Чудовище зарычало и затем вскрикнуло от боли.

Наверху разразился проклятиями Неистовый Бегун, ослепленный вспыхнувшим светом. В то же время раздался другой голос, яростно прокричавший:

— Стреляйте! Залп! Стреляйте по дракону!!

Ослепленный собственным заклинанием, Даламар развернулся, чтобы найти тропинку и побежать наверх, но сделав всего один шаг, запутался в мантии и рухнул на землю. Крича, дракон поднялся выше к верхушкам деревьев, затем снова завопил, ослепленный на этот раз не светом, а сверкающими золотым и зелёным стрелами Неистовых Бегунов. Слепо потыкавшись в разные стороны, он снизился снова, а затем стал падать в деревья, поднимая тучу опавших листьев и круша всё на своем пути. Одно его крыло сломалось, другое было проколото деревьями, когда он падал на них.

— Дракон падает! — крикнул один из лучников. На фоне оглушительного рычания дракона его голос походил на писк насекомого. И всё же Даламар услышал его. — Он падает! Мечи наизготовку! Вперед, вперед!

Неистовые Бегуны с криками ринулись в лес. Звуки убийства наполнили лес, отражаясь эхом в небо — ликующие вопли победителей и рёв дракона, слепого и беспомощного.

Даламар, слепой как дракон, поднялся и снова споткнулся, на этот раз о тело Илле Сават. Чья-то рука не дала ему упасть.

Теллин! Конечно, Теллин.

— Вы! — сказал Даламар, смеясь и вздыхая с облегчением. — Вы должны бы быть там, мой господин. С таким мечом вы обязательно должны принять участие в убийстве!

Всё ещё оставаясь слепым, он услышал глухое шипение.

— Именно поэтому я здесь, — сказал низкий голос прямо у его уха. — Чёрный маг пришёл избавить мир от эльфов-волшебников.

Крики умирающего дракона и ликующих Неистовых Бегунов внезапно стихли, как бы доносясь сквозь плотный густой туман. Холод пронизал позвоночник Даламара. Он попытался вспомнить, не слышал ли он предсмертного крика жреца наверху. Зрение понемногу прояснялось и он увидел, что рука на его плече была в кольчужной перчатке, совсем не похожая на руку Теллина.

В ушах Даламара продолжали звучать крики и рёв дракона. Вдруг кто-то мучительно застонал и послышался скрежет раздираемой плоти. Это один из Неистовых Бегунов подошёл слишком близко к своей добыче. Затем стон прекратился, так внезапно, что окружающие товарищи не успели даже осознать, что их неудачливый приятель уже мёртв.

Стреляйте! Стреляйте по деревьям!

Всё это Даламар слышал, вглядываясь в черные провалы прорезей драконьего шлема. То, что он там увидел было похоже на смертельный водоворот… или на глаза сумасшедшего. Кинжал появился из ножен, его клинок тускло блеснул.

— Не двигайся, колдунишка.

Даламар застыл, как камень. Наконечник кинжала прикоснулся к его горлу, как бы подтверждая намерения хозяина. Пошевелись, и умрёшь. Он осмеливался только дышать, но всё же заметил, что голос его захватчика стал нечленораздельным, как если бы он был пьян или получил сильный удар по голове. Внезапно дракон, рухнувший в лес, издал такой громкий рёв, что Даламар почувствовал, как земля задрожала под ногами. Воин в красной броне простонал, тихо всхлипнув.

Даламар напрягся, внезапно поняв в чём дело. Этот маг ехал на драконе, с которым поддерживал трудноразрушимую ментальную связь, чтобы отдавать тому приказы и контролировать чудовище. Нечленораздельная речь, тусклые, унылые глаза означали только одно — что эта связь всё ещё существовала. Магу не удалось разорвать её прежде чем дракон упал. Он продолжал находиться где-то в сознании дракона, чувствуя его муки и, возможно, умирая вместе с ним. Надежда вспыхнула в Даламаре, адреналином пробежав вместе с кровью по венам. Но, тем не менее, маг всё ещё прижимал наконечник кинжала к горлу Даламара, а умирающий дракон не ослабил хватку рук, сжимающих рукоять.

Послышался слабый шорох. Даламар услышал его, но не отвел взгляда от глаз наездника. Однако он чувствовал запах того, кто стоял позади мага и чуть выше его, на тропе. Смешанный с запахом пота и крови, это был аромат ладана и благовоний из храма, аромат светлых святилищ, установленных светлым богам. Лорд Теллин Виндглиммер стоял сейчас на тропе, на том самом месте, где тысячу лет назад Даламар удержал его от падения. В руках он крепко держал меч, подняв его высоко над головой. В его глазах стоял ужас, так как он сейчас должен был сделать выбор — либо убить мага, либо увидеть как умирает Даламар.

Закованный в красную броню наездник внезапно выпрямился, как бы почувствовал что у него за спиной кто-то стоит. Он повернулся, не отпуская Даламара, и издал истошный, полный муки вопль. В этом крике слышались боль и гнев, как его собственные, так и дракона, который всё ещё жил у него в сознании.

— Стреляйте! — снова закричали в лесу. На этот раз слышалось гораздо больше голосов, чем прежде. Эльфийская армия пятилась по лесу, отступая перед драконьей армией. — Отступаем! Стреляйте!

Колдун поднял руку и Даламар увидел, что тот жестикулирует, произнося заклинание. Независимо от того, какую мантию носит чародей — танец его рук всегда один и тот же. Стонущий голос, доносившийся из-под шлема, скручивал произносимые слова в сложную палитру, от которой становилось всё темнее и темнее. Повинуясь волшебству, в долине стало смеркаться, как если бы тысяча сумрачных теней вдруг стали окутывать её. Тени поднимались из земли, скрывая тела Илле Сават и Бенен Саммергрейс.

Лицо Теллина сияло белым в собирающемся мраке. Его меч поднялся ещё выше, длинный и тяжелый клинок покачивался, почти перевешивая тело лорда. Жрец Паладайна, который был послушником в храме Эли с самого рождения, опустил вниз этот клинок, со всей возможной силой своих рук, чтобы убить врага. И если Эли и жил в сердце жреца, то именно Кири-Джолит придал силы его рукам и ясности глазам. Клинок обрушился на доспех, удар был подобен удару кузнеца по наковальне. Теллин зашатался на краю тропы от отдачи и ударил снова. На этот раз лезвие клинка не встретило серьезного сопротивления, попав в незащищенное тело в стыке доспехов.

Воин в красном пронзительно закричал. Он поднял голову, извергая проклятия, в то время как его кровь лилась по доспехам, более чёрная, чем окраска брони.

— Ты мертв! — кричал он небу и жрецу, меч которого ранил его. Связь с драконом разорвалась из-за боли. Его синие глаза ярко сверкали. — Ты мертв!

Из созданного колдуном красноватого тумана появилась призрачная рука, красная как кровь. Похолодев, Даламар видел, как она росла, росла, пока, казалось не закрыла все небо над ущельем. Позади него Теллин сдавленно выдохнул, задыхаясь. Даламар стремительно повернулся на пятках, как раз вовремя, чтоб увидеть, как жрец падает на колени. Меч выпал из его руки, зазвенел по камням и упал на дно ущелья.

— Господин!

Лицо Теллина стало красным, глаза вылезали из орбит, как у человека, которого душат. В небе над речной долиной призрачная рука теперь сжала пальцы в кулак, показывая белые суставы.

— Нет! — Даламар в гневе повернулся к наезднику в красной броне. — Отпусти его, ты…

Колдун засмеялся горьким стонущим смехом и с грохотом упал на каменное дно долины. Теллин захрипел и склонился ниже к коленям. Теперь его губы были синими, лицо белее снега.

— Теллин…

Даламар забрался на тропу и подхватил жреца как раз в тот момент, когда он стал падать. Кулак в небе замер, полностью сжав пальцы. В руках Даламара задыхался жрец, недоверчивым туманным взглядом следя за кроваво-красной рукой с таким выражением, как если бы это была рука ужасного демона.

— Эли. — Имя бога послышалось из синих губ как стон. Он поднял руку к небу, но не слишком высоко. Его глаза посмотрели в глаза Даламара и когда тот увидел, как их покидают свет и жизнь, жрец прошептал снова. — Эли…

Но бог, не ответивший на молитвы всех эльфов Сильванести, обращавшиеся к нему долгие месяцы, не ответил и на молитву своего умирающего жреца. Свет пропал из глаз лорда Теллина Виндглиммера и душа его покинула тело. Осталось только безжизненное тело, лежащее в руках Даламара, ставшее намного тяжелее, чем было при жизни. Сотворенная магией рука исчезла, растворившись как туман на ветру. На каменном дне долины лежали останки Илле Сават, Бенен Саммергрейс и наездника, скрючившегося в своих красных доспехах.