— Да, милорд. Исполню.

— И без риска. Брату нужен верный командир личной сотни живым, а не мертвым…

Прощание с Акси произошло как — то скомкано, не так, как хотелось бы, наверное, обоим. Оба чувствовали себя скованно, говорили вежливые, но ничего не значащие слова. А потом Сашка и вовсе замолчал, не зная, что сказать еще и не понимая, что же такое происходит с ним. Хотя нет, это из — за ранения и долгого лечения, решил он. А когда за Акси пришли и она, не оборачиваясь, ушла, Сашка и вовсе замеланхолил. Даже поставленные пронырливыми лекарями пиявки не избавили его от хандры. Так прошел день, два, почти седьмица. А потом навязчивые и суетливые, постоянно мелькающие перед глазами, но в тоже время пытающиеся показать свою важность лекари его так взбесили, что Сашка их прогнал, запретив появляться перед глазами. А сам быстро пошел на поправку. Ему просто надоело валяться больным.

Хелг, получив в казне триста золотых монет и взяв свою неполную сотню, вместе с Акси выехал на запад. Вначале, к Амарису, а затем, не въезжая в герцогский город, повернул по разбитой и начавшей раскисать от зарядивших осенних дождей дороге на юг.

Хорошо, что местный герцог считался ларским союзником, это знали все его вассалы, потому Хелгу удалось избавиться от трудностей при встрече с амарисскими баронскими, а один раз даже графским отрядами. Куда мог ехать ларский отряд? Явно не в Гендован, прямая дорога туда шла на запад. Значит, либо на юго — западные земли Лоэрнского королевства, либо еще дальше на юг, в Хаммий. Что за дела могли двигать юного ларско — каркельского барона? Некоторые, наиболее навязчивые аристократы, сумевшие затащить ларский отряд переночевать в свой замок, пытались это выяснить, но всегда безуспешно. Хелг без особого желания принимал такие предложения, понимая, что теряет на этом время. Но с ним была юная девушка, хотя совсем не изнеженная, даже наоборот, привычная жить в лесу, но стояла дождливая осень и ночевать на голой земле, без риска ей заболеть, пробовать не хотелось.

Через две седьмицы после выезда из Каркела появился и нужный им постоялый двор. Не доезжая до него, Хелг оставил своих парней близ дороги, а сам довез Акси до конечной цели. Никого из знакомых здесь она не увидела. Впрочем, этого и следовало ожидать. Лесовики, наверное, пошлют человека, когда убедятся, что опасности быть захваченными, нет.

Сняв для Акси комнату, Хелг передал ей двести три золотых монеты — сумма выкупа Эйгеля, а также оружия самого Хелга, оставленного ему лесовиками. К этой сумме он добавил еще пятьдесят монет, объяснив, что это сумма залога за Риума, оставленного его светлостью графом Дарберном Ларским в качестве заложника возвращения лесовиками Эйгеля. Акси вначале немного расстроилась, даже удивилась, почему в Каркеле ей не дали повидаться с братом, а потом согласилась с объяснениями Хелга. В самом деле, а вдруг лесовики, получив выкуп, не захотят освобождать Эйгеля? Хелг же не знает, что ее отец дал слово освободить Эйгеля, а слово он свое держит.

Пятьдесят золотых в качестве залога возвращения Риума — сумма очень даже большая. Это цена выкупа графа. Вот как Дарберн оценивает ее брата! Акси даже пришла в хорошее настроение, которое ее покинуло при отъезде из Каркела. Неужели ей понравилось жить в графском замке, под надежной крышей, с постоянно снующими взад — вперед людьми? Или была иная причина огорчения из — за отъезда?

Так и не узнав ответ на этот вопрос, Акси стала с нетерпением ждать появления человека из их поселка. Теперь уже бывшего, покинутого. Надолго ли? Не придется ли сейчас постоянно кочевать по лесам Атлантиса? Или ее отец с соседями решат где — нибудь обосноваться окончательно? Денег, чтобы неплохо обстроиться на новом месте, теперь в достатке. Вот они, двести пятьдесят три золотых монеты. Хотя нет, пятьдесят из них придется вернуть. Это залог за ее старшего брата. И почему он ее не навестил в Каркеле? Наверное, держат в каком — нибудь баронском замке. У того же Хелга. Надо же, ровесник ее Риума, а уже барон. И родом почти из простых. Не совсем, конечно. Хелг из дворян, но всего во втором колене. И Ксандр, он еще моложе Хелга, а говорят, столько повидал и натерпелся. Она сама же видела его спину. Вот ужас — то! Бедненький. Граф, а совсем не высокомерный.

Его старшего брата, графа Дарберна, она немного побаивалась, а брата его жены, маркиза Ильсана, сразу же невзлюбила. Чувствовалось, что это взаимно. Очень даже было заметно. Возникало стойкое убеждение, что этот маркиз считает ее каким — то пустым местом. И нижнюю губу постоянно выпячивает. Презирает что ли? Но несколько раз замечала, что взгляд маркиза менялся, его глаза как — то по — особенному смотрели на нее. И не сколько на лицо, сколько на фигуру, а губы вдруг как — то плотоядно оскаливались.

Вот Хелг, тот вел с ней совсем по — другому. В первые дни — сухо и деловито, а потом, когда опасность для жизни графа явно пошла на спад, стал заметно веселей. В Каркеле и вовсе часто шутил. А вот граф Ксандр для нее остался загадкой. Понятно, что вначале ему было не до чего, с такой — то раной, а потом, когда дело пошло на поправку, был то общительным, то почему — то замыкался. Мог быть веселым, а мог и грустным. Но чего не было в отношении нее, так это гонора. У Хелга, кстати, тоже. Странно. И удивительно. Но и Хелг сейчас тоже изменился. Как только выехали из каркельского замка, его как подменили. Мрачный стал и, как ей показалось, почему — то нервный. Из — за того, что приходится ехать по чужим землям? Или думает, что ее отец его обманет, деньги возьмет, а их парня не вернет?

Так, в размышлениях, прошла седьмица, наконец, на постоялом дворе появился Эрнус — парень из их поселка. На дело с собой его не брали по причине того, что правая рука почти не работала — последствие встречи с медведем полтора года назад. Тогда нашли берлогу с залегшим на зимнюю спячку медведем, думали, что всем скопом запросто его одолеют, но пущенные стрелы только разозлили медведя, тот бросился на охотников, выставивших рогатины, и Эрнусу не повезло, сил справиться с такой тушей оказалось мало. С тех пор Эрнус на охоту, что на зверей, что на людей, не ходил. А как посланец вполне был уместен.

Эрнус увел Акси с постоялого двора, к новому месту их поселка шли долго, до самой темноты. Новое место Акси не понравилось. И поляна была меньше и избы еще не обжиты, весь скарб с собой взять не удалось. Акси боялась, что из — за переезда потеряется ее рогатый шлем, но нет — вот он, Вири им играет. И еще таскает за собой новую игрушку — маленькую фигурку рогатого воина, ее нашли в подсумке у графа Ксандра. Отец, помня, что рогатый шлем, на который положил глаз ее младший брат, пришлось отдать Акси, на этот раз новую игрушку отдал Вири.

Известие, что Риума оставили заложником, Ламинт встретил хмуро. Хотя что — то такое он мог предположить. Не любят эти аристократы, когда играют не по их правилам. Вот и сейчас, видимо, решили показать, что они такие важные господа и всё должно быть по их слову. Пятьдесят золотых монет, полученных в качестве залога за Риума, Ламинта немного успокоили, даже не немного, ведь за простого лесовика получить сумму, равную сумме, даваемой за графа, это же здорово. Именно так отреагировали на полученные в залог деньги их соседи, тоже присутствующие при встрече. А как иначе? С двухсот золотых за Эйгеля семье Ламинта должно достаться шестьдесят монет, а остальные деньги — это доля их соседей. Удачно они провернули это дело, пусть и ценой ухода с насиженного места.

Эйгеля, находящегося под запором в свежесрубленной баньке, на следующее утро отправили к ларским солдатам, так и стоявшим близ дороги неподалеку от постоялого двора. Эйгель был сам не свой. Получается, что за него выплатили двести золотых монет! Он совсем на это не рассчитывал. Эйгель, конечно, слышал обещание Хелга, но ведь Хелг совсем не решал такие вопросы. Решать мог Ксандр, но он тяжело ранен. Эйгель первым делом, когда его отправляли на свободу, спросил о состоянии Ксандра, ведь тот был в очень тяжелом состоянии, когда Эйгеля увели лесовики. Если не Хелг и не Ксандр, значит, деньги дал милорд Дарберн. Больше некому.