фронта.

-      Так      оно      было,      и      в      войну      с      Наполеоном,      -      заметил      я,      стараясь      пока      не      говорить      ничего

определенного.

-       Вот-вот,       это       наша       давняя       тактика       -       партизанство,       -       обрадовался       Крисковец.       -       Нам

теперь       надо       дружно       держаться,       гражданским       и       военным,       оказавшимся       на       оккупированной

земле...      Помогать      надо      друг      другу.      А      идти,      догонять      фронт?      Я      и      не      знаю.      Нужно      ли      это?

Чувствовало сь,      что      он      хотел      сказать      больше.      Но      пока      что      не      решался:      нас      он      еще      не      знал

как      следует...

-      Бульбы      вечером      наберите,      сколько      вам      надо.      Ну      а      решитесь      зимовать      в      нашем      лесу,      то

мы       вам       и       в       другом       поможем.       Наша       деревня       называется       Березово       Болото,       а       дальше       Великая

Старина.      Люди      у      нас      добрые.      Никто      добровольно      в      полицию      не      пошел.      И      в      старо сты      никто

не      соглашается.      Мы      уж      сами      уговариваем      тут      одного      доброго      человека,      пока      не      навязали      нам

какого-нибудь      шкурника...

С      Крисковцом      мы      расстались,      ободренные      моральной      поддержкой.

*      *      *

В      шалаше      мы      только      ночевали,      а      по      утрам      уходили      в      разведку      по      окрестно сти.      Мы      уже

знали,       где       находится       железная       дорога,       районный       центр       Кличев       с       полицией       и       прочими

представителями       оккупационной       власти.       Если       возвращались       рано,       то       отдыхали       где-нибудь

подальше      от      шалаша.      Вот      и      сегодня,      вернувшись      из      похода      к      шо ссе,      мы      устроились      на      лесной

поляне      под      одинокой      березой      и      оживленно      обсуждали      данные      разведки.

В      разгар      беседы      я      вдруг      заметил,      что      в      орешнике      мелькнуло      что-то      подозрительное.

-      Лев,      Иван,      быстро      обойдите      орешник!      -      приказал      я.      -      Кто      там?

Астафьев       и       Сычев       тут       же       вскочили       и       с       оружием       на       изготовку       побежали       в       заро сли

орешника.      Но      через      несколько      минут      вернулись      ни      с      чем.

Вдруг      совсем      близко,      но      уже      с      другой      стороны,      мы      услышали      нарочитое      покашливание,

словно      кто-то      предупреждал      о      своем      приближении.

На      поляну      вышли      двое.      Один      -      высокий      в      сером      макинтоше      и      такого      же      цвета      кепке,      в

ботинках.      Лицо      худое,      одухотворенное.      Другой      -      среднего      ро ста,      с      полным      румяным      лицом,      в

брезентовом      плаще      и      кирзовых      сапогах.      За      плечами      у      него      туго      набитый      рюкзак.

Мы      все      вскочили,      держа      оружие      в      руках.      А      Баранов      крикнул:

-      Стой!      Кто      такие?

-       Да       теперь-то       зачем       такие       строго сти?       -       не       обращая       внимания       на       этот       окрик,       спокойно

сказал      высокий.      -      Были      бы      мы      вооружены,      из      орешника      перестреляли      бы      вас,      как      глухарей      на

току.

-      И      все      же      кто      вы,      откуда?      -      спрашиваю      не      так      строго,      как      Леонид,      но      требовательно.

-       Из       этой       вот       деревни,       колхозники,       -       ответил       высокий.       -       Мы       корзинки       плетем.       Шли       за

лозой,      да      и      увидели      вас.

-      Документы      есть?

-      Как      же      без      документов.      Есть      и      документы,      -      все      так      же      спокойно      отвечает      высокий      и

показывает      мне      справку,      написанную      на      имя      Каранкевича      Ивана      Афанасьевича.

Взял      я      этот      документ      под      сомнение.      И      подпись      неразборчива,      и      то,      что      тридцатилетний

дядька      предъявляет      не      паспорт,      а      метрическую      справку,      наводило      на      подозрение.

-      Документу      этому      не      верю,      -      возвращая      бумажку,      заявил      я      высокому.      Скажите      прямо,      кто

вы      такие?

-      А      вы      кто?      Это      вы      пришли      в      наш      лес,      а      не      мы      к      вам,      -      ответил      высокий.

-      Третью      ночь      занимают      наш      шалаш      и      еще      спрашивают,      кто      такие!      -      с      ехидной      улыбкой

заметил      второй.

-      Ах,      вот      они,      хозяева,      -      заулыбался      и      я.      -      Вы      сами      видите,      что      мы      люди      военные,      бойцы.

-      Ну      и      мы      бойцы,      только      с      другого      фронта.      -      Высокий      протянул      мне      руку,      представился:      -

Редактор      районной      газеты      Крисковец      Иван      Павлович.

-      Родственник      Сергея      Крисковца?      -      обрадовался      Лев.      -      Ну      тогда      свои      люди.

-      Откуда      же      мы      знали      бы      о      вас,      если      бы      не      Сергей,      -      сказал      Крисковец.      А      мой      товарищ      -

директор       МТС       Латышев.       Ни       о       нем,       ни       о       себе       не       говорю       "бывшие".       Мы       были,       есть       и       будем,

несмотря      на      то,      что      фашистам      удало сь      так      вероломно      сломать      наши      ворота.      Ну,      ворота      -      это

еще      не      весь      двор.

Иван      Павлович      рассказал      нам      и      о      положении      на      фронте,      и      о      делах      в      районе.      Было      ясно:

все       знает       из       каких-то       неведомых       нам       первоисточников.       "Он,       конечно       же,       слушает       радио,       -

догадался      я.      -      Но      что-то      есть      у      него      и      еще..."

Снова      о стрым      стало      желание      идти      к      фронту,      скорее      слиться      с      родной      армией.      Крисковец

слушал       нас       и       внешне       будто       одобрял       рвение       нашей       пятерки.       А       когда       страсти       улеглись,

заговорил      вдумчиво      и      спокойно.      Заговорил      вроде      бы      совсем      не      на      тему.      Он      стал      рассказывать

об       озере       в       их       лесу.       Из       небольшого       ручейка       образовало сь       большое       озеро.       Пришло сь       даже

плотиной      отгораживаться      селянам,      чтобы      в      паводок      не      хлынула      вода.

-       Весной,       бывает,       боимся,       что       прорвет       плотину       и       снесет       всю       деревню.       Сила       в       нем