— Красивое тут раньше было местечко. — Хмыкнул я, оглядывая проржавшую решетку ворот, валяющуюся на земле. Судя по тому, как были искривлены железные прутья в мою руку толщиной, через них прошел кто‑то очень большой и сильный. Причем, не сильно сбавляя ход. А после он принялся тут все крушить. Вон, виднеются поросшие мхом обломки каких‑то строений, о изначальном предназначении которых остается только догадываться. А вот пара едва выделяющихся из общей архитектуры дворца башенок по углам оплавлена. Бугристые потеки расплавленного камня значительно выделяются на фоне гладких белых стен. Думаю, там располагались орудия, которые атакующий вынес в первую очередь и уже после стал развлекаться. — Значит, титан его порушил?

— Говорят, титан. — Пожал плечами вставший рядом со мной пиратский юнга. — А как оно на самом деле было, кто ж его уже знает…

— А это, похоже, из нашей банды кто‑то. — Фрол присел перед скелетом, не добравшимся до ворот каких‑то десять метров. Учитывая, что тела вообще‑то должны в этом мире разрушаться, данные останки точно оставлены как элемент декора. Ну, или предостережение. — Был человек и нет его. Только и осталось, что нож, подметки металлические и пара монет меж ребер валяющихся.

— Странно, я не вижу на костях ни одной отметины от зубов или когтей. — Нахмурился друид. — Не в муравейник же их пихали, чтобы очистить?

— А не исключено. — Вспомнил я труп убитого медведицей инсектоида. — Всем смотреть по сторонам, эта тварь просто обязана быть где‑то рядом и следить за нами.

Продвинувшись вперед еще на пару шагов, я был вынужден резко отскочить в сторону, поскольку из выбитого окна дворца прямо в меня кто‑то швырнул здоровенным булыжником. Камень размером с человеческую голову гулко стукнул об землю, подпрыгнул и приземлился прямо на ногу недовольно выругавшемуся бандиту. И сразу же вслед за этим сзади раздался протестующий рев и гневное шипение.

— Их тут много! — Сообразил я, разворачиваясь, что увидеть, как одного из медведей стремительно тащит куда‑то вдоль стены замка. Задние лапы подпрыгивающего на каждой кочке топтыгина захлестнула какая‑то длинная веревка, и он никак не мог извернуться, чтобы подцепить её когтями и порвать. А змеи выполняли сложные акробатические трюки, свиваясь в клубки и отпрыгивая от пытающихся захлестнуть их гибких и длинных канатов. — Берегитесь щупалец! Они стелются по самой земле!

Десятки арканов взметнулись, чтобы опутать меня петлями, стянуть в кокон, обездвижить и задушить, несмотря на уже наложенные чары каменной кожи. Какой‑то из них я встретил двуручником и отбросив, обагрив лезвие странной зеленой кровью, но остальные достигли своей цели. И их тут же принялся с рычанием обдирать своими когтями лев, временами действующий не слишком аккуратно и снимающий с меня по два — три хита. Гиены визжали, постепенно удаляясь и затихая одна за другой. Относительно небольших по своей массе хищников, к тому же вооруженных лишь клыкастой пастью, напавшим на нас существам оказалось достаточно просто спеленать и утащить прочь. Кого‑то из них, кажется, даже принялись бить о землю, чтобы четвероногая добыча поскорей затихла и перестала сопротивляться. В то же время на плоской крыше дворца началось какое‑то шевеление и град снарядов ударил по двору, поражая только одному ему видимые цели. В отличии от первого выстрела, сейчас неведомым стрелкам даже близко никого поразить не удалось. Хотя камни они в полет запускали солидные, каждый не меньше пары килограмм весом.

Поднапрягшись, я сумел пальцами схватиться за один из связывающих меня канатов и принялся крутить его в разные стороны, стремясь разорвать плотные волокна. Веревка билась в руках как живая, а давящие объятия несмотря на все усилия льва стягивались все туже и туже. Глаза в прямом смысле лезли на лоб под монотонное бубнение читающего заклятия колдуна и азартные выкрики разбойников, рубящие насевшие на них щупальца. Те из них, кто изначально взялся за луки, с руганью бросали оружие на землю и доставали из‑за поясов кинжалы или топоры. Поразить стрелами напавших на нас существ было абсолютно нереально. Нет, может какие‑нибудь эльфы с молниеносной реакцией и справились бы, но люди таких стрелковых подвигов осилить не могли. Да и как повредит длинной гибкой хватательной конечности засевший в ней кусочек дерева с металлическим наконечником? Гораздо надежнее просто обрубить такую хваталку, пока она тебя не задушила.

— Эх! — Поднатужившись, мне все же получилось порвать попавшийся в руки канат, обдавший пальцы зеленой кровью. Очень едкой, кстати, кожу так и защипало. И количество пунктов жизни стало быстрее уменьшаться. Черт, а не пищеварительный ли это сок? Вот и отгадка гладких костей. — Поднажали! Эти твари не умеют быстро регенерировать!

Со стоном осел один из разбойников, которому проломило череп. Твари бросали свои камни не так уж быстро и совсем не метко, но их было слишком уж много, чтобы рано или поздно теория вероятности не взяла свое. С гортанным возгласом темный друид закончил свое заклинание и каждое из щупалец, которое я видел, вдруг содрогнулось и принялось стремительно покрываться темными пятнами язв.

— Это одно существо! — Выпалил лесной колдун. — Громадное, но одно!

— Угу, то есть часть его с крыши дворца по нам пуляет, а часть тут душит зашедших на его территорию букашек…А почему оно тогда в один комок не соберется и всех нас просто не раздавит? Неужели не может? Размышления прервал кривой нож пиратского юнги, пришедший на помощь по — прежнему защищающему меня горному льву. Вдвоем они быстро срезали и сорвали с моих рук все стягивающие их канаты, а после я уже и сам принялся споро их перетирать об лезвие двуручника.

— Оно выдыхается! — Крикнул Фрол, который в паре метров от нас играл в перетягивание каната с обвившим его ногу щупальцем. И, черт побери, побеждал. А парочка оставшихся медведей, впавших в бешенство из‑за потери собрата и вовсе рвали все приблизившиеся к ним хватательные конечности как вареные макароны. — У него уже почти не осталось конечностей! Уй — ё….

Булыжник, ударивший в грудь разбойника, выбил из него весь победный энтузиазм, дух и стон боли. Но не убил на месте, уже хорошо.

— Пробиваемся внутрь дворца! — Решил я, наступая на очередное щупальце и отсекая прижатый к земле и дергающийся отросток. — Обстрел на открытом месте рано или поздно нас доконает!

Отряд, чуть поредевший но сохранивший боеспособность, принялся продвигаться вперед. Медленно. Ослабший было натиск вновь усилился, когда люди и звери принялись двигаться в сторону строения. К счастью, крайне неточный обстрел выбил из наших рядов всего двоих разбойников, да еще несколько человек и одного медведя помял, а душащие побеги после поражения их насланной колдуном гнилью изрядно ослабли.

— Сколько еще продержится заклинание? — Крикнул я темному друиду, просовывая кончик лезвия под наброшенную мне на шею петлю. Удавка лопнула, обдавая все вокруг ядовитой зеленой кровью и мне тут же пришлось спешить на помощь попавшему в переплет горному льву. Увлекшийся уничтожением противника зверь оказался окружен и теперь три его лапы тянуло в разные стороны, а разрываемый на части хищник совсем по кошачьи жалобно мяукал.

— А бес его знает! — Откликнулся лесной колдун, поливая наши тылы дождичком какой‑то сизой хмари. Ползущие к нам в тыл щупальца неведомой твари, попавшие под такие осадки, стремительно отдергивались назад корчась от боли. — Я вообще удивлен, что оно еще действует! С любого нормального монстра, да даже человека, слетело бы уже давно!

— Тогда прибавим ходу! — Решил я, обрезая хищные канаты, стягивающие передние конечности льва. Последнюю лапу он освободил самостоятельно, извернувшись на девяносто градусов и перекусив пастью пытающийся завязаться в морскую петлю узел. — Уй, ё!

Булыжник, весящий килограмм пятнадцать, саданул меня по спине так, что ноги подогнулись, а в глазах заплясали звездочки. Единственное, что удавалось рассмотреть четко, так это иконку дебафа 'Ошеломление'. Странно, а разве для него не по голове надо бить? Впрочем, сотрясение одного только мозга и сотрясение всего организма целиком действительно весьма похожи друг на друга.