С тех пор как германские войска перешли чужие границы, библиотека фельдмаршала обогатилась тысячами редких книг, а рукописные фонды буквально разбухли. Его доверенные люди заглядывали в книгохранилища старинных университетов, брали под контроль букинистические магазины и антикварные лавки.

На все текущие к нему бесценные сокровища Браухич смотрел без угрызения совести, просто как на трофеи войск. Разве не генеральному штабу принадлежала главная заслуга в беспримерном, победоносном шествии немецких армий?! Труды и старания начальника сухопутных войск не пропали даром. Так, германским трофеем оказалось австрийское золото. Да что там Австрия! Богатства двенадцати оккупированных стран поделили между собой Геринг, Крупп и его давний друг Тиссен с прочими магнатами Рура и Рейна, а он, Браухич — стратег Великой Германии, довольствуется только субсидиями фюрера да этими ящиками с книгами и рукописями.

Но когда фельдмаршал окидывал взглядом свою библиотеку, он чувствовал, что и на этом фронте он выиграл одно из крупнейших сражений. Берлинские букинисты, не задумываясь, заплатили бы совершенно баснословную сумму за это уникальное собрание…

Он опустился в глубокое кресло и, придвинув аккуратный сосновый ящик, взглянул на портрет Фридриха Великого. Удивительное внешнее сходство с прусским королем всегда вызывало у Браухича чувство гордости.

«Ну-ка, на счастье…» — подумал про себя фельдмаршал и, порывшись в ящике, потянул, как лотерейный билет, какой-то плотный листок. Браухич затаил на секунду дыхание. Это было пожелтевшее от времени письмо, и он сразу узнал почерк Наполеона I.

Фельдмаршал поправил пенсне. Но старческие веки отяжелели, буквы слились. Он зевнул и моментально стал похрапывать.

В полдень его разбудил телефонный звонок Гальдера:

— Господин фельдмаршал, в два часа дня совещание у фюрера. При всех успехах на Восточном фронте потери наши растут, партизанская война разгорается. Необходимо думать о будущем. Как вам известно, генерал Мюллер разработал проект организации русской освободительной армии — РОА. Все готово, господин фельдмаршал. Остается только заручиться согласием фюрера. Если вы не возражаете, я при первом удобном случае попытаюсь решить этот вопрос. Кейтель и Иодль, как успел выяснить Мюллер, окажут нам поддержку.

— Окажут? — спросонья переспросил Браухич.

— Совершенно точно. А все остальное я беру на себя.

— У меня возражений нет. — Фельдмаршал с досадой разглаживал рукой помятое письмо Наполеона I. «Не плохое ли это предзнаменование? Как же я так неловко заснул?»

В имперскую канцелярию Браухич прибыл вместе с начальником генштаба. Баварский артиллерист, как любили называть немецкие газеты Гальдера, снова чуть прихрамывал. Страстный любитель дорогих чистокровных жеребцов, Гальдер принимал участие в конноспортивных состязаниях и даже завоевывал почетные призы. Но в последнее время ему не везло: на самых обычных прогулках он падал с коня. Вот и сейчас на щеке баварского артиллериста красовался тщательно припудренный синяк.

Дружески пожимая начальнику генштаба руку и поглядывая на припудренный синяк, фюрер сказал:

— Генерал-полковник Гальдер приобрел нового норовистого скакуна. — Он усмехнулся и предложил генералам сесть.

После анализа оперативной обстановки на Восточном фронте Гальдер вынужден был признать, что, несмотря на крупные успехи германского оружия, в условиях бесконечно больших пространств группа армий «Центр» вынуждена временно перейти к обороне, а группа армий «Север» — приостановить свое наступление у Луги. Взять Киев с ходу фельдмаршалу Рундштедту не удалось. Этот город навязал группе армий «Юг» явно неблагоприятную форму позиционной войны.

Бесшумно вошел в кабинет слуга Лонг, подал всем кофе, а перед фюрером поставил бутылку с лимонадом.

Собираясь с мыслями, Браухич молча раскуривал сигару. После десятиминутного перерыва фюрер пожелал обсудить предложение ОКХ[1] относительно продолжения операций на Восточном фронте и предоставил слово командующему сухопутными войсками.

Браухич, машинально играя тонким карандашиком, произнес:

— Мой фюрер, залог успеха в решении задач восточной кампании я вижу в немедленном походе на Москву. В данный момент наш генштаб признает только одну истину: кто атакует, тот побеждает. Несмотря на отчаянное сопротивление, силы Красной Армии иссякают. Еще один удар — и останется только пыль на ветру: карточный домик Советов рухнет! — Фельдмаршал, поигрывая карандашиком, принялся дальше развивать свою мысль: — Однако до наступления зимы, мой фюрер, нам необходимо овладеть Москвой и тем самым лишить большевиков возможности восстановить разбитые вооруженные силы, а главное — парализовать работу государственного управления. Как вам, господа, хорошо известно, — фельдмаршал обвел взглядом Кейтеля и Иодля, — генерал Гальдер и полковник Хойзингер сейчас окончательно уточняют некоторые детали операции «Тайфун». Этот план имеет стопроцентную перспективу на успех. Взятие Москвы решит исход войны.

— Господин фельдмаршал фон Браухич, путь на Москву лежит через Киев, — бросил Гитлер.

— Москва или Киев? — удивленно поднял тонкие бровки Браухич.

— Я понимаю мысль нашего фюрера так: «Тайфун» по-прежнему остается планом номер один, но только отодвигается срок, — заметил Кейтель.

— Я решительно не согласен с поворотом на юг или на север. Мы потеряем драгоценное время, — пряча карандашик в карман, возразил Браухич.

— На южном фланге слишком активно действуют две русские армии: Пятая и Двадцать шестая. Это вызывает серьезную тревогу, — снова заметил Кейтель.

Браухич только развел руками и посмотрел на начальника штаба. Длинноносый, начинающий лысеть со лба Гальдер поправил на груди золотой значок партии и сказал:

— Все наши оперативные замыслы потерпят крах в тот момент, как только мы станем наносить булавочные уколы во фланги. Я предлагаю сосредоточить все возможные силы для достижения главной цели и, подчеркиваю, для решающей операции. Я противник всяких побочных задач, мой совет: не растранжиривать силы!

— «Великий король» подтянул «баварскую артиллерию», — шепнул Иодль Кейтелю и поспешил дать справку: — В прошлом году, в декабре месяце, проводилась военная игра по плану «Барбаросса». Если мне не изменяет память, — усмехнулся Иодль, — еще тогда произошло символическое событие: группа «Центр» быстро углубилась в русские просторы, а группа «Юг» отстала, и фельдмаршал Рундштедт попросил оказать ему помощь — повернуть часть подвижных объединений соседа, в южном направлении. Командование сухопутных войск отнеслось доброжелательно к этой просьбе. — Иодль снова усмехнулся. — Но то была игра — ящик с песком! А сейчас — живая жизнь, реальная оперативная обстановка требует повернуть войска в сторону Киева. Так можно ли сомневаться и медлить?!

— Я не люблю принимать поспешных решений. На главном направлении Советы получат выгодную передышку. Из глубины России они подтянут свежие дивизии и укрепят фронт. Все наши хорошие планы могут попасть в объятия осенней распутицы, а потом застрять в сугробах морозной зимы, — не сдавался Браухич.

«Россия — это такая страна, когда знаешь, как начать войну, и, пожалуй, не знаешь, чем она там кончится», — мелькнула у Гальдера мысль, но он не решился высказать ее вслух.

— Москва падет до начала зимы и при любых обстоятельствах, — вещал Иодль.

— Господа, — тихо начал Гитлер. Все смолкли. Он продолжал: — Я внимательно прочел «Предложения относительно продолжения операций группой армий «Центр» во взаимодействии с операциями групп армий «Юг» и «Север», разработанные командованием сухопутных войск. Но, к сожалению, они не согласуются с моими намерениями. Как верховный главнокомандующий, я хочу разъяснить главную задачу. Сейчас она состоит в том, чтобы в первую очередь овладеть Донбассом и Крымским полуостровом. Затем перерезать коммуникации и лишить противника кавказской нефти, а на севере — блокировать Ленинград и соединиться с финнами. Господа, выход наших войск на рубеж Гомель — Почеп я прошу немедленно использовать для нанесения концентрических ударов южным крылом группы армий «Центр» и северным крылом группы армий «Юг». После разгрома русских войск в районе Киева мы захватим выгодные плацдармы на восточном берегу Днепра, а затем центром и левым крылом устремимся на Харьков и Ростов. Группе армий «Центр» не скупиться и нужным количеством дивизий оказать поддержку Рундштедту и Леебу. Но чтобы при этом группа армий была еще в состоянии отразить атаки русских в центре своего фронта.