Бесконечное лето
(повесть)
Константин Ефимов
Главврач хмуро вошёл в изолятор. Небрежно швырнув на койку мою парадку, он приказал мне быстро привести себя в порядок. Почему-то внимательно следил, как я одеваюсь. Брезгливо дёрнув мой ремень, ещё больше помрачнел, сощурился и, глядя мне прямо в лицо, заметил:
— Надо было… — но осёкся, умолк. Отвернувшись, махнул рукой.
— Ладно, пойдём.
В приёмной главврач козырнул, поздоровался за руку с майором и подполковником, ожидающими приёма.
— Сядь там, — кивнул мне на стул в углу.
— Медицина? Каким ветром тебя сюда задуло? — поинтересовался подполковник у майора.
— Да вот, «гаврика» для разговора привёл.
Видя их непонимающие взгляды, коротко добавил:
— Бегунок.
Офицеры смачно залыбились и с интересом воззрились на меня.
— А! Это тот самый? Так я же его знаю, он же отсюда, из штаба. Штабной, мать твою. Смотри-ка, что делается — суки штабные уже сматываться стали! Надо было их по плацу чаще гонять, строевой шаг отрабатывать. Слышь, ты, боец?! Чё — в самоход пошёл?!
— Да нет… тут другое… — майор покрутил пальцем у виска.
— Хлюпики, — флегматично заметил другой военный чин. — Мне строевые с каждым набором жалуются: не армия, а одни хлюпики. Маменькины сынки. Каких-то два часа на плаце — обморок. Чуть рявкнешь на них — в слёзы. Прикинь?!
Из дверей кабинета вынырнул лейтенант, секретарь начпо. В руках он держал какую-то папку. Глянул на присутствующих, коротко кивнул главврачу:
— Вас ожидают.
— Слышь, медицина, может, ты нас пропустишь? Гаврик твой подождёт…
— Извините, товарищ подполковник, — перебил его лейтенант, — но начпо приказал проводить их сразу, как появятся. Проходите.
И открыл дверь кабинета.
Крепко держа меня выше локтя, главврач переступил порог. Козырнул:
— Товарищ полковник, по вашему приказанию…
Полковник поморщился, махнул рукой:
— Ладно, ясно всё. Садитесь.
Майор потянул меня за руку на ближайший стул у двери:
— Садись.
— Нет. Не туда. Сюда, — движением руки полковник указал на стулья у своего стола.
Сели.
— Ну что, майор, давайте, только коротко — что там у вас, по вашей части.
Майор положил на стол какую-то бумагу.
— Это предварительный диагноз. Я, конечно, не специалист в этой области, но если коротко, то…
Полковник слушал, а сам пристально рассматривал меня. Когда майор закончил, начпо открыл папку, лежащую у него на столе, и быстро пробежал глазами по нескольким листкам.
Майор нервно ёрзал на своём стуле.
— Ну, хорошо, — наконец произнёс начпо, отложив папку, — всё вроде бы ясно. А теперь я вас попрошу подождать в приёмной. Мы должны немного побеседовать со старшиной.
— Но… — начал было что-то главврач, но передумал. — Слушаюсь.
Когда он ушёл, полковник достал из пачки сигарету, закурил и пододвинул пачку через стол ко мне:
— Закуривай.
— Я не курю, спасибо.
— М-м? — Он встал и, обойдя свой стол, сел на место майора, напротив меня. — Ну что же…
Пауза на затяжку сигаретой. Его глаза вновь просверлили меня.
— Мне доложили, что ты хотел встретиться со мной. Это так?
Тупые молоточки боли уже давно выбивали свою дробь по вискам. Голос полковника, казалось, доносился откуда-то издалека. «Это так?» Так-так-так… Зачем я здесь? Что от меня хотят?
— Ну? Я тебя слушаю, говори…
Я оглядел кабинет, словно никогда не бывал тут прежде. Это сон или явь? Так хотелось заснуть… Да, накрыться одеялом, с головой, чтобы было темно, и заснуть… Или просто смотреть в темноту. Спрятаться… Чтобы все, весь мир, всё осталось там, за этой темнотой…
Маленькое разумное «я» беспокойно билось где-то далеко внутри, пытаясь достучаться до сознания: «Говори же! Это твой шанс! Говори!..»
Увы. Всё было напрасно.
— Ну хорошо, — полковник стряхнул пепел, — давай по-другому…
Говорил он как-то странно, словно общался с маленьким ребёнком. Стал расспрашивать о родителях, о моей учёбе до армии, о службе в штабе. Как оказалось, полковник был очень наблюдательным человеком и помнил все немногочисленные случаи, когда мы сталкивались с ним по работе.
Столько вопросов сразу… Превозмогая боль, я что-то отвечал ему. Мысли путались и рвались, поэтому я не мог закончить начатую фразу, забывая её начало. Но это теперь не беспокоило меня.
— Что же всё-таки произошло?
Начпо вновь попытался заглянуть мне в глаза, но я больше не мог выдерживать этого взгляда.
— Не знаю… — в голове крутились обрывки разговоров, образов, кошмаров, переплетаясь меж собой.
— В ваш отдел не набирают неуравновешенных людей… Вся эта история с самоволкой… Может, ты хочешь, чтобы тебя перевели в другую часть?
— Мне всё равно…
— Изменить место службы? Если тебе не нравится в штабе, то можно куда-нибудь и в другое место. Может, тебя отправить в какой-нибудь санаторий, на Балхаш?
Среди той болезненной мешанины звуков, обрывков слов, чьих-то неясных образов, что острыми иглами ворочались в моей голове, что-то вдруг встрепенулось: «Балхаш? Балхаш… Там было что-то важное… Что-то очень нужное… Что-то… Что-то…».
— Не знаю… — наконец сдался я.
— Хм-м… Может, тебе на недельку в отпуск съездить. Домой? Отдохнёшь.
Я молчал.
— Понятно… Ну что же…
— Наверное…— я опять осёкся.
— Да. Слушаю.
— Со мной что-то не так… Наверное, я заболел…
— Ты действительно выглядишь очень неважно, — согласился полковник, — да и говоришь так же… Но всё-таки — что ты хотел?
— Спать…
— Спать?! Хм-м… Ну, хорошо: вижу, ты действительно устал. Сейчас мы тут ещё переговорим с майором, и он отведёт тебя обратно, в санчасть. А там…
Он вновь обошёл стол и сел на своё место. Нажал на кнопку селектора. Вошёл майор.
Женщина, одетая в белый халат, повернула ключ. С некоторым усилием, распахнув передо мной массивную решётку двери, отступила в сторону. За её спиной тянулся ярко освещённый коридор отделения. Несколько ребят в синей больничной форме — первое, что я увидел. Держась у стеночки, они с любопытством рассматривали меня.
— Ну, иди же, — мягким голосом позвала медсестра, видя, что я застыл на месте. — Иди, не бойся. Всё будет хорошо. Ну, давай.
Я всё ещё медлил.
— Иди же, — она плавно протянула мне руку. — Иди сюда и ничего больше не бойся. Никто тебя не тронет, поверь. Всё уже позади. Ты веришь мне?
— Да, я… Я постараюсь…
В последний раз оглянулся на дверь за моей спиной. За ней были те, кто привёз меня сюда. Глубоко вздохнул и, собравшись духом, словно перед прыжком над бездной, шагнул навстречу…
«Саша, здравствуй.
У меня очень мало времени, чтобы обо всём тебе написать. Но сказать нужно много.
Я упросил Севу передать тебе это письмо, когда ты вновь появишься в Штабе, и взял с него обещание, что он не станет читать его. Думаю, он сделает так, как сказал. Свои обещания он выполняет.
Ещё раз здравствуй — Саша, Сашенька, летнее моё солнце!
Когда ты будешь читать это письмо, я буду далеко-далеко от этого проклятого места… Наверное, ты уже слышал, что здесь произошло. Знаю, у нас слухи разносятся быстро. И то, что до тебя дошло, скорее всего и есть правда. Я совершил самую большую ошибку в своей жизни, и наказан за это. Так больно и страшно наказан… Но всё-таки мне повезло. Я не могу, не в состоянии объяснить это, до сих пор не могу собраться с мыслями. Прости меня.
Сейчас, когда я пишу тебе, в строевой готовят мои документы, скоро я покину пределы части. Я не хочу и не могу быть тут — ни одной лишней минуты. Господи, Саша, если бы ты знал, как я боюсь этого места… Всё во мне так и кричит: бежать, бежать! Мой бесстрашный лев, я оказался плохим учеником. Я забыл, как ты учил меня бороться с собственным страхом. Сейчас я хочу только одного — забыть. Забыть всё, забыть так, как только смогу. Стереть, выкинуть из памяти навсегда, а иначе… Иначе я просто не выживу с этим дальше.