Юля прислушалась к всхлипам, доносящимся из кабинета, и на лице её расцвела усталая улыбка.

Наконец-то, Лина смогла дать волю чувствам и теперь дела её пойдут на поправку.

Да, она никогда не будет той Евонькой, которую она знала всё это время, но одно Юля могла сказать точно — Лина прекратила быть мертвецом в буквальном смысле этого слова. Она оживает и теперь только вопрос времени, когда она сможет жить хотя бы наполовину нормально.

— Ты знаешь, я решила переехать отсюда! — уверенно заявила Лина, выходя из кабинета мужа через несколько часов, во время которых она доразбирала бедлам на его столе и выплакалась.

Это была первая длинная фраза за последнюю неделю, которую услышала от Лины Юля. В основном подруга отказывалась от еды и сна, коротким «не хочу» и говорила «Привет» при встрече и «Спокойной ночи», когда отправлялась спать.

Юля попыталась сделать вид, что всё нормально. Она посмотрела на подругу долгим изучающим взглядом. Та выглядела исхудавшей и осунувшейся, но в глазах больше не было того пустого выражения, которого так боялась Юля.

— Отлично! А что с домом будешь делать? Продашь?

Лина замотала головой.

— Нет-нет! Что ты! Это будет что-то типа музея моих воспоминаний. Я буду приезжать сюда каждый день, и проводить здесь время.

Юле эта идея не понравилась, однако для начала было неплохо.

— Помочь тебе с переездом? — предложила она свою помощь и Лина согласилась с благодарностью.

Лина сидела на обшарпанной кухоньке своей старой квартиры, в которой жила перед тем, как переехать к Севе и обозревала окружающие её предметы со смесью недоверия и небольшой толики ужаса.

Ей вдруг показалось, что всё произошедшее с ней, со времён знакомства с Севой на курорте, только плод её воображения или отрывок из фильма, вроде «Осторожно, двери закрываются». Когда главная героиня опоздала на поезд и проживала две жизни, ту, в которой она опоздала на поезд, и ту, в которой не опоздала.

Вот и сейчас Лина ощущала, что проживает параллельную жизнь, в которой не было места Севе. Единственное, что она знала, каково это — быть любимой Всеволодом, быть его женой, заниматься с ним любовью, строить планы на совместную жизнь.

Сидя теперь здесь, в своей квартирке в спальном районе, она не знала, что лучше для неё — знать, что у неё могла быть другая жизнь или не знать?

Конечно, она никогда не забудет ту недолгую, но счастливую жизнь с Севой. Но сейчас она предпочла бы думать, что это были всего лишь её мечты, которые походили на реальность. Ведь было бы не так больно знать, что она лишилась самого важного в своей жизни. Знать, что это никогда не повторится.

Следующие несколько дней снова прошли как во сне. Днём Лина часами просиживала в кабинете мужа, перебирая его вещи и вспоминая их недолгое существование вместе. Вечером возвращалась в свою квартиру и полночи проводила, рыдая в подушку. Потом забывалась на несколько часов, а утром вставала и снова ехала в их с Севой совместный дом.

Язык не поворачивался назвать его «бывшим» совместным домом.

Когда в таком ритме прошло три дня, Лина поняла, что больше не выдержит. Ей требовалось какое-нибудь занятие, которое бы отвлекло её от того кошмара, в котором Лина жила последние дни. Таким занятием могла бы быть работа, но Лина была в отпуске, который взяла, чтобы провести больше времени с мужем в их медовый месяц. Девушка уже подумывала о том, чтобы прервать свой отпуск и вернутся на работу, но последующие происшествия отвлекли её от этой задумки.

Приехав однажды утром в их с Севой дом, Лина поняла, что кто-то был там в её отсутствие. Все вещи были на месте. Однако, сейф был взломан. Что именно пропало из сейфа, и пропало ли вообще, Лина судить не могла. Она знала, что в таких случаях нельзя ничего трогать до приезда милиции. Поэтому она быстро набрала 02 и оставила заявку. Лина понимала, что ей, возможно, придётся прождать здесь не один час, прежде, чем стражи порядка смогут пролить хоть каплю света на это происшествие.

Девушка присела за стол, стараясь ни к чему не прикасаться, и задумалась.

Её охватило чувство брезгливости и злости, оттого, что кто-то ходил здесь — в кабинете её мужа, трогал его вещи…

Она не боялась. Выйди сейчас преступник из-за угла, с намерением избавиться от нежелательного свидетеля, она бы даже сказала ему «спасибо» за то, что он избавляет её от долгих мучений.

Она просто испытывала злость на то, что кто-то вторгся в мир её воспоминаний, ведь это единственное, что у неё осталось.

Как это ни странно, но сотрудники милиции прибыли уже через час после вызова. Они осмотрели место происшествия, сняли отпечатки пальцев и разрешили Лине посмотреть, что пропало из сейфа.

Лина стала перебирать содержимое металлического ящика, вделанного в стену, и сразу обнаружила пропажу бумаг, которые сама лично положила туда несколько дней назад. Она не преминула рассказать об этом милиционерам, и следователь тут же сделал пометку в протоколе.

— Какие именно документы вы положили туда? — бесстрастно спросил следователь у Лины, но та лишь пожала плечами.

— Я не знаю их содержание, — тихо проговорила она, — Я просто сложила их вместе и спрятала в сейф. — Объяснила она.

— А что побудило вас собрать эти документы и спрятать их? — продолжал допытываться следователь.

Лина пожала плечами.

— Просто я убиралась на столе после…смерти мужа, вот и решила, что документам место в сейфе. Поэтому спрятала их туда. — Снова пояснила она свои действия.

Следователь помолчал немного, потом вскинул на Лину проницательные глаза.

— При каких обстоятельствах погиб ваш муж? — неожиданно спросил он.

Лина откинулась на спинку стула, размышляя, что именно могло побудить его задать такой вопрос.

— Это имеет отношение к делу? — решила уточнить она у следователя.

— Возможно, имеет, — уклончиво ответил он.

— Он утонул. Когда купался на озере.

Следователь кивнул, будто это всё объясняло, потом снова посмотрел на Лину:

— Больше ничего не пропало?

Лина покачала головой.

— Больше ничего. Все остальные вещи на месте.

Сразу после отъезда наряда милиции, получив заверения, что они будут держать её в курсе дела, Лина решила позвонить Юле и попросить её приехать переночевать к ней.

Ей было страшно находится здесь одной, хотя она сама не замечала этого страха.

Юля бы обрадовалась тому, что у Лины начинают просыпаться чувства. И пусть первым проснулось чувство самосохранения, но это уже был огромный шаг вперёд, к исцелению.

Но сейчас Лина только сказала себе, что хочет избежать одиночества и набрала номер подруги.

— Ева, привет! Что-то случилось? — раздался взволнованный голос подруги в трубке.

— Нет-нет, — попыталась успокоить Юлю Лина, но следующая фраза заставила верную подругу развернуться в сторону дома и помчаться назад, — Просто…Ты только не волнуйся. Я пришла к нам с Севой в дом, а тут…в общем, тут кто-то побывал. Сейф взломан, и бумаги Севы пропали.

— Ты милицию вызывала? — встревожившись не на шутку, спросила Юля.

— Да, они только что уехали.

— Ты в порядке? Я сейчас приеду, только домой заскочу, Настёну бабушке передам. Ты сейчас на машине?

— Да, — не понимая, куда клонит Юля, ответила Лина.

— Тогда садись в машину, съезди куда-нибудь прогуляйся, дома не сиди. Я буду часа через полтора. Как только буду подъезжать, позвоню.

И не успела Лина ответить, отключила связь.

Лина отложила телефон на стол и села в потёртое кожаное кресло. Она не собиралась следовать совету Юли и сбегать из собственного дома. У неё была почти стопроцентная уверенность в том, что кто бы ни забрался сегодня к ней в дом — он унёс всё, что ему было нужно.

Правда, какой интерес у кого-то могли вызвать Севины документы, предположить она не могла.