— Около шести недель, — пробормотал Алекс, глядя на свои загипсованные руки.

— Хорошо, это всего лишь несколько недель. Только подумай о раскрутке, которую вы получите за счет прослушиваний. Если это не подходит вам, то не выступайте эти шесть недель. Сделайте перерыв, — посоветовал Коннер группе, но смотрел он только на меня, как бы внушая мне таким образом, что надо передохнуть и успокоиться.

Я кивнул ему и прошептал так, чтобы никто кроме него не услышал:

— Спасибо, Кон, я у тебя в долгу.

Он отсалютовал мне, подтверждая это, пока все остальные обсуждали его совет.

— Мы всегда можем взять Такера. Прошло немало времени, но я уверен — он помнит, как играть, — предложил Итан. Да, это ужаснейшая мысль. Сцена увеличит его и так огромное эго. Раньше он играл с нами в группе, но никогда не относился к этому серьезно. Просто упивался вниманием.

Леа вышла из комнаты, и Грейс последовала за ней. Минуту или две я подождал, слушая разговор парней, а потом вышел вслед за ними. Да, у меня точно проявились признаки маньячно-психического расстройства. Чудесно. Провозглашайте меня королем придурков.

Грейс сидела за столом на кухне, а Леа корчила ей обиженное личико.

— Иногда они бывают идиотами, но они все действительно хорошие ребята, даже Шейн.

Ладно, скорее всего очень неловко было бы встревать в эту беседу. Надо уйти. Но я ногами врос в пол, словно корнями чертова дерева. Прокашлявшись, я спросил:

— Что даже Шейн?

Обе девушки подскочили и уставились на меня гигантскими глазами. Как олени перед фарами автомобиля.

Склонив голову, Леа посмотрела на выражение лица Грейс и одарила меня хитрой улыбкой. Я не понял, к чему это было, но понял, что она придумала что-то для меня и Грейс.

— Мы просто думали о том, как можем помочь, и все. Эм, как долго ты здесь стоишь? — улыбнулась Леа.

Я взглянул прямо в округлившиеся серебряные глаза Грейс... в них было что-то, в чем она не хотела мне признаваться, что-то пугало ее.

— Достаточно, чтобы услышать, что мы все идиоты, но действительно хорошие ребята, даже я, — сказал я, все еще удерживая взгляд Грейс.

Леа усмехнулась, глядя на нас с Грейс.

— Да, ребята, если кратко, то именно такими я вас и считаю. Ну так чем мы можем помочь? — спросила она, вскакивая со стула, на котором сидела. Грейс даже не шелохнулась.

— Если у вас есть бумага и маркеры, вы могли бы сделать несколько плакатов и расклеить их в местных барах, — ответил я Леа, не отрывая глаз от Грейс. Именно это и обсуждали парни, прежде чем я вышел. Не знаю, понадобится ли все это дерьмо, но я вроде как ухватился за соломинку, чтобы разобраться, что же за чертовщина происходила с Грейс.

Леа хлопотала в поисках всего необходимого, дергала ящики и хлопала дверцами шкафов, пищала, находя штуки, которые можно было бы использовать.

Грейс все так же сидела за столом, словно ожидая от меня фразы, что я знаю, о чем они говорили, когда зашел. Она выглядела как испуганная малышка, и мне захотелось обхватить ее руками и забрать все страхи. Черт, это становится хуже.

Спиной прислонившись к кухонной стойке, я скрестил руки на груди.

— Твое лицо выражает ужас. Правда, я больше ничего из вашего с Леа разговора не услышал, так что, пожалуйста, убери со своего красивого личика это выражение печального ужаса, — сказал я.

Грейс не пошевелилась и даже не обратила внимания на мое замечание. Я вышел, потому что Леа вернулась, спрашивая, какую пиццу мы будем, потому что она решила заказать пару штук. Если бы Леа не зашла, я бы мог простоять так всю ночь, глядя в эти проникновенные глаза, смотрящие прямо на меня. Понятия не имею, что Грейс увидела в моих, но ничего не смог поделать и надеялся, что она смотрела сквозь Шейна и видела настоящего меня.

В итоге мы развалились в гостиной и придумывали листовки для баров, в которых описывали наше положение. В Нью-Йорке у нас было много поклонников, так что уверен, Коннер подал отличную идею.

Мы все сидели вокруг огромного куска картона, закрашивая буквы на своих листовках и поедая пиццу из бумажных тарелок. В воздухе повисло уютное молчание и слышны были только поскрипывания маркеров по бумаге. Сильный запах несмываемых чернил висел вокруг.

Я мельком посматривал на Грейс, она лежала на животе и раскрашивала свою листовку. Она согнула ноги в коленях и болтала в воздухе тапочками с мишками Тедди. Перехватив мой взгляд, она покраснела; мне оставалось лишь гадать, что она обо мне подумала, из-за чего так сильно покраснела. Что бы это ни было, от одной только мысли, что она думает обо мне, мое сердце сбивалось с ритма.

Взглянув на всех в гостиной, Грейс захихикала.

— Никому не кажется, что мы похожи на пятилетних малышей на свидании в песочнице[4]?

Алекс усмехнулся и крикнул:

— Да, мы всегда так себя ведем, например, Брейден ковыряется в носу и ест козявки!

Подавившись куском пиццы, Брейден ответил:

— Ну ладно, а у Алекса вши!

— Так значит, мы выглядим как пятилетние, да? — спросил Итан, походя к Грейс. Он сжал ее в бойцовском захвате и стал тереть макушку.

Грейс закричала, когда он ее схватил. Она опустилась одним коленом на пол и с легкостью выбралась из его захвата, это меня удивило до чертиков. Она действовала быстро, как ниндзя, словно обучалась искусству самообороны... даже Итан удивился, что ей удалось вырваться. Оказавшись вне зоны его досягаемости, она схватила открытую бутылку воды. Ее губы изогнулись в дьявольски-сексуальной улыбке, и она побежала обратно к Итану. Его лицо выражало абсолютный шок, когда она опрокинула воду ему на голову.

Коннер и Леа пошли друг на друга со своими бутылками. Брейден забрался на столик, приспустил джинсы и начал поливать всех. По мне, так можно было бы и не трясти тощей белой задницей перед моим лицом.

Я держал в руке полную бутылку воды и смотрел на Грейс, пока она этого не заметила. Сперва она посмотрела на бутылку, потом мне в глаза, потом опять на бутылку и снова мне в глаза. Она кусала нижнюю губу. Могу поклясться, что пыталась сдержать огромную ухмылку. И потом она побежала.

Алекс заметил наши гляделки и выскочил прямо перед Грейс, с поднятыми вверх сломанными руками.

— Лови ее, Шейн, лови! — подбадривал он меня.

Врезавшись Алексу в грудь, она пошатнулась. Попятившись, налетела на меня, и мы оба рухнули на пол. На краткое восхитительное мгновение она меня оседлала. Ее руки упирались в пол около моей головы, наши взгляды встретились. Вот дерьмо, так сильно, как тогда, мне никогда не хотелось обхватить чье-то лицо и поцеловать.

Я ощутил, что она шевелится и собирается слезть с меня, но мне этого не хотелось. Я приподнялся на локтях, в результате чего наши лица стали еще ближе. Вот дерьмо, она начала кусать нижнюю губу. С легкостью я перевернул ее на спину и оказался сверху. Я удерживал ее на месте и зловеще посмеивался.

Алекс передал мне свою бутылку, моя вылетела из рук, когда ее тело полетело на меня.

Я попытался открыть долбанную бутылку зубами. Мне не хотелось делать это обеими руками, потому что тогда мне придется перенести весь свой вес, и у нее появится возможность вырваться. Даже шанса такого допускать не хотелось.

Она дернулась подо мной. От этого толчка я чуть не улетел, но удержался на месте. Черт, а приятно ощущать ее под собой. 

Ее губа все также зажата зубами, уголки губ дрожали от застенчивой улыбки. Медленно появившийся румянец, похожий на изумительный восход солнца, пропутешествовал от щек и ниже, к шее.

Я наклонился к ней ближе; ее глаза округлились, а зрачки расширились. Губы приоткрылись и тело задрожало. Если бы кроме нас в комнате никого не было, я бы поцеловал ее. Но решил, что не стоит. Хотелось, но я не мог, она бы меня, скорее всего, убила бы. И вместо этого я наклонился еще ниже, коснувшись губами ее уха, и медленно выдохнул: