- Но слава Творца должна быть видима детям Его. Одевайтесь, святая, братия ждет вашего явления, чтобы начать праздничную службу.

   Чтоб провалилась эта братия и этот монастырь!

   На прошитого золотыми нитями монстра я смотрела с подлинным ужасом. Я не знала, как это одевать, как в этом ходить и возможно ли в этом дышать. С трудом я влезла в тяжеленную хламиду. Как все в итоге выглядело, я понять не смогла, но вот, что плечи мои придавил изрядный груз, почувствовала мгновенно. Мне знакомый ролевик рассказывал о том, что делает кольчуги и даже пугал их весом, но не думаю, что эти творения народного промысла были намного тяжелее одежд, приготовленных для моей тезки, будь она неладна. Но все же ноги под грузом не подломились и до дверей я с грехом пополам доковыляла.

   Боже мой, ну как же пару-тройку веков назад женщины носили парадные платья? Это же пытка какая-то.

   Едва я ступила на монастырский двор, как раздались здравицы в честь грядущей и народ практически синхронно попадал на колени.

   - Слава Творцу нашего и Его святой, что мы ожидали! - зычно провозгласил отец-настоятель.

   Единственное, что вносило диссонанс в это омерзительное по своей слаженности ликование, были возмущенные вопли помятого донельзя "крыса", которого уже успели скрутить, но не сунули в ближайший погреб, как можно было ожидать.

   Я улыбалась толпе заученно, как долго репетировала перед зеркалом, прежде чем пойти на свидание с Вадиком из параллельного потока. Вадик вроде бы мою гримасу одобрил, народ, судя по радостному реву, тоже. Для усиления эффекта я еще и рукой помахала, как голливудская звезда на ковровой дорожке. Это я с отцом Иоанном могу припираться на тему своей мнимой святости, а этот... пролетариат, он зверь опасный, и булыжник - оружие его... С этими лучше не делиться своими измышлениями на тему моей причастности к высшим силам, а то еще и хоронить нечего будет.

   - Теперь, когда святая с нами, мы поборем и еретиков лесных и тех, что скрываются под личиной верных детей Его!

   Люд еще больше возрадовался еще больше предстоящей прополке.

   - Чистота веры восторжествует! И да низринется гнев его на головы краснорясых, творящих беззакония именем Творца нашего!

   О... Ёпт, как выразился мой двоюродный братец Коля, увидев меня, только что вернувшуюся с приусадебного участка. Мне это совсем не нравится. Мне не нравится насилие как таковое, да я даже на гражданскую специализацию пошла, чтобы не приведи господи, с криминалом дел не иметь... Да я даже таракана убить не могу - рука не поднимается, а мне тут предлагают стать идейным вдохновителем для массовых репрессий? Мне не идет кровова-красное!

   - С нами сила Его! - продолжал надрываться священник. - На костер еретиков!

   Так... Это он об инквизиторах, что ли?

   Кажется, о них, вон, братья уже и сопровождающих "крыса" приволокли, да и бока изрядно намяли. Ой, мамочки, нет, они мне, конечно, категорически не нравятся, как и их организация, но чтобы так... Это... Это же убийство! Двух и более лиц с особой жестокостью! Это преступление! Надо как-то останвить их... Надо! Но ведь мои писклявый голос не пробьется через весь этот гомон. И отец Иоанн, он же их руководитель уже столько времени, они ему верят, а я кто такая...

   Хм. А я святая Ирина. Он же так сказал сам, верно? Значит, по логике вещей мое слово должно быть весомее его. Так? Так.

   - На костер их! - подстрекал толпу настоятель.

   Я набрала воздух в легкие. Это должно прозвучать... весомо. И с достоинством. Точно. Я же вроде как особа приближенная к Творцу. Мне визжать не полагается. Но только бы услышали, только бы услышали. Блин, но для этого точно чудо потребуется, никак не меньше.

   - Он заповедовал детям Своим прощать! - изрекла, по иному и не скажешь, я.

   И все-таки услышали. Правда. Даже замерли. А уж как по-рыбьи выкатил глазища отец-настоятель. Кажется, роль идейного вдохновителя он планировал взять на себя, а меня хотел поместить на знамя, как символ борьбы. Кровавой. Не хочу. Раз уж я теперь святая, то отче, играть мы будем немножко по-другому. И раскладку ролей надо бы сменить от греха подальше.

   - И не через пламень приводить к нему заблудшие души, а через прощение и покаяние!

   Мамочка, спасибо, что запихивала в меня классическую литературу, вот уж точно пригодилось! Вещаю, как по написанному!

   Инквизитор явно не мог поверить своему счастью: разозленные монахи с ворчанием, недовольством, но все же отпустили псов Его и даже развязали.

   - Прощайте и Творец простит вас, - решила усилить эффект я.

   Отец Иоанн вынырнул за моей спиной как черт из табакерки:

   - Девка, да что ж ты творишь?

   Я ухмыльнулась. Получи, старый хрыч. Сам загнал меня в этот угол, так нечего теперь удивляться. Я бы сама ни за какие деньги не стала бы в такие игры играть, но и этому пройдохе не позволю прикрываясь моей истощенной тушкой творить здесь непотребства. Раз уж назвал меня святой, пусть ожидает, что и поступать я буду соответственно.

   - А что я делаю? - невинно хлопнула глазами я.

   - Ты зачем рот открыла? - еще яростнее зашипел на меня старик.

   - Так я ж святая, - улыбнулась я. - Мне полагается наставлять заблудших на путь истинный и творить добрые дела во славу Творца.

   - Да какая ж ты святая? Ты же девка бестолковая! - в конец разъярился монах, аж слюна забрызгала.

   Я едва не испугалась.

   - А вы теперь это им скажите, - кивнула я в сторону толпы, которая продолжала восторженно меня славить. - Попробуйте. И посмотрим, что выйдет. Хотите? А?

   Я видела только два вариант: либо он на костер пойдет один, либо на костер пойдем вместе. В любом случае, ему не выкрутиться, все-таки про святость он вякнул первым.

   - Ах ты, змея!

   - Не-а, - протянула я. - Святая Ирина. Сами сказали - сами теперь и мучайтесь, а устроить непонятно в честь чего резню я вам не позволю. Святая ведь, как-никак.

   - Я тебя в порошок сотру!

   - Себя вместе с собой сотрете, - парировала я, бодро благословляя братьев, возжелавших приобщиться к благодати. На пятом человеке необходимый навык уже был получен, так что выглядело все это действо даже немного эстетично.

   - Я вас за язык не тянула, - вздохнула я.

   - Святая, так точно этих пятерых отпускать что ли? - спросил неуверенно у меня брат Маркус.

   Он явно был несколько смущен тем фактом, что рядом со мной находится отец-настоятель, но спрашивать позволения приходится у той, которую привык считать бесполезной девкой. Но с другой стороны, я же теперь вроде как выше отца настоятеля.

   - Заберите оружие и приглядывайте за ними. Творец всем может даровать прощение, но глупцам в его милости будет отказано, - решила не перегибать с дозой милосердия я.

   Инквизиторам я не собиралась доверять, как и кидаться защищать их, если они повторно что-то натворят. Я же не та, в честь которой построен этот монастырь, в конце концов.

   - Благодарю, святая, - произнес "крыс". - Твоему всепрощению нет границ.

   Что-то в выражении лица инквизитора заставило меня занервничать. Ответить явно надо было как-то правильно, в духе своей роли, вот только я не особо-то и представляла... Хотя... Вроде как смирение мне полагается, что-то там было такое, кажется, у той же Санд. Девушка, спасаясь от преследователей бросилась в пропасть, но божьей помощью была спасена, люди назвали ее святой и девица из гордыни решила повторить свой полет. Финал был невеселым, разумеется.

   - Я лишь дочь и раба Его, - покачала головой я. - И не я тебя простила, но Творец наш. Его и благодари.

   Народ смотрел умиленно, и я едва удержалась от облегченного вздоха. Пока все нормально, стало быть. Но как долго я смогу дурить местным голову? Они же точно скоро потребуют подтверждения, чудес они потребуют, а отмазка с тем, что вера должна быть искренней и не требовать доказательства, долго не будет проходить.