Она полюбила этот дом сразу и навсегда.

— Жанна! Мисс Уитли! Да что с вами?

Вздрогнув, она возвратилась к действительности. У ее дверцы стоял Сет. Жанна моргнула, покраснела, покачала головой. Видно, она переутомилась сверх всякой меры, если могла так растрогаться при виде пусть и удобного, но, все же, довольно обычного дома.

— Ничего, — пробормотала Жанна и вылезла из машины.

Захлопнув за ней дверцу кабины, Сет вытащил ее чемодан из багажника, открыл калитку во двор и, с ироничной усмешкой, заметил:

— Может, вам, что пришлось не по вкусу, так ведь вы и сами говорили, что не собираетесь здесь задерживаться.

И он, пропустив ее вперед, пошел к крыльцу.

Надо же! Как превратно он истолковал ее поведение!

Не замедляя шага, Жанна повернула к нему голову.

— Что вы, что вы! Ничего подобного! Вы ошибаетесь, я...

Но, взявшись за ручку входной двери, оборвала себя на полуслове. Как ни хотелось ей объяснить Сету, что к чему, она буквально лишилась дара речи, увидев тяжелую дверь красного дерева с витражом посередине, красотой не уступающим лучшим творениям Тиффани. Изображенный на нем красочный натюрморт с фруктами, выглядел настолько естественно, что у Жанны потекли слюнки.

— Я ошибаюсь? В чем именно? — поинтересовался Сет, распахивая перед ней дверь.

— В том, что я...

Она с ужасом вскрикнула, увидев у подножия лестницы распростертую на полу фигуру.

 Сет, бросив чемодан Жанны на пол, ринулся вместе с ней к лежащей женщине.

— Эмми, вы ушиблись? — дрожащим от волнения голосом снова и снова спрашивал он, вытягивая вперед свои большие мозолистые руки, но не решаясь притронуться к ней, словно опасаясь нанести еще больший вред.

Жанна окинула лежащую взглядом. Эмми оказалась довольно хрупкой женщиной, в зеленом брючном костюме, с зачесанными наверх белыми, как снег, волосами. Лежала она на боку, подвернув под себя правую руку. Левая ее нога застряла в половике, что явно и послужило причиной падения.

Наконец, Сет завладел свободной рукой Эмми и нащупал пульс.

— Эмми, скажите хоть слово. У вас все в порядке?

Эмилин Карр усмехнулась, затем откашлялась. Открыв глаза — они оказались ярко-голубыми, — посмотрела и не без иронии произнесла:

— О каком, к дьяволу, порядке может идти речь? Или ты, мальчик, полагаешь, что я прилегла здесь вздремнуть?

Говорила она тихо, но, тем не менее, в ее голосе угадывалась скрытая твердость. Она пошевелилась, но Жанна поспешила положить руку ей на плечо.

— Пожалуйста, миссис Карр, лежите спокойно, пока мы не убедимся, что у вас нет серьезной травмы.

Старуха повернула голову на звук незнакомого женского голоса, и под взглядом ее голубых глаз Жанне почудилось, что она на ринге и что противник припер ее к канатному ограждению — такая сила исходила от этой маленькой женщины.

— Кто вы такая? — спросила она. — Вы не Сью Перрит! Я знала ее мать. То была женщина гренадерского роста и поперек себя шире, да еще к тому же косая на один глаз и с усиками.

Жанна, несмотря на напряженную обстановку, не могла не улыбнуться.

— Нет, мэм, я не Сью Перрит. Меня зовут Жанна Уитли. Я вам все расскажу, но сейчас не до этого.

— Мэм, говорите? По крайней мере, манеры у вас хорошие. — И она пронзила Сета своим магнетическим взглядом. — Помоги мне подняться.

— Сначала надо установить, что именно вы ушибли, — возразил Сет, который все это время осторожно ощупывал кости на обеих ногах пострадавшей.

Миссис Карр иронически подняла одну бровь.

— Ах, Сет, и слепой бы заметил, что правую руку.

— Это перелом?

Он сделал знак Жанне, и они помогли Эмми перевернуться на спину.

— Нет, всего-навсего растяжение, — беззаботным тоном проговорила миссис Карр, но по обеим сторонам ее рта залегли резкие складки — ей было очень больно.

— Сейчас посмотрим.

Сет подхватил Эмми и поднял, словно она весила не больше пуховой подушки. Жанна бережно подняла руку женщины и положила ей на живот, затем вслед за Сетом направилась в гостиную.

— А все из-за того, что я решила разыграть из себя необычайно гостеприимную хозяйку, — посетовала Эмми. — Вы же где-то застряли всерьез и надолго. Уж не повстречался ли ты с Мелиндой Крендл?

Лицо ее приняло лукавое выражение.

— Да, да, повстречался, но расскажу потом.

Явно разочарованная, Эмми вздохнула.

— Так или иначе, я два часа ждала вас на террасе. И когда раздался шум едущей машины, бросилась за, собственноручно сделанным, лимонадом и споткнулась об этот половик, чтоб ему сгореть!

— Сожгу без сожаления, — обещал Сет.

С лица его сошла бледность, а в голосе, как и следовало ожидать, звучала решимость. Права была Жанна, предположив, что миссис Карр — наиболее уязвимое место Сета.

Заметив, что Сет направился со своей ношей к дивану, Жанна опередила его и разложила маленькие вышитые подушечки так, чтобы они не мешали Эмми, а затем заботливо подсунула еще одну подушечку под ушибленную руку. Эмми застонала, и Жанна сочувственно проговорила:

— Мне все же кажется, миссис Карр, что у вас перелом.

— Чушь, девочка! У меня были и переломы, и растяжения, так что я прекрасно их различаю. Это — растяжение. И пожалуйста, называй меня просто Эмми.

Она притронулась к своей кисти, но, ойкнув от боли, тут же опустила руку.

Отступив назад, Сет стянул шляпу с головы и несколько раз похлопал ею по своему бедру.

— Надо отвезти вас в больницу в Моренси, на рентген.

— Ни в коем случае! Сейчас надо перевязать руку эластичным бинтом, подложив под него что-нибудь твердое. Если к утру не станет лучше, вот тогда можешь везти меня, хоть к черту на рога!

— Я принесу все, что нужно, — вызвалась Жанна. — Только объясните, где что найти.

Сет в негодовании швырнул шляпу на ближайший стул.

— Вы, Эмми, самая упрямая женщина во всей нашей округе!

— Безусловно. А иначе, как бы я дожила до такого возраста?

— Да уж, конечно, не благодаря рассудительности. Ее у вас нет, это точно.

Поняв, что разговор вот-вот перерастет в самую настоящую перепалку, Жанна примирительно подняла руку.

— Почему бы вам не отложить выяснение отношений до той поры, когда у Эмми заживет рука, и она сможет надеть боксерские перчатки?

Реплика Жанны вызвала смех у Эмми, а Сета заставила нахмуриться.

— Вот чего нам до сих пор здесь недоставало, — выдавила сквозь смех Эмми. — Женщины, которая осмелилась бы возражать королю гор!

— Одна такая у нас уже есть, — сухо заметил Сет.

— Так, где же взять бинты? — попыталась уточнить Жанна.

Услышав от Сета, что в ванной комнате на первом этаже, рядом с кухней, Жанна поспешила вниз.

Хотя кухня в самое ближайшее время должна была стать основным полем ее деятельности, она едва удостоила взглядом огромную плиту, двухкамерный холодильник и длиннющие разделочные столы. На полированном столе из натурального дерева, стоявшем посереди кухни, она заметила деревянный поднос с лимонадом, тремя стаканами и вазочкой со льдом. В узком коридоре, ведшем из кухни к черному ходу, ее внимание привлекли две двери. Первая вела в маленькую спальню с платяным шкафом, ночным столиком, на котором стояла ваза со свежими красными розами, и кроватью, застеленной вышитым покрывалом. Комната предназначалась, скорее всего, для Сью, значит, теперь достанется ей. Не задерживаясь в этой приятной комнатушке, Жанна направилась ко второй двери. За ней располагалась ванная — но без ванны, с душевой кабиной.

Когда Жанна вернулась в гостиную, у Эмми почти восстановился нормальный цвет лица. Сет, меряя шагами комнату, продолжал бубнить о том, что пострадавшей необходимо, безотлагательно, показаться врачу.

— Ах, Боже мой, шел бы ты к Голди! Ей ты нужен куда больше, чем мне, — махнула здоровой рукой Эмми, наблюдая, как Жанна села около нее и принялась разворачивать эластичный бинт. — Эта девушка позаботится обо мне.