Один за другим Неистовые Бегуны обменялись взглядами. Им не нравились сомнения жреца, и всё же они не могли не признать, что его сомнения были обоснованы. Лорд Гаран мог бы долго сдерживать армию Повелительницы, но не всегда. Если им не удастся отбросить драконью армию обратно к Халькистовым горам, эльфийской армии скоро придётся отступить.

Лит глухо застонала, указывая на небо, где проплывали красные драконы извергая огонь. Драконобоязнь накрыла эльфов на земле, заставляя внутренности скручиваться от страха.

— Время идти, — сказал Неистовый Бегун, Реир Флетч.

Сердце Теллина застучало под ребрами. Он дико озирался вокруг, глядя на истощенных магов, пытающихся подняться на ноги, и на Неистовых Бегунов, тянувших за тонкие руки тех, кто не мог подняться самостоятельно.

Кто-то тяжело хлопнул его по плечу и сказал: — Господин жрец! Время идти.

Время идти, время идти. Драконобоязнь спускалась с неба, наполняя ядовитым туманом его сердце. Теллин схватил Лит за руку и попытался притянуть её к земле. Его ноги чуть не дали стрекача. Всё, что он хотел, это свернуться клубком на земле, спасаясь от страха. А кто не боялся бы?

Никто, но он не мог позволить себе сейчас поддаться страху. Хотя страх иссушал сердце и подворачивал колени, хотя ноги угрожали подвести его и свалить на твердую землю, поддаваясь панике — он не мог себе этого позволить. Он сжимал руку чародейки в своей. Эта жизнь теперь зависела от него, от его сердца и храбрости. Если бы он упал с воплями и поддался страху, Лит погибла бы. Всё ещё сжимая её руку в своей, Теллин побежал через осиновый лес, где деревья выделялись золотом контрастируя с тьмой теней. Он слышал на бегу, как остальные прокладывают себе путь через кустарник, спотыкаясь и чертыхаясь. Неистовые Бегуны бежали позади, готовые в любой момент развернуться и драться, если это потребуется. В этом случае Теллин остался бы один с магами, и только от него зависела бы их жизнь.

Вскрикнув, упал Рейр. Теллин споткнулся и ошеломленно оглянулся через плечо. Рейр лежал, растянувшись на земле, в предсмертной агонии сжав кулаки. Луч света высветил оперение стрелы, цвета драконьего огня. Другой Неистовый Бегун прыгнул к телу, но, не успев сделать и нескольких шагов, тоже упал, пригвожденный к земле подрагивающим копьём. Кровь похолодела в жилах Теллина. Драконья армия прорывается через ряды Неистовых Бегунов! Или они уже окружили их, как вода окружает лежащий камень?

— Лит, беги! — крикнул он чародейке, оборачиваясь к ней в тот самый момент, когда та упала и пятно крови расцвело на её белых одеждах. Она выпустила его руку, её жизнь унесла смерть.

В вышине серое небо исчезло, так как верхушки осин вспыхнули пламенем, звуки жадно пожиравшего древесину огня были похожи на рёв драконов. В аляповатом свете Теллин увидел, что позади них уже не было ни одного Неистового Бегуна. Все они были мертвы. И скоро вокруг не осталось ни одного живого мага. Истощённые волшебством, они умерли от разрыва сердца или от оперённых петушиными перьями стрел.

Никто кроме него не остался в живых, и он бежал, рыдая, спотыкаясь и падая.

Все были мертвы. Мертвы или ранены людоедами и драконидами, чьи мелькающие силуэты виделись повсюду, с мечами в руках и искаженными яростью лицами. Он продолжал бежать, задыхаясь, в глубь лесов Сильванести.

Гибель снизился над горящими кронами деревьев, гораздо ниже, чем хотел бы, будь у него выбор. Но у него не было выбора. Его вела назойливая воля волшебника, которая подгоняла его в сознании не хуже шпор, воля колдуна, который в данный момент лежал под атласными покрывалами где-то далеко отсюда. И столь сильной была эта воля, что Гибель не нуждался в посредничестве аватара, сидящего на его спине, чтобы понять и повиноваться приказам Трамда.

Переполненный азартной радостью, он послал струю пламени на землю, с торжеством наблюдая, как внизу разбегаются эльфы в белых одеждах.

— Хватит! — раздался в его мозгу крик мага, в то время как аватар, потянув поводья, заставил его подняться повыше. — Хватит! Сожжёшь их позже. Сейчас нам надо найти всех волшебников!

На долю секунды дракон задумался, а не стоит ли сейчас крутануться в воздухе и сбросить аватара вниз, чтобы показать этому заносчивому магу что он думает о его приказах. Колдун почувствовал о чём думает дракон. В глубинах разума дракона Трамд вдруг предстал ещё более сильным, более безжалостными и легко способным на разрушения и убийства, чем любой красный дракон мог представить.

И если я умру, маленький ящер, ты умрешь вместе со мной. Это будет моим последним деянием и ты будешь кричать так громко, что Такхизис, находясь в самой глубокой пропасти Бездны, услышит, что мы приближаемся.

Дракон не сомневался относительно этого. Он поднялся в небо над пылающими кронами и полетел на юг. Трамд знал что он ищет. Запах дразнил его ноздри как запах оленя дразнит охотничью собаку в лесу. Гибель знал, через ментальную связь с колдуном, как выглядит его добыча, как она пахнет и какие издает звуки. Они охотились на эльфов в белых мантиях.

Гибель парил над лесом, вдыхая запах пожара. Он летел с удовольствием, со скоростью, которую не мог превзойти ни один красный в армии Фэйр Керон, так как он был старше, сильнее и мускулистее всех их. На его спине сидел аватар, знакомый с навыками древних драконьих наездников, двигаясь в ритме своего дракона. В мозгу Гибели продолжала доминировать воля Трамда, требуя и настаивая на выполнении возложенной на дракона миссии.

Теллин бежал, каждый удар его сердца был похож на кулак, бьющий изнутри по рёбрам. Каждый вдох жёг его легкие, пот заливал лицо и глаза, делая его почти слепым. Он бежал, спотыкаясь, падая и снова вставая. Он бежал, направляясь к долине реки и в его голове одновременно кружились проклятия и молитвы.

Они не знают! Они не знают!

Он должен предупредить их, сотворителей иллюзии и Неистовых Бегунов, которые их охраняют. Он должен найти их и рассказать, что драконья армия разбила боевые порядки Неистовых Бегунов и наносит мощный удар по лесу.

Он бежал, чтобы предупредить и в то же время стараясь оказаться как можно дальше от кровопролития и убийств. Сколько погибло утомленных волшебников и храбрых Неистовых Бегунов? Все погибли! Все, все, это мрачное слово отрицало всякую попытку назвать конкретное число. Никакое число не могло вместить в себя ужас этих страшных смертей, разрывающую грудь боль, которую он чувствовал, вспоминая стоны убиваемых и внезапно наступающую страшную тишину.

Он бежал с мечом в руках. Откуда он у него взялся? Он не мог вспомнить. Но судя по всему, не только эльфийские трупы оставил он позади. На рукоятке меча, покрытого кровью, красовалась драконья голова с гранатовыми глазами. Задрожав, он стиснул рукоять, чувствуя тяжесть доброй стали, неуклюжей в его руке. У него никогда не было оружия, ни подобного этому, ни какого-нибудь другого. Ладно, не важно. Теперь у него есть меч, и хотя он не знал что, во имя всех богов, ему делать с ним, он повторял одну фразу, которую запомнил как своё собственное имя: никогда не выпускай меча из рук.

Теллин замедлил бег и затем остановился, стараясь перевести дыхание и пытаясь прислушаться. Позади он услышал шум сражения, рёв драконов, крики смерти, ликующие вопли тех, кто убил и приготовился снова убить, крики эльфов и врагов. Но впереди себя он ничего не услышал. Как его встретят находящиеся там Неистовые Бегуны — поприветствуют или, приняв за врага, убьют? Едва ли имело значение то, проткнут ли они его мечами или осыпят стрелами. Значение имело только то, что он доберется до долины и на последнем издыхании выкрикнет предупреждение об опасности.

Ветви исхлестали его лицо и он оставлял за собой окровавленные листья. Корни мешали бежать, хватая его, принуждая упасть как поваленное дерево. В третий раз он споткнулся и рухнул лицом в грязь, воздух со свистом вышел из его легких. Задыхаясь, он цеплялся за землю, и когда снова смог дышать, поднялся на ноги.