На следующий после прибытия день, Дарберн собрал всех баронов, желая узнать их мнение о том, как поступить ларско — каркельскому войску для того, чтобы отомстить лоэрнцам за подло устроенную западню и тяжелое ранение графа Ксандра.

Первым слово взял Ильсан. Он был самым знатным из присутствующих, к тому же приходился братом графине Ларской.

— Я считаю, что нужно немедленно выступить против Снурского графства, пока оно не имеет достаточных сил для обороны. И граф куда — то пропал! Кто будет защищать столичный город? Жалкая кучка местной стражи и несколько ремесленников. Пока есть замечательный шанс присоединить еще одно графство Ларску, глупо не воспользоваться им. Мой брат (а Ильсан называл Дарберна братом, хотя последнего постоянно коробило от этого) должен присоединить себе Снури.

— Присоединить? Но как? — вмешался один из ларских баронов, пришедших с Дарберном. — Я в том смысле, что Ларск не имеет общей границы со Снури. Каркел — тот имеет.

— Это не проблема. Мой брат может поставить на управление Снурским графством достойного человека. И тогда у Ларска будет целых три графства. А у самозванца Тарена останется только два!

Все присутствующие поняли, о каком достойном человеке говорил Ильсан. О себе самом. И это многим не нравилось. Предыдущими своими делами Ильсан не заслужил уважения среди аристократии и солдат. Не только не заслужил, а даже наоборот, зарекомендовал себя с худшей стороны. Но он был шурином графу Дарберну, и всем приходилось с этим мириться. Однако в последние два месяца, когда маркиз жил в Каркеле, к удивлению новой каркельской знати, получивших местные замки, Ильсан резко изменился. Стал деловым и приносил ощутимую пользу. Каркельские бароны это видели и часть из них, присутствующая на совещании, готова была поддержать маркиза.

Конечно, заносчивый характер и спесивость никуда не делись, но вариант, когда удастся сбагрить высокомерного маркиза в соседнюю землю, пожалуй, устраивал почти всех баронов Каркела. И поэтому один за другим присутствующие каркельские бароны в той или иной степени поддержали предложение Ильсана о военном походе.

Но маркиз, ненавидевший и презирающий Хелга за близость к Ксандру, за его личные качества, наконец, за невысокое происхождение, допустил ошибку. Как подняться выше других? Один из вариантов ответа известен. Опустить ближайших конкурентов. Что маркиз и продемонстрировал. Когда Хелг попытался возразить маркизу, сказав, что успехи ларского оружия целиком заслуга одного человека, Ильсан грубо перебил нового каркельского барона, которым стал Хелг.

— Юноше не стоит переносить свои ошибки на всех уважаемых аристократов, что присутствуют здесь. Тяжелое ранение милорда Ксандра и его похищение целиком лежит на этом юноше. Мало того, что сам он уцелел, так и в дальнейшем показал себя никудышным командиром. Я говорю про последний случай. Не все про него слышали. Одним словом, если бы не я, то неизвестно, где сейчас был бы милорд Ксандр. Представляете, я веду свою сотню и натыкаюсь вот на эти домишки. Убитые лоэрнцы валяются, милорд без сознания, а юный барон Краст один в этом лесу. Ах да, еще мальчишка из рабов при нем. Серьезная подмога для защиты Ксандра. Ведь у этого мальчишки знаете, какой длинный кинжал?..

Маркиз засмеялся, его незамысловатую шутку поддержали усмешками еще несколько человек, но большинство сидели с мрачными лицами, время от времени бросая взгляды на графа Дарберна. А Дар хмурился и покусывал губу. Про последний случай он не знал. Получается, что Хелг прокололся еще раз? Но он молодой, ему ровесник. Кто не ошибается? Зато верный. Один пошел к разбойникам и освободил Сашку. И брату, услышь он такие слова маркиза, снова стало бы больно. Дара всего передернуло, и он еще сильнее закусил губу.

Ильсан же посчитал, что его стрелы достигли цели, и решил окончательно добить ненавистного ему Хелга. Ненавистного теперь вдвойне, втройне и даже больше — из — за Хелга каркельский граф жив и даже немного идет на поправку.

— Брат, а вы знаете, что сей юноша легко и просто запустил руку в вашу казну? Он пообещал заплатить лесным бандитам двести золотых монет, если те отпустят мальчишку — посыльного! Это возмутительно!

— Хватит! — крикнул Дарберн. — Довольно! Хелг — человек моего брата и только Ксандру решать. А он решил, давно и окончательно. Хелга, барона Краста мой брат в обиду не даст. Значит, и я не дам. Всем всё ясно?

Присутствующие бароны были огорошены столь жестким отпором, данным Дарберном. Раньше такое было, когда приближенные, еще в первые месяцы пребывания виконта Ксандра в Ларске, тоже пытались как — то очернить виконта в глазах графа Дарберна. А вот теперь почти такая же реакция в отношении Хелга, близкого графу Ксандру человека. Почти для всех это стало новостью. Кому — то это очень не понравилось, кто — то просто отметил возросшую роль фаворита каркельского графа и сделал выводы, что с бароном Крастом ссориться не стоит. Ильсан же сидел весь пунцовый. Он был почти раздавлен. Его очередная интрига рушится уже в который раз.

Ошеломлен был и Хелг. Он — то думал, что его светлость граф Ларский будет им недоволен. И ведь есть за что. Ксандр тяжело ранен. И вину с Хелга снять нельзя. Да еще и Ильсан сейчас его почти добил. И ведь не возразишь. Всё, что сказал маркиз, правда. Тогда, когда лесные разбойники покинули поселок, он остался совсем один, ведь Серри не в счет, тем более Серри он уже отправил к постоялому двору за солдатами. Он один — приходи любой маломальский отряд лоэрнцев или пиренцев и делай с Ксандром, что пожелаешь. И двести золотых — действительно непомерная плата за простолюдина Эйгеля, пусть и бывшего баронета. И вот такая неожиданная реакция графа Дарберна.

А Дар тем временем продолжил:

— Снури обязательно нужно наказать. И сил у нас для этого вполне хватит. Но Ксандр всягда спрашивал, во что выльется победа. Помню его рассказ об одном властителе древности. Герцог или даже король, не знаю, тот одержал победу над давним и сильным врагом, перебив все его войско. Но и сам оставил на поле сражения большую часть своих солдат. И остался без войска. Пришел новый враг и завоевал его земли. Я не хочу быть этим несчастным правителем, как никогда этого не хотел Ксандр. Снури и весь остальной Лоэрн никуда от нас не денутся. Даже не от нас. От Ксандра. Только он должен повести войска на вражеские земли.

— Но милорд, — Ильсан, пожалуй, впервые за последнее время не обратился к Дарберн со словом «брат», видимо, почувствовал общее настроение своего шурина, — тогда Эймуд и Пирен не упустят случая разобраться с ослабевшим Снурским графством. А то и с Лоэрном. И если Ласкарий коронуется, его признают законным монархом.

Сидевшие бароны зашумели. Ильсан оказался прав! Теперь даже большая часть ларских аристократов стала готова принять сторону гендованского маркиза.

— Я отвечу так, как любит говорить мой брат: «Ну, и флаг им в руки». Поняли? Нет? Пусть идут на Лоэрн, пусть коронуются. Все это ненадолго, до момента, когда его светлость граф Ксандр Каркельский не возглавит наше войско. А там пусть врагов будет больше, пусть они мирятся и объединяются. Все это впустую. Рано или поздно, но мы войдем в Лоэрн!

Когда совещание закончилось и все разошлись, рядом с Дарберном осталось лишь четверо: Ильсан, барон Компес — командир ларских гвардейцев, Хелг — командир гвардейцев Ксандра и Равсан — глава каркельской стражи.

— А скажи — ка мне, дорогой маркиз, — Дарберн холодно обратился к Ильсану, — почему так случилось, что при Ксандре остались только две полусотни, а четыреста человек ушли с тобой?

— Я принуждал к повиновению несколько местных владельцев замков.

— И для первого из них, кстати, самого, как мне сказали, строптивого, тебе хватило гендованской сотни. А для мелкого барона потребовалось в четыре раза большее число солдат?

— Когда я со своей сотней решил образумить барона Зардога, я совсем не надеялся на успех. Он собирался сопротивляться до последнего солдата. Но мне, как это уже было и раньше, удалось обломать этого строптивца. Если бы Зардог не согласился, пришлось бы его замок брать штурмом. Мы положили бы на стенах этого замка половину своего войска. А с одной моей сотней на стены не полезешь. В случае с соседями барона Зардога все было совсем иначе. Со мной был Зардог, давший клятву верности милорду Ксандору, и для устрашения под стенами их замков стояло четыреста прекрасных солдат. Все это должно было убедить этих баронов. Двух баронов и рыцаря. И убедило.