Прокурор так подробно рассказывал об этом, и у Смирнова опять в душе котенок чуть выпустил свои коготки. Чуть-чуть. Не понятно, явилось ли такое причиной некого эротического сна котенка или его чуткое ухо уловило вдалеке присутствие мышки. Александр решил отложить на потом анализ поведения этого маленького пушистика и опять сосредоточился на выступлении прокурора.

Прибытия молодого пополнения в роте очень ждали. Небольшая численность солдат, особенно тех, кого могли допустить для несения службы в караулах, приводила к тому, что командованию части пришлось сформировать по две смены, заступавшие  в караул через сутки. Такой режим сильно выматывал. Не помогло и то, что выделялся усиленный паек, а так же имели место довольно существенные послабления в организации службы. Например,  в караульном помещении появился телевизор, караульным разрешили ходить в тапочках и отдыхать сверх установленного времени.

К сожалению, Хабибулин смог отобрать в роту только одного «молодого», категорически отвергнув других по самым разным критериям. Это проблему караулов не решало и, наоборот, могло создать новую.

Один «молодой» никак не мог физически исполнять заложенные «традициями» обязанности по «усладе жизни дедушек».  И кто либо один, не имел права воспользоваться «молодым», дабы не вступить в конфликт с другими.

Таким образом, Хантов мог спокойно жить в свое удовольствие, то есть, он стал «золотым». Вместе с этим, став позже «дедушкой», Хантов становился вершителем судеб целой роты «молодых», что сулило ну очень хорошую жизнь.

По поводу отношений  с Хантовым, самые уважаемые «дедушки» роты охраны даже собирались для обсуждения. И Котов с Ремезовым там присутствовали.

В результате, «собор дедушек» решил по отношению к Хантову никаких мер воздействия не предпринимать. У нарушивших решение, могли возникнуть очень большие неприятности. Вместе с тем, именно Котов настоял на том, что при увольнении они должны опять собраться и решить, достоин ли Хантов по своим личным качествам стать «золотым дедом».   В том случае, если они решат, что не достоин, Хантов по своему положению приравнивался к вновь прибывшему пополнению и не мог претендовать на лидирующее положение. Оценивать Хантова предполагалось по сугубо уставным «понятиям»- успехи в боевой и физической подготовке, качество несения  службы и знание Уставов. Очень странное решение, но вполне, по мнению солдат роты, обоснованное. В случае положительного решения этого вопроса, Хантову предстояло стать фактически единственным младшим командиром в роте с абсолютным правом требовать от остальных беспрекословного подчинения.

Об этом решении сообщили Хантову, который отнесся  к такому очень серьезно и за короткое время смог зарекомендовать себя перед командованием роты как один из самых трудолюбивых и ответственных военнослужащих подразделения. В крайнем случае, командир роты неоднократно ставил его в пример. «Деды» тщательно следили друг за другом, но фактов нарушений решения «собора дедов» не находили.

То есть, неуставные отношения в отношении Хантова не применялись! Тогда, как отнестись к записям на рейках и блокноте? Ну и произошедшее в карауле явно указывало на существенную причину. Не так же просто он приговорил к смерти четверых, а потом и себя. По всем признакам, на психа он не походил. Конечно, основываясь на имевшихся сейчас сведениях.

А еще, Холмогоров являлся практически единственным, с кем Хантов поддерживал дружеские отношения, а Перевезенцев для всех солдат роты являлся самым лучшим начальником караула. Он очень заботился о солдатах и даже приносил из дома продукты.

Смирнов вспомнил о содержимом сумки начкара и только теперь понял, что там делал пакет с картошкой, бутылка с подсолнечным маслом и кусок сала. Кто служил в армии знает- при однообразной пище так приятно побаловать себя жаренной картошкой с салом. У Александра даже непроизвольно выделилась слюна.

Таким образом, пока следствие ничем особым похвастаться не могло. Мотив совершения столь страшного преступления отсутствовал напрочь, а вот факты пока упрямо говорили о том, что именно Хантов совершил это. И не только это. Факт попытки инсценировки событий имел место, но вот только зачем все это!

После совещания, подкорректировали план следствия, и каждый отправился заниматься своими делами.

Смирнов занялся оформлением чистового протокола осмотра места происшествия. Очень помогала видеозапись. Тем, более, что часть осмотра прошла без его непосредственного участия. Вскоре он уже пытался разобрать каракули солдата, записывавшего то, что говорил судебно медицинский эксперт.

Первым осматривали труп Котова. Перечень содержимого карманов ничем не привлек внимания, и он перешел к описанию осмотра трупа Ремезова. Работа, скажем честно, не очень творческая. Закончив раздел, он решил перекурить, рассеянно поглядывая на целлофановые пакеты с  содержимым карманов на краю стола.

- А бойцы то, позволяют себе курить сигареты подороже, чем заместитель прокурора! Точнее, позволяли.

Вдруг Александр обратил внимание на некоторое несоответствие сведений в черновике и увиденного сейчас. Пачка сигарет была вскрыта, а за целлофановую обертку что-то заткнуто. Он еще раз прочитал черновик. Там ничего не значилось про вложение под обертку пачки.  По внешнему виду это напоминало сложенную в несколько раз купюру достоинством 100 рублей. В черновике значилось, что в карманах Котова обнаружили в общей сложности  с мелочью пятьдесят пять рублей.

Он еще раз прочитал раздел, касающийся Ремезова. У него вообще обнаружили только 22 рубля. А вот за оберткой пачки так же виднелась сложенная в несколько раз купюра в 100 рублей.

Не вскрывая пакета, он открыл обе пачки и убедился, что в них не хватает по одной сигарете. Странно. Он пока не мог точно сказать, что его насторожило, но чувствовал, что такие совпадения не случайны.

Смирнов начал вспоминать, где солдаты могут приобрести такие сигареты. На территории площадки торговых точек нет. Только в жилом городке. А что солдаты могут делать в жилом городке?

Смирнов позвонил в штаб на территории городка и с удовлетворением узнал, что Хабибулин на совещании  у командира части. Приказав дежурному по части сообщить командиру роты охраны, что его вызывают в прокуратуру, он продолжил работу.

Переходя к разделу с описанием столовой, он обратил внимание на три обнаруженных пакета с зефиром, пряниками и конфетами. Все пакеты были не вскрыты. А вот судя по виду узла можно было точно сказать, что их упаковывал один продавец.

Пакеты со сладостями из столовой не изымались, но он не волновался за их целостность, так как ключи от караульного помещения он забыл передать Хабибулину, отвлеченный событиями с рейками из будки на посту № 2.

Наконец дежурный доложил о прибытии   Хабибулина.

- Здравствуй Эльдар. Проходи. Хочу в очередной раз задать пару-тройку вопросов.

- Под протокол.

- Конечно. Я же не ФСБшник. Им так работать можно. А я - лицо официальное. Иногда, даже слишком. Ну ладно, давай по порядку.  Вы вывозите срочников  в городок?

- Конечно. На почту, в магазин. В баню,  в конце концов, раз в неделю по два захода.

- А что, бани на площадке нет? Возить за полсотни километров не самое умное решение.

- Так мы, того, в Российской армии служим,  а тут ум не в почете. А если серьезно, нашу базу намеревались расформировать «в ближайшее время», а в свете последних событий,  в течение ближайших трех-четырех месяцев. Баня на площадке в аварийном состоянии и запускать туда людей опасно, как и ремонтировать не целесообразно. Так, что выбирать не приходится.

- Баня на территории кадетского корпуса?

- Да. Слева от КПП ларьки и магазины, а дальше почта. Как правило, выделяем одного старшего, больше нет возможности. Нахулиганили что ли солдатики казенные?

Вместо ответа Смирнов подвинул к краю стола пакет с вещами Котова. По пристальному взгляду Хабибулина на пачку сигарет, он понял, что теперь нет необходимости задавать наводящие вопросы.