устроился поудобнее. Рядом заняли места начальник оперативного отдела майор Одинцов, начальник отдела связи майор Коваль, главный штурман подполковник Суворов. А вот появился и старший разведчик подполковник Дроздов. Пройдя в середину зала, он остановился и повернулся лицом к входу. Увидев вошедших генералов, подполковник скомандовал:

- Встать, смирно! [47]

Все присутствующие встали.

- Прошу садиться! - негромко сказал генерал Вершинин.

На первом ряду сидели командиры авиационных соединений и частей, пришедшие вместе с командующим. Среди них Павленко узнал генералов Осипенко, Котляра, полковников Батыгина, Рубана, Лебедева, Шевченко. Все они были одеты, как ему показалось, в новую, хорошо подогнанную полевую форму, на голове летние шлемы с очками, сдвинутыми на лоб. Их потемневшие от солнца и бессонных ночей лица были суровы, но спокойны.

За столом президиума разместилось командование армии. Петр впервые увидел своего командующего. Высокий, стройный, с красивым волевым лицом, чуть седеющими, слегка вьющимися темно-русыми волосами и карими внимательными глазами, он сразу вызывал к себе симпатию.

По левую сторону от Вершинина сидел член Военного совета армии генерал Алексеев. Его серые глаза с колючими бровями казались жесткими. Но стоило Алексееву улыбнуться, лицо его преображалось, становилось мягким, добрым. Это был опытнейший политический работник.

Справа от командующего сидел начальник штаба. Генерал Устинов годами был немного старше Вершинина, но выглядел молодо. Китель сидел на нем безукоризненно. Грудь его украшали ордена, полученные за Халхин-Гол, финскую и за эту, Великую Отечественную войну. Полноватое красивое лицо генерала было чисто выбрито, а волосы на голове гладко причесаны. Устинов перелистывал доклад, делал в тексте пометки.

Совещание у командующего продолжалось весь день. На нем подробно обсуждались вопросы боевой и политической подготовки вновь сформированных авиационных подразделений, частей и соединений.

Открыл совещание генерал Вершинин. Доклад сделал генерал Устинов. Он рассказал о формировании 4-й воздушной армии и задачах по вводу ее в строй.

Потом выступили все командиры авиационных дивизий. Они говорили о том, как повысить боевые возможности пар, звеньев, эскадрилий, полков в бою, улучшить взаимодействие между самолетами и авиационными подразделениями. Начальники отделов штаба армии рассказали о методах совершенствования штабной работы, [48] способах поддержания непрерывной связи армии с авиачастями и с наземными войсками. С интересом выслушали выступление генерала Алексеева, который подробно сформулировал задачи партийно-политической работы с летным и техническим составом авиачастей воздушной армии.

Итоги работы совещания подвел командующий.

- Четвертую воздушную армию, - сказал он, - мы сформировали в установленные сроки и уже организовали планомерную боевую и политическую подготовку. Причем эту сложную задачу выполняли одновременно сведением боевых действий. Но, положа руку на сердце, скажу вам, товарищи, прямо: самолетов у нас по сравнению с противником мало, даже очень мало. Зато летчики наши в морально-политическом отношении, в боевом мастерстве намного превосходят фашистов. Гитлеровские войска вот-вот перейдут в наступление. Уверены, встретим их достойно. Мы должны победить их не числом, а умением, крепостью духа!

Не успели разъехаться по своим аэродромам командиры авиасоединений, как противник 28 июня перешел в наступление. Вражеская авиация совершила массированные удары по оборонительным позициям наших войск, коммуникациям, мостам, штабам и другим объектам. Крепко досталось и штабу четвертой воздушной армии от фашистских самолетов. Вслед за ударами авиации начались атаки пехоты и танков врага.

Под превосходящими силами противника части и соединения Южного фронта вынуждены были отходить, оставляя Донбасс, Ростов, Новочеркасск.

Да, тогда было трудно сдержать бешеный натиск фашистов. Танковая армия Клейста - главная ударная сила группы армий «А» - состояла из отборных войск, в составе которых имелось несколько сот танков. Поход на Кавказ Клейст называл танковым походом и полагал, что при выходе на Ставропольское плато и в Терскую долину его танковую армаду уже никто и ничто не сможет остановить и он мощным ударом прорвется на Баку.

О том, что немецко-фашистское командование считало первоочередной целью прорваться к Грозному и Баку, свидетельствовали многие факты. Как-то разведчиков штаба Южного фронта ознакомили с данными советской агентурной разведки. В одном из документов сообщалось, что на совещании, состоявшемся 1 июня [49] 1942 года в штабе группы армий «Юг», обсуждался вопрос о предстоящем летнем наступлении на Кавказ. На этом совещании присутствовал Гитлер. В своем выступлении он заявил: «Моя основная мысль - занять область Кавказа, возможно основательнее разбив русские силы… Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, я должен ликвидировать войну…»{2} Выполнение задач по захвату Кавказа Гитлер возложил на 1-ю и 4-ю танковые и 17-ю полевую армии, входившие в группу армий «А», которой вначале командовал фельдмаршал Лист, а затем генерал-полковник Клейст.

Потомок прусских генералов, активный участник первой мировой войны и похода во Францию, Клейст с точки зрения Гитлера являлся самой подходящей кандидатурой для операций на Кавказе. Старый, опытный генерал был верным учеником Мольтке и Шлиффена, специалистом таранного танкового удара. Правда, за восемь месяцев до этого, в конце ноября 1941 года, генерал-полковник фон Клейст был бит войсками Южного фронта под Ростовом и в панике бежал за реку Молочную. Теперь он жаждал реванша, тщательно готовился восстановить свой поколебленный престиж.

Под стать Клейсту Гитлер подобрал и командующего авиацией, действовавшей на этом направлении. Прикрывать танки Клейста с воздуха и «расчищать пути на Кавказ» поручили «первому асу» Германии генерал-фельдмаршалу Рихтгофену. Именно его и назначили командующим 4-м воздушным флотом, который укомплектовали лучшими авиационными соединениями. В него входили два авиационных корпуса. Одним из них командовал генерал авиации Флюхвайль, а вторым - генерал авиации Фибих. В этот же флот включили лучшие в немецких ВВС истребительные эскадры «Удет», «Мельдерс», «Зеленое сердце».

Для ведения боевых операций на Северном Кавказе и особенно на высокогорных участках Главного Кавказского хребта в группу армий «А» ввели 49-й горно-стрелковый корпус генерала Конрада, состоявший из лучших альпийских дивизий. Одной из них, носившей лирическое наименование «Эдельвейс», командовал генерал-лейтенант Ланц, уже известный по «европейским походам». [50]

Альпийская дивизия «Эдельвейс» была гордостью гитлеровской армии, фотографии ее солдат и офицеров печатались во всех немецких журналах, и Клейст, конечно, не сомневался в том, что «эдельвейсы» прорвутся через хребет и пройдут к самому морю. Не менее известна и 4-я горно-стрелковая дивизия. Укомплектованная тирольцами, прирожденными альпинистами, для которых горы были родной стихией, она уже дралась во Франции и Югославии. На знаменах этих дивизий красовались белые цветы гор, обе были снабжены самым совершенным горным снаряжением - от легких пушек до альпенштоков, компасов и спальных мешков.

В резерве группы армий «А» генерала Клейста под строжайшим секретом, тщательно маскируясь, шла часть, именуемая «Зондерштаб Г». В ней имелись все рода войск - от авиации до кавалерии. Ее назначение стало ясно после того, как наши казаки захватили в плен солдата Курта Мауля. Выяснилось, что «Зондерштаб Г» не что иное, как «африканский» корпус, предназначенный для соединения с генералом Роммелем, действовавшим в то время в Египте.

Гитлеровские войска 25 июля 1942 года перешли в наступление, а в августе оккупировали Ворошиловск, Армавир и другие города и железнодорожные узлы Северного Кавказа. Правое крыло их упиралось в северную часть Таманского полуострова, а левое - в калмыцкие степи. Под угрозой оказались нефтяные промыслы Грозного и Баку. Замысел гитлеровского командования состоял в том, чтобы мощным таранным ударом танков расчленить наши силы, нарушить взаимодействие армий Южного, а после Северо-Кавказского фронтов и быстрым выходом в тыл захватить районы Грозного, а затем Баку, богатые нефтью. Захват нефтепромыслов должен, по разбойничьим планам гитлеровцев, обеспечить им дальнейшее успешное ведение войны. Ради этой цели они готовы были на все.