Я не чувствовал боли. Гнетущая темнота поглощала, а тишина давила. Со временем я стал забывать, что такое полная тишина. Зверь обладал исключительным слухом. Всегда наготове, всегда настороже. И когда все звуки вдруг исчезли, страх холодными пальцами сдавил горло.

Я ощутил приятное покалывание и тепло, которое медленно разливалось по всему телу. Услышал облегченный вздох Мари и почувствовал ее прикосновения.

Смерть отступила благодаря ее магии, и меня захлестнула тревога. Последствия могли оказаться плачевными. Она ведь обещала! Но когда Марилли посмотрела на меня, в ее взгляде было столько теплоты и нежности, что я просто не мог сердиться. Она была так близко: дыхание обжигало кожу, и я притянул ее к себе.

Боль обрушилась внезапно. Я едва не задохнулся, пытаясь совладать с накатившим отчаянием. Катерина. Она не обращалась ко мне, и не пыталась дотянуться, как делала это перед церемонией. Тогда принцесса звала меня, и даже шутила. Теперь же я пропустил через себя все, что она испытывала в этот момент: безнадежность, горькая обида, бессилие. Сердце буквально разрывалось на куски.

Я резко поднялся и потянул за собой ошеломленную Мари. Девушка слегка пошатнулась, а я задержал на ней взгляд.

— Все в порядке, правда, — кивнула она.

Магия сотрясала стены особняка. Сила парила в воздухе, превращала его в кисель, из-за чего становилось трудно дышать.

В коридоре на нас выскочил человек. Он на миг замер, увидев меня, а затем бросился в атаку. Я перехватил его выпад, заломил руку за спину. Хруст костей заглушил болезненный вопль. Наемник рухнул на пол и заскулил, моля не убивать его. Я презрительно поморщился и вернулся к перепуганной Мари.

Наконец мы оказались в холле. Марилли вскрикнула и зажала ладонью рот. Все вокруг выглядело, как после бомбежки. Я выискивал взглядом Катерину. Она стояла на коленях возле тела Лайнела, и держала его за окровавленную руку. Подол светлого платья стал алым от крови. Кэт вскинула голову и посмотрела на меня блестящими от слез глазами. Неуклюже поднялась, бросилась ко мне и крепко обняла. Я провел рукой по ее волосам и спине, понимая, что любые утешения бессмысленны. Она произнесла только имя, а я уже искал его среди остальных. Во мне закипал гнев.

Рядом маячил инквизитор, неподалеку я заметил Моргота. Рофтон стоял на разрушенной балконной площадке за спиной Стрикса. Потомок предателей недалеко ушел от своих предков.

Я оттеснил Кэт в сторону, и только двинулся к ступенькам, как трость Мариуса уперлась мне в грудь.

— Стой, где стоишь, — сквозь зубы процедил маг.

Я с изумлением уставился на Моргота, как будто увидел впервые. Мне ничего не стоило оттолкнуть его в сторону, как надоедливую букашку, но что-то во взгляде заклинателя заставило подчиниться. Серьезный, собранный. От него исходила сила, которой действительно стоило опасаться.

— Мы должны выбраться отсюда живыми, — он сделал ударение на последнем слове. — Не забывай, что ты лишен сил. Магия убьет тебя раньше, чем ты успеешь приблизиться. И тогда они точно получат то, зачем явились.

Мариус замолчал, и я услышал голос Стефана:

— Король мертв, и мы предлагаем похоронить старые устои. Известные нам правила и постулаты придуманы тысячи лет назад, сегодня от них нет никакого проку. Столетиями Братство укрывалось в вашей тени, в тени Совета Верат и его благородных лидеров. Но пришло время сорвать маски. Люди — ничтожные смертные! Им принадлежит мир, они считают себя его полноправными хозяевами. Они уже не помнят того, как преклонялись перед нами, обожествляли наших предков, которые с гордостью называли себя Богами. Их силы были безграничны, как и власть.

Я шагнул вперед, но Моргот схватил меня за плечо. Мне отчаянно хотелось сломать Стриксу шею и заставить Рофтона умолять о быстрой смерти. Но пришлось уступить.

— В кого мы превратились? В жалких затворников, которые скрываются в глуши? Мы тихо умираем и каждое наше поколение слабее предыдущего. Наши дети не будут обладать и частью той силы, что подвластна нам, — ораторского мастерства младшему Стриксу было не занимать. — Вы, сильнейшие представители своих ковенов, присоединитесь к Братству, и мы возродим былое величие и силу! Мы напишем новые законы и установим новую власть, которую никто не осмелиться оспорить!

Я не мог поверить своим ушам. Прямо на наших глазах разгоралось пламя новой войны. Король мертв, и семьи пойдут за сильнейшим. Ну а те, кто останутся верными своим идеалам, заплатят очень дорого — своими жизнями.

— И ты станешь нашим новым королем? — Виктор Братто с презрением смотрел на Стрикса.

— Он — нет.

Я знал этот голос. Как по щелчку, я вспомнил посланное Многоликой видение, и внутри все похолодело.

— Эта привилегия принадлежит мне по праву крови!

Лиам Рималли вышел из-за спины Рофтона, свысока глядя на собравшихся. Его появление ошеломило всех. Единственным, кто даже бровью не повел, был Мариус. Как много он знал, мне оставалось только гадать.

— Дядя Лиам? — Кэт взглянула на меня, и я кивнул.

Повисла тишина.

— Я Лиам Рималли, глава Братства Тьмы.

Во все глаза я смотрел на своего подопечного, и не узнавал его. Это был уже далеко не тот взбалмошный юноша, обозленный на весь мир и любивший нарушать правила и отцовские запреты. Теперь я видел перед собой взрослого мужчину. Высокий, темноволосый, похожий на старшего брата. Убрав руки в карманы брюк, он осматривал пораженных заклинателей с кривой ухмылкой. Заметив меня, ухмыльнулся еще шире и слегка склонил голову. В его взгляде, который проникал в самую душу, было что-то настолько темное и злое, от чего даже мне сделалось не по себе.

— Многие из тех, кого вы знаете, давно служат Братству и его идеалам, — между тем продолжал он. — Я предлагаю вам последовать их примеру.

Что-то со звоном упало рядом, я обернулся, и увидел Мари, отступающую назад. Атаме выпал из ее рук. Она была бледна, как полотно.

— Он...

— Мари? В чем дело?

Я шагнул к ней и обхватил за плечи, пытаясь успокоить.

— Он... это его голос преследует меня, — она схватилась за голову и зажмурилась.

— Мари, посмотри на меня! Успокойся!

— Это он...

Я притянул ее к себе, и она мертвой хваткой вцепились в мой пиджак. Мари спрятала лицо у меня на груди, продолжая тихо всхлипывать.

— Он говорил со мной! Всегда, только его голос! Он угрожал, и я выстрелила...

— Тише, — продолжал успокаивать я.

Она судорожно вздохнула, не осмеливаясь взглянуть в сторону человека из своих кошмаров.

— Тебя считали мертвым более двадцати лет, а сегодня ты приложил руку к смерти родного брата, — Виктор вышел вперед.

— Лайнел и так готовился отдать душу Тьме. Мои люди лишь подарили ему избавление от мук, на которые он был обречен.

Я сжал кулак и не сразу понял, что моя злость — отражение чувств подопечной. Сила пропитала воздух, с рук принцессы были готовы сорваться серебряные искры.

— Миледи, нет! — предостерег Кэт Мариус.

Он поднял кинжал, что уронила Мари. Лезвие клинка тускло засветилось, оказавшись в его руках.

— Мадлен, — снова подал голос Стрикс, — Братство по достоинству оценит твои таланты. Окажи нам честь.

Прислонившись к стене, леди Хастис зажимала рану на правом предплечье. У ее ног сидел черный волк и угрожающе скалился.

— Мы хотим только самого лучшего для всех нас, — терпеливо продолжал убеждать Стефан. — Представь магию, у которой нет границ! Силу, что была подвластна нашим предкам столетия назад.

— Что же способно возродить такую мощь? — Вацлав Блеквуд стоял неподалеку от Мадлен, скрестив руки на груди.

— Не что, а кто, — впервые за все время отозвался Рофтон. — Полукровка, — он махнул рукой в нашу сторону. — Она вернет к жизни ту силу, что ушла давным-давно.

Стрикс переключил свое внимание на Моргота.

— Мариус, друг мой! Твой отец был одним из нас. Он многое сделал во имя Братства. Отринь свои сомнения и присоединись к нам! Продолжи его дело.