Парни и девушки могут быть друзьями.

Переходи прямо к делу, Леви.

Все, что я хочу сказать, что для парней и девушек есть возможность дружить. Я никогда не понимал, что в этом такого. Я имею в виду, да, мы имели дело со всеми этими глупыми вопросами.

Ох, вопросы.

Ребята, вы вместе?

Почему нет?

Может, когда вы только познакомились, было что–то?

Или ты думал об этом?

Макеллан, как ты могла устоять перед очаровательностью Леви?

Этого никогда не происходило.

Я не знаю…

Хорошо, я знаю. И этого никогда не произойдет. Никогда.

Отлично. Но я признаю, что это не было так уж легко. У нас были кое–какие проблемы.

Кое–какие проблемы?

Ладно, больше, чем кое–какие. Но посмотрите, как все в итоге вышло. Я не думаю, что хоть кто–то из нас думал, что мы снова заговорим друг с другом после моего первого дня в школе, еще в седьмом классе. Тем более, вы, должно быть, слишком сильно давили на меня.

Ты вспоминаешь тот же день, что и я?

Да.

О. Мне очень жаль. Я считаю, что ты страдаешь от бредовых фантазий.

Я не брежу. Есть много слов, которыми можно описать меня: удивительный, экстраординарный мужчина.

Хорошо. Ты удивительный. Но явно бредишь.

Я была, вероятно, первым ребенком, который радовался концу лета. Было слишком много свободного времени, что могло пробудить много мыслей, особенно для потерянного одиннадцатилетнего ребенка. Я не могла дождаться начала седьмого класса. Чтобы погрузиться в учебу. Чтобы отвлечь себя от самых одиноких фактов. В какой–то момент, я пожалела, отклонив предложение папы провести лето в Ирландии с семьей мамы. Но я знала, что если бы поехала, то не было бы никакого напоминания о ней во всем мире. Не так, как это было каждый раз, когда я смотрела в зеркало.

Так что единственным выходом для меня была школа. Когда я получила сообщение, о том, что должна была зайти в главный офис до уроков, я волновалась, потому что боялась столкнуться с еще одним годом принудительных посещений школьного консультанта, жалостливых взглядов одноклассников, а так же, благих намерений преподавателей, которые остались незамеченными. Они продолжали говорить мне: "важно сохранить память о ней"

Как я могла забыть ее?

Я не была готова еще к одной утренней драме. Это был первый день нового учебного года с тех самых пор.

– Хочешь, чтобы я пошла с тобой, Макеллан? – спросила Эмили после того, как я получила приглашение в офис директора. Натянутая улыбка на лице отдавала обеспокоенностью, которую, как она думала, спрятала.

– Нет, все в порядке, – ответила я. – Уверена, что в этом нет ничего такого, – она изучала меня секунду, прежде, чем закрепила мои волосы заколкой.

– Ну, если я тебе понадоблюсь, я буду в классе мистера Нельсона, – я одарила ее ободряющей улыбкой и сохранила ее на своем лице до тех пор, пока не вошла в офис.

Директор Бласка приветствовал меня объятиями.

– Добро пожаловать обратно, Макеллан! Как прошло лето?

– Замечательно, – солгала я.

Мы оба смотрели друг на друга, не зная, что сказать.

– Ну, мне нужна будет твоя помощь сегодня с новым учеником. Знакомься, это Леви Роджерс, из Лос–Анджелеса!

Я посмотрела и увидела мальчика с длинными светлыми волосами, собранными в низкий хвост. Его волосы были даже длиннее, чем мои. Он заправил выбившуюся прядь за ухо, прежде чем протянул руку и сказал:

– Привет.

Должда отдать ему должное – по крайней мере, у него были манеры… для серфенгиста.

Директор Бласка вручил мне его ​​график.

– Не могла бы ты показать ему все и взять его к себе на первый урок?

– Конечно.

Я вывела Леви в коридор и начала экскурсию. Я была не в настроении, чтобы играть в «Историю твоей жизни».

– Здание находится в основном в виде буквы «Т». По этому коридору у тебя математика, биология и история, – я показывала жестами рук направление, как стюардесса, – за тобой класс английского, а также библиотека, – я пошла быстрее, – еще есть тренажерный зал, кафетерий, музыкальные и художественные классы. О, и есть ванные в конце каждого зала, а также барботер.

Его брови взлетели.

– Что еще за барботер?

Моей немедленной реакцией было неверие. Как он мог не знать, что барботер?

– Гм, это где есть вода. Пить, – я подошла к нему и повернула ручку для воды, которая тут же полилась из носика.

– О, ты имеешь в виду фонтанчик.

– Да. Вода из фонтанчика, барботера, – он засмеялся. – Что?

– Никогда раньше не слышал, чтобы это называли барботером.

Вместо ответа я пошла быстрее.

Когда его глаза пробежались по всему коридору, я заметила, что они были светло–синими, почти серыми.

– Это так странно, – продолжил он, – вся эта школа по размеру как один только кафетерий в моей старой школе, – в конце его голос поднялся.

– Это, вроде как, нужно будет приспособиться ко многому, понимаешь?

Я знала, что должен был быть момент, когда я вежливо спрашиваю его о его старой школе, но я хотела просто скорее добраться до класса.

Несколько ребят прошли мимо и поздоровались, не забывая при этом осмотреть нового парня. Наша школа была довольно небольшой; большинство из нас были вместе с пятого класса, если не с детского сада.

Я кинула на него еще один взгляд. Было трудно определить, если бы он был симпатичен. Его волосы местами были практически белыми, вероятно, от солнца. Его загар сделал волосы светлее, и тусклые глаза довольно сильно выпирали, но это не продлиться очень долго, так как в Висконсине мы редко видим солнце, помимо августа.

Леви был в клетчатой рубашке на ​​пуговицах, длинных шортах и шлепанцах. Он, наверняка, не знал, как одеваться или же, это – просто случайный выбор. К счастью, у меня была Эмили, которая помогла выбрать мне наряд на первый день: это был светло–желтый сарафан, с белыми полосками и белый кардиган.

Леви одарил меня нетерпеливой улыбкой.

– Ну и что это за имя Макеллан? Или это как МакКейла?

Моим первым желанием было спросить его, если имя Леви пришло от джинсов его мамы, которые она носила в тот день, когда он родился, но вместо этого я вела себя как хороший, ответственный ученик, которым мне следовало бы быть.

– Это фамилия, – ответила я. Это не было полной ложью – это наверняка чья–то фамилия, просто не моя. Было время, когда я любила тот факт, что у меня уникальное имя, но было немного неловко признавать, что оно было таким, только потому, что мой папа любил определенный вид шотландского виски.– Это как Ма–кел–лан.

– Чувак, это круто, – я не могла поверить, что он только что назвал меня чуваком.

– Да, спасибо, – я закончила экскурсию у кабинета английского, где и был его первый урок. – Ну, вот, ты на месте.

Он посмотрел на меня с надеждой, будто я должна была найти ему парту.

– Привет, Макеллан! – приветствовал меня мистер Драйвер. – Не думаю, что не увижу тебя сегодня позже. О, подождите, ты должно быть Леви.

– Да, я показывала ему школу. Ну,– обратилась я к Леви,– у меня сейчас урок. Удачи.

– О, хорошо, – пробормотал он. – Увидимся позже?

Именно в этот момент я поняла, что во взгляде у него был страх. Он был напуган. Конечно, был. Я почувствовал укол вины, но быстро стряхнула ее, когда шла к кабинету.

У меня и так было достаточно проблем.

Эмили сразу же перешла к делу, когда мы стояли в очереди в кафетерии.

– Так что там с новым парнем? – спросила она.

Я пожала плечами.

– Не знаю. Он в порядке.

Она осмотрела кусок пиццы.

– Его волосы такие длинные.

– Он из Калифорнии, – продолжила я.

– Что еще ты знаешь о нем? – она отбросила пиццу и взяла сэндвич с курицей и салатом. Я последовала ее примеру.