— Вы поняли это значительно быстрее, чем большинство его знакомых, — сказала Эмми, поднимая брови.

Жанна покраснела и отвела ладонью волосы, упавшие ей на лицо. Не станет же она рассказывать Эмми, сколько часов размышляла о Сете!

— Даже за одну неделю можно многое узнать о Сете Броуди.

— Готова держать пари — вы уже знаете, что он решил никогда не обзаводиться женой. А теперь вам стало понятно — почему. Но я в душе не сомневаюсь, доведись ему встретить особу, которой понравилась бы здешняя жизнь, которую не страшил бы тяжелый труд и затворничество, он запел бы по-иному.

— И вам показалось, что Мелинда Крендл вполне подходит на роль подобной особы? — усмехнулась Жанна.

— Но могу же я, надеяться? — пожала плечами Эмми. — Где и как может встретить подходящую ему женщину этот человек, почти не выходящий за пределы своего ранчо? Невесту ему надо искать с доставкой на дом.

— Не смотрите так проницательно на меня! — Жанна, молитвенным жестом, подняла вверх обе руки. — Он уже известил меня, категорическим тоном к тому же, что не женится никогда!

— Чушь собачья!

— Но он, полагаю, и в самом деле не вступит в брак с женщиной, которая может принудить его покинуть ранчо. Опасаясь этого, он и рисковать не станет.

Жанна не заметила, с каким лукавством взглянула на нее Эмми.

— Вы совершенно правы. Это извечная ковбойская проблема.

— Что вы имеете в виду?

— К этому выводу меня привели долгие годы, проведенные в обществе ковбоев, — задумчиво произнесла Эмми. — Их натуре противно все, что может отдалить их от ранчо, в том числе и женщины. Даже если это ранчо не принадлежит им. Поэтому если они и вступают в брак, то по виду никак не походят на женатых мужчин.

— А какой такой особый вид у женатых мужчин? — рассмеялась Жанна.

— По виду и поведению большинства мужчин, состоящих в браке, заметно, что они зависят от кого-то, и кто-то зависит от них. А ковбой такого впечатления не производит. Он привык быть один, работать в одиночку, зависеть только от самого себя. Вот почему ковбой является своеобразным символом американского характера. Мужчины им восхищаются, а женщинам неизменно хочется его перевоспитать.

— Понимаю, — пробормотала Жанна, думая о Сете.

Его натуре очень точно соответствовало все, о чём говорила Эмми, явно руководимая желанием предупредить Жанну, такого не переделаешь.

Затем они перешли на другие темы. Эмми засыпала Жанну кулинарными советами, объясняя, что из еды надо заготовлять заранее и как сварить кофе на костре. Жанна, не надеясь на себя, тщательно все записала, в том числе, несколько рецептов блюд. Когда она прощалась, голову ее распирало от обилия новых сведений, необходимых для работы на ранчо, а также относящихся к истории семейства Броуди.

Теперь многое стало совершенно ясно. Может, Сет и испытывает влечение к ней, но приложит все силы к тому, чтобы не поддаваться этому чувству. Ее пребывание на ранчо «Алмаз» он считает чисто временным. Но все может измениться, если она даст ему понять, как ей у него нравится.

Но ведь, чтобы поведать о своих чувствах относительно жизни на ранчо, необходимо рассказать, что за дом был у нее в Калифорнии и какие проблемы возникли из-за этого.

Сет знал лишь о разорванной помолвке с Майклом и о ссоре с отцом, но в самых общих чертах. Слава Богу, он не стал расспрашивать ее о подробностях. У него неизбежно должно было сложиться впечатление, что она так отчаянно ищет работу, потому что нуждается в деньгах. Это не было чистой ложью, но и к истине имело лишь косвенное отношение. Если рассказать ему всю правду, как он отреагирует?

Интересно, когда же она прекратила ненавидеть всех мужчин на земле? Несмотря на частенько возникавшие трения между нею и Сетом, она питала к нему безграничное уважение. Никогда ей не доводилось видеть такого работягу!

Со вздохом огорчения Жанна напомнила себе, что ей не следует забывать, она на ранчо исключительно для того, чтобы самоутвердиться, и находится там лишь до той поры, пока не выздоровеют Эмми и Сью. А вовсе не для того, чтобы кокетничать с хозяином.

* * *  

— Вы готовы, Жанна? — раздался из коридора голос Сета. — Хосе и мальчики уже ушли.

— Иду, иду! — Жанна провела помадой по губам и отступила от зеркала, критическим взором оглядывая себя во весь рост. Волосы она с одного боку заколола золотого цвета заколкой, так что они свободно ниспадали ей на плечи.

Купленное платье оказалось очень удачным, так как прекрасно оттеняло приобретенный ею уже здесь, на ранчо, загар, особенно благодаря большому вырезу, обнажавшему плечи. Из украшений она надела новые клипсы-кольца, висевшие чуть ли не до ключиц, и золотую цепочку. В таком наряде она немного смахивает на цыганку, но разве это ей не к лицу?

Решив, наконец, что все в порядке, Жанна забежала в кухню, уложила, испеченный ею с большим старанием, шоколадный торт в специальную пластмассовую коробку и, бережно держа ее на вытянутых руках, поспешила в коридор.

— Жанна!

— Иду-иду!

И Жанна, громко стуча по деревянному полу высокими каблуками босоножек, вышла в холл.

Сет, не иначе как в сотый раз, посмотревший в этот момент на часы, заслышав голос Жанны, обернулся ей навстречу.

— Мы опаздываем!

— А к чему такая спешка? Ведь праздник продлится не четверть часа, и... Что случилось?

Он уставился на нее так, будто она внезапно выросла на две головы. Сверкающими глазами, он обежал ее фигуру сначала с головы до ног, а затем с ног до головы. Уголки его рта опустились.

Почувствовав неуверенность, Жанна поставила торт на столик, выпрямилась и в свою очередь стала себя оглядывать.

— Платье неудачное? Да? Оно мне и самой не очень нравится.

— Да нет, платье подходящее, — судорожно сглотнув, вымолвил Сет.

— Вы уверены?

Жанна никак не могла объяснить, с чего это она вдруг так всполошилась. Что-что, а уж одеваться она умеет! В конце концов, ее родной город слывет одним из самых верных последователей моды.

С другой стороны, хотя одежда человека не играет в этих краях большой роли, но сегодня как-никак важный ежегодный праздник. А разочаровывать Сета так не хочется! У него, разумеется, совсем иной вкус, чем у тех мужчин, с которыми она встречалась до сих пор.

И Жанна тревожно уставилась на Сета, стараясь понять причину его недовольства. Он тоже приоделся. Черные джинсы в обтяжку и темно-зеленая рубашка западного покроя, придавали ему вид неотразимого мужчины. Шея его была повязана косынкой с отполированной малахитовой застежкой. В руке он держал ковбойскую шляпу бежевого цвета, которой Жанна до сих пор не видела.

— У меня есть другое платье. — Она закусила губу. — Впрочем, оно из шелка, выглядит слишком роскошно.

— Я же сказал, платье подходящее. — Сет приблизился к Жанне. — Одно плохо. — Надев шляпу, он из-под широких полей еще раз внимательно оглядел Жанну и приподнял буфы рукавов так, что они закрыли ей плечи. — Не будем доставлять местным парням слишком много удовольствия.

От прикосновения его рук к плечам по телу Жанны прошла дрожь. Тревоги как не бывало, ей даже понравились собственнические нотки, прозвучавшие в голосе Сета. Внезапно охрипшим голосом, она только и смогла вымолвить:

— Хорошо.

— Все равно никто не поверит, что вы всего-навсего моя домработница.

И он распахнул перед ней дверь.

Жанна в течение секунды, молча, смотрела на него, затем подхватила торт и вышла. Дура ты, дура! — сказала она себе. А чего еще ты ждала? Ведь только вчера всю дорогу из Саффорда домой думала над словами Эмми, убеждая себя, что никакие близкие отношения с этим мужчиной невозможны.

Сет стал запирать входную дверь, а Жанна, спустившись по ступенькам, направилась к грузовику, ожидавшему их у ворот. В кустах, справа от дороги, что-то зашевелилось, и Жанна замерла. После того, как Сет предупредил ее, что здесь водятся ядовитые змеи, каждый шорох в кустах заставлял Жанну настораживаться. Но на сей раз это была не змея, а Ведьма, внимательно изучавшая маленькими блестящими глазками голые ноги Жанны. Жанна невольно приостановилась, и этого оказалось достаточно, чтобы курица, быстро подскочив, клюнула ее в щиколотку.