Фрэнсис Брет Гарт

Фрэнсис Брет Гарт

РАССКАЗ О ТРЁХ ШКОЛЬНИКАХ

В это утро школьный учитель в Хемлок-Хилле был встревожен. При перекличке трех учеников не оказалось на месте. Трех из двадцати — это много, не говоря уже о том, что отсутствовали самые выдающиеся ученики, с яркой индивидуальностью. Ни один из них его заранее не предупредил и не прислал объяснений. Он не предполагал, что они сговорились вместе не явиться в школу или задержались в пути. Жили они далеко друг от друга, и притом в совершенно различных местах. Их никогда не считали закадычными друзьями или хотя бы приятелями, от которых можно было ожидать, что они организуют злонамеренный заговор, чтобы пойти «гонять лодыря».

Учитель смотрел на пустые места с беспокойством, которого другие ученики не разделяли; в первые минуты они проявили к случившемуся острый интерес — не без примеси зависти к нарушителям порядка, а потом, по-видимому, забыли о них. А ему как будто их даже не хватало: не было коротко остриженной головы и пытливых взглядов Джексона Трибса на третьей парте, рыжих волос и карих глаз Провиденса Смита в углу, а на первой парте пустовало место Джулиана Флеминга — семнадцатилетнего верзилы. Однако открыто проявлять беспокойство не следовало; и, как подобает человеку, который по меньшей мере на три года старше самого великовозрастного из школьников, Джулиана Флеминга, учитель подумал, что они «еще мальчишки» и что их товарищи, по-видимому, не сознают, какую пользу он им приносит, и решил больше не возвращаться к этому вопросу. Однако его поразило, как вела себя без них вся детвора. Хенки Роджерс, забияка, которого Джулиан Флеминг умел держать в узде, был буен и полон энергии, и весь класс относился к этому спокойно; Джонни Стеббинз, закадычный друг Трибса, открыто переговаривался с его заклятым врагом; а некоторые из девочек были как-то особенно веселы и самоуверенны. Очевидно, они испытывали чувство освобождения от гнета мужского превосходства.

Это особенно поразило учителя, когда на следующее утро, не получив никаких известий о пропавших учениках, он стал подробнее расспрашивать свою паству. Как обычно, ответом на вопрос, обращенный ко всему классу с учительской кафедры, было смущенное молчание: дети переглядывались, хихикали, но ничего не говорили.

— Ну как вы все-таки думаете, почему их нет? — спросил учитель.

Хенки Роджерс быстро оглянулся кругом и начал было громко: «Лодыря гоня...» — но осекся на полуслове и смолк. Учитель счел уместным пропустить его слова мимо ушей.

— Охотится за пчелами, — быстро проговорила Энни Рокер.

— Кто? — спросил учитель.

— Прови Смит, конечно. Он всегда охотится за пчелами. Достает уйму меду. На прошлой неделе у него в парте было два полных сота. Он ужасно любит пчел и мед. Правда, Джинни? — громко обратилась она к сестре.

Младшая мисс Рокер, призванная в свидетели, пробормотала, что из всех противных охотников за пчелами, каких она когда-либо видела, Прови Смит — самый противный.

— И за белками — ради орехов, — добавила она.

Учитель насторожился — не лишено вероятности, что здесь ключ к загадке.

— А Трибе и Флеминг могли пойти с ним? — спросил он.

Наступило многозначительное молчание. Учитель почувствовал, что дети считают такую возможность сомнительной, зная, что мальчики не были близкими друзьями; может быть, к тому же они предполагали за ними какую-то вину, но из обычной солидарности только переглядывались и молчали.

Он не стал больше задавать вопросов. После занятий он поехал верхом к дому Джексона Трибса, который жил ближе других, в четырех милях от школы. Учитель часто восхищался выносливостью этого мальчика: два раза в день в любую погоду он проделывал пешком этот путь, то и дело отклоняясь, как все деревенские дети, в сторону, и при этом не терял ни жизнерадостности, ни энергии. Учитель еще больше удивился, когда увидел, что дорога все время вьется в горах и что дом расположен высоко в ущелье. Осень сказывалась лишь в пламенеющих кустах желтинника, разбросанных среди карабкающихся по склону сосен; здесь, на небольшой прогалине справа, показалось жилище, которое он разыскивал.

«Фирма Трибсов» специализировалась на рубке сосен посредине отлогого склона высокой горы; после обрубки веток распиленные на части стволы можно было спускать по примитивным «дорожкам», или расчищенным скатам, вниз в долину, где их подбирали и отвозили на ближайшие лесопилки. Работа была чрезвычайно простая. Ее выполняли Трибс-старший, двое рабочих с пилами и топорами и закон тяготения. Дом был длинный, бревенчатый; вид нескольких сараев, крытых древесной корой или брезентом, вполне соответствовал позднему лету и теплому аромату сосен, но плохо гармонировал с белыми пятнами на плато и с белым языком, который спускался с гребня горы в долину. Впрочем, учитель был знаком с этими контрастами Сиерры; он впервые поднимался по этой дороге, но для здешних жителей это была обычная картина. Из хижины вышел мистер Трибе с топором на плече. Он небрежно поклонился и хотел было идти, но учитель окликнул его.

— Джексон дома? — спросил он.

— Нет, — с раздражением ответил отец. — Не видел его со вчерашнего дня.

— Он и в школе не был, — сказал учитель, — ни вчера, ни сегодня.

Мистер Трибе, казалось, удивился и огорчился:

— А я думал, вы задержали его за какие-нибудь проделки или за невыученный урок.

— Не на всю же ночь! — воскликнул учитель, возмущенный таким представлением о его правах.

— Гм! — произнес мистер Трибе. — Мария! — В дверях показалась миссис Трибе. — Учитель вот толкует, что Джексон вовсе не был в школе. — Затем, обернувшись к учителю, добавил: — Ну, разбирайтесь тут сами, — и спокойно зашагал прочь.

По виду миссис Трибе трудно было предположить, что ее очень радовала или интересовала предстоящая беседа с глазу на глаз.

— Вы искали его в зарослях кустарника? — ворчливым тоном спросила она.

— Нет, — ответил учитель. — Я первым делом приехал сюда. Пропали еще два мальчика — Провиденс Смит и Джулиан Флеминг. Кто-нибудь из них...

Но миссис Трибе с нетерпеливым жестом облегчения перебила его:

— Так это все? Да они вместе гоняют лодыря. Простите, мне надо стряпать.

Она повернулась и хотела было идти, но вдруг остановилась, охваченная, как наивно подумал учитель, несколько запоздалой материнской тревогой. Но она только добавила:

— Когда он вернется, вы его вздуйте хорошенько, ладно? — и исчезла в кухне.

Учитель уехал, слегка сконфуженный своим нелепым беспокойством о провинившихся школьниках. Тем не менее он решил побывать еще у отца Прови Смита, владельца небольшого ранчо на отроге хребта пониже. Этот отрог находился ближе к Хемлок-Хиллу, и оттуда к нему вела более прямая дорога, но учитель поехал вдоль хребта. Проехав с полчаса, он пришел к убеждению, что Джексон Трибе мог встречаться с Прови Смитом, минуя Хемлок-Хилл, и вновь уверился в том, что мальчики вместе. Смита-отца он застал за окучиванием картофеля на каменистом поле. Вялое любопытство в его взгляде, пока он наблюдал, как подъезжает учитель, сменилось столь же вялой агрессивностью, когда он узнал о цели посещения.

— С чего это вы явились ко мне? Я ведь не заведую вашей школой, — медленно и вызывающе произнес он. — Вчера утром я отправил Провиденса честь честью в школу, и с тех пор глаза мои его не видали. Так что оставьте меня в покое. Мое дело, милый мой, смотреть за ранчо. А ваше — я полагаю — смотреть за учениками.

— Я считал своим долгом сообщить, что ваш сын не был в школе, — холодно возразил учитель, поворачивая лошадь. — Если это вас не беспокоит, мне нечего добавить.

Впрочем, в данный момент он был поражен этой замечательной мыслью о его собственной ответственности за то, что случилось, и грубость отца воспринимал почти как должное — вернее, ему казалось, что его несчастные питомцы больше чем когда-либо нуждаются в его защите. Оставалась еще надежда получить какие-нибудь сведения от отца Джулиана Флеминга. Тот жил довольно далеко, в долине, в противоположной стороне от Хемлок-Хилла. Туда учитель и поехал. К счастью, не успел он еще далеко отъехать, как на дороге ему попался мистер Флеминг, возчик. Подобно отцам других прогульщиков, он был занят своим делом, но, в отличие от них, Флеминг-старший был общителен и словоохотлив. Он поспешно остановил свою длинную упряжку, с живым интересом выслушал сообщение учителя и предложил ему хлебнуть спиртного из большой оплетенной бутыли, лежавшей у него в телеге.