Глава 6

Они думали, переход никогда не закончится. Они думали, что в последний день идти будет легче. Никогда они так не ошибались! Вьюга с рассветом перестала кидаться льдом, но не стихла. Она мела белыми снегами, заваливая путь, который с таким трудом их маленькая компания находила.

Рагд пил травяной отвар из поясной фляги, разогретой над огнём Стиши. Сама девушка дремала, свернувшись калачиком под боком Эстлифа, который выписывал невидимые узоры пальцем в воздухе, закрепляя барьер на пару часов - всё-таки ему нужно поспать.

- Бросай барьер. Сейчас выдвинемся, - Рагд решительно закрутил крышку фляги, принявшись перепоясывать свой полушубок.

- Ты уверен? - переспросил одарённый, рука которого уже толкала девушку.

- Я чувствую, что идти осталось недолго, - Рагд постучал варежками по колену, дожидаясь, пока спутники соберутся.

Эстлиф шепнул, и барьер, сверкнув, опал, а вьюга с торжествующим воем влетела в пещеру - уже без ночной ярости. Рагд стремительно вырвался вперёд, его напарники поспешили за ним, почти вжимаясь в спины друг другу: сначала Стиша, потом - Эстлиф. Рагд был огромен: за ним удавалось прятаться от ветра и колючего снега. Он шёл, утопая по пояс в сугробах, вьюга кусала их в лица, а зачарованная меховая одежда всё равно не спасала от смертельного холода гор.

Они шли по белой пустыне, порой сворачивая под невероятными углами - тогда, когда Рагд чувствовал снизу пропасть или обвал. Снежно-белые пики давно казались единственным, что существует в мире. Словно никогда не существовал зеленеющий Край Чудес одарённых, не существовало и земель смертных...

Когда на пути встречались глыбы льда, Стиша без слов вылезала из-за спины Рагда и, прикоснувшись, одним направленным ударом плавила их. Когда вьюга принималась кидаться льдом, над ними мерцал барьер Эстлифа. Только, увы, и Стиша, и Эстлиф надолго не хватало, хоть они и считались сильными одарёнными. А Рагд только упорно и пёр через снега, намереваясь вырвать напарников из этого хаоса. Об обратной дороге они старались не думать.

Белый шар солнца едва поднимался над горизонтом, прокладывая бесконечные чёрные тени, в которых можно было ослепнуть после блеска снега. Стиша отчаянно боролась с зевотой и закрывавшимися глазами: которая ночь без сна? Третья? И она ещё шла? Ужас! Споткнувшуюся одарённую подхватил Эстлиф, подтолкнувший идти быстрее: Рагд ничего не замечал, и они уже отстали. Отстать больше чем на пять шагов было смертью: буря тут же уничтожала проход.

Они шли, и дороге не было конца. Недалеко с воем сошла лавина, а с другой стороны в ущелье сорвался пласт снега, обнажив неприглядно-чёрную гору. Но вскоре вьюга стала терять свою власть: снег стал меньше, осколки льда из него пропали, а Рагд шёл только по колено в снегу. Они спускались! Сердце с предвкушением забилось у всех троих, а с плеч упал груз страха: не заблудились, выжили, смогли! Рагд, чувствуя настрой напарников, только быстрее пошёл, хоть от него уже валил пар.

Идти было всё легче и легче, а дорога приобрела едва заметный уклон вниз. Скорее, скорее! Они бежали, вырываясь из плена древней вьюги. Они, очередные одарённые, что силой прошли этот путь. И они этим гордились!

Вьюга закончилась так резко, что Рагд чуть не упал, не почувствовав ветра в лицо и тяжести снегов вокруг. Словно какая-то сила провела разделительную черту между двумя мирами: вьюги и смертных. И они ступили за черту. Трое, взявшись за руки, в молчании стояли, ощущая непривычную лёгкость и тишину. Здесь воздух не рвал свист ветра, под ногами были камни и трава, а ещё - круто вившаяся тропинка, которая вела вниз, в долину. И со своей высоты они видели крохотные домики, расположенные в подножии гор.

- Мы выжили! - радостно запрыгала Стиша, сбегая вниз, сон с которой как рукой сняло.

Она сбросила полушубок - как-никак у смертных поздняя, тёплая весна! - и закружилась на месте, подставляя руки и лицо яркому, тёплому солнцу, что подпитывало её внутренний огонь.

Мужчины спешно полушубки и отстегнули мех от штанов и сапог. Трое были абсолютно одинаково одеты: чёрные штаны, серые шерстяные туники с круглым вырезом под горло, чёрные пояса с широкими накладками в виде оскаленных волчьих морд. У всех одинаково тощие мешки на спинах, которые прятались под полушубками. Сложив меха, они повесили мешки за спину и поспешили вниз.

Уже поздней ночью, когда Рагд дрых в кровати, восстанавливая силы, Стиша сидела на подоконнике деревянного сруба, расчёсывая влажные волосы, а Эстлиф мерил шагами тесное помещение: в него поставили ещё две кровати. Хозяин постоялого двора просто не смог отказать одарённым, которые имели право на свои причуды. И хоть они сдвинули их бок к боку, сделав одно широкое ложе, места оставалось совсем мало.

- Эстлиф, перестань мельтешить! Ты же час назад засыпал над тарелкой! - вздохнула Стиша, подставляя лицо ночному тёплому ветру, такому ласковому, такому мягкому после ужасной вьюги!

- Не могу. Грызёт меня что-то! - разозлился мужчина. - Стиша, неужели ты не чувствуешь ничего? - он замер напротив девушки, упершись в подоконник - его прищуренные глаза оказались точно напротив её.

- А что я должна чувствовать? - девушка кокетливо изогнула бровь, скрестив руки на груди.

- Беспокойство. Силу. Такое чувство, что за мной кто-то наблюдает, - Эстлиф передёрнул плечами, нахмурившись: ему самому происходящее казалось абсурдом.

- Нет, не чувствую. Одно я знаю точно, - Стиша прислонилась лбом к его, обняла мужчину за шею, спрыгнув с подоконника, - нам всем нужно отоспаться! - и опрокинула на кровать, с заботливостью мамы укрыв одеялом. - И тебе в первую очередь. Если и завтра не пройдёт этот зуд, то будем думать. Спи, - и она погладила его по щеке, устроившись рядом под собственным одеялом.

Эстлиф подумал да согласился с девушкой: всё равно им тут пропадать неизвестно сколько! А хорошая загадка скрасит ожидание... Улыбнувшись мыслям, он подтянул девушку себе под бок, а та привычно уткнулась носом в шею. Огненная, вечно к теплу лезет! Но Эстлиф и не возражал...

***

Возвращались с очередных торжеств через столицу, и Нала с любопытством рассматривала и белокаменную стену вокруг города, по которой, словно игрушечные, бегали солдаты. Караульные стояли, и по древнему обычаю на их копьях развевались алые ленты, сообщавшие приезжим о празднике.

Вдоль дороги, по которой они ехали, стояли солдаты в синих дублетах и чёрных ботфортах. За ними же шептались, переглядывались, смеялись люди, наблюдавшие за проездом кортежа. Сплетничали, какая семья будет у Воина. Но Нала не замечала этого, смотрела, как переливается разноцветная черепица крыш, как мелькают маленькие, ухоженные домики, как иногда за поворотом показывается рыночная площадь, откуда прилетали задорные плясовые мелодии и смех: город гулял в честь свадьбы.

Но вот очередной ручеёк стражи, за которой толпились люди. Взгляд невольно скользнул в толпу, и Нала сжала занавеску: на неё смотрели ледяные, как будто мёртвые глаза седой старухи с впалыми щеками. Беззубый, уродливый рот её скривился в усмешке, а палец указал на девушку. Нала услышала её шелестевший голос, надломленный годами, но всё ещё властный: "Я приду к тебе!"

- Что с тобой? - прикосновение Ролдена к руке вырвало Налу из плена мёртвых глаз.

- Всё в порядке, - вопреки словам она стиснула руку Ролдена, невольно ощутив, как та горяча и насколько похолодела её. - В толпе была уродливая старуха. Ролден больше ничего не спросил, но зато довёл её во дворце до самой спальни и откланялся, сказав, что весь день его не будет.

В гостиной Налу уже ждали. Разряженные в вышитые платья, затянутые в корсажи, увешанные драгоценностями, женщины в унисон присели в реверансе.

- Её Величество назначила нас вашими фрейлинами, сиятельная, - грудным голосом произнесла стоявшая впереди самая старшая дама. Несимпатичное лицо украшала россыпь родинок, а мышиные волосы странными кудрями спадали на обнажённые вырезом плечи. - Я старшая фрейлина, можете звать меня просто Атиной.

И она спешно перечислила десяток имён, заставив каждую подчинённую покрутиться перед Налой, словно давая ей оценить девушек. Все они были прекрасны, вежливы, угодливы и, без сомнений, обладали главным достоинством: верностью королеве.