Помешать может мясо. Почему все старики такие тугодумы?

– Совершенно очевидно, что это очень сложный вопрос. Многие люди считают, что интегральный мир – земля мира – это безнадёжно наивный идеал. Может быть и так. Но мне кажется, что есть несколько очень простых вещей, которых мы до сих пор не замечали. В рамках этого цикла обсуждений мы рассмотрим только одну такую вещь.

Я снова оглядел комнату. Что же это могли быть за важные вещи, которые я не учёл в своём уравнении? Я вообще сомневаюсь, что этот чувак или, лучше сказать, старый пердун, сможет пролить хоть какой-то свет на вопрос, в котором я уже всё для себя решил. Углеродные формы жизни не могут без войны.

– Они пытаются склеить свои жизни.

– Простите?

– Бумеры. Пытаются склеить осколки. Я Ким.

– Приятно познакомиться, Ким. Какие осколки?

– Ты знаешь, что такое «интегральный»? Что это значит?

– Да, это такой тип исчисления.

– Как тебя зовут?

– Кен, эээ… Уилбер.

– Так вот послушай, Кен эээ Уилбер, это не тип исчисления. Это, как только что сказал доктор Морин, сплочение или объединение. Вот что такое «интегральный», дебил.

И она улыбнулась. Она была моего возраста, может быть, старше на год или два. Но главное, у неё была очень большая грудь – одна из тех вещей, о которых я действительно буду скучать на кибернебесах. Виртуальные сиськи почему-то нравятся мне меньше.

– Это я дебил? Дебил? – я закатил глаза. – А ты почему здесь? Тоже пытаешься что-то склеить?

– Нет, я сплю с Морином, – она почему-то думала, что это всё объясняет.

– Во сколько раз он тебя старше? В двадцать?

– У него IQ в двадцать раз выше твоего. Я убеждена в том, что он говорит.

– То есть?

– Ну, привет. Ты чем вообще слушаешь? Интересно, есть тут кто-нибудь тупее тебя? А, постой, я тебя узнала. Ты друг «как-там-её-зовут» Хлои. Она была в моём классе по культурной матрице. Она занимается архитектурой, да? Надо было взять её с собой на этот семинар, раз тебе тут так интересно.

– Мне не интересно. Просто любопытно.

– Как бы там ни было, ты здесь.

– Вообще, дело не в этом.

Я собирался доходчиво объяснить, в чём именно дело, наврать ей чего-нибудь, но Морин заговорил громче, старательно выделяя слова, и его голос заглушил всё остальное.

– Давайте посмотрим, какие препятствия стоят на пути у интегрального видения в нашем поколении.

Давайте не будем. Я попытался подняться, чтобы уйти, но Ким схватила меня за локоть, её огромная грудь ударилась о моё плечо, и я подумал: ну окей.

– У поколения бэби-бума, рождённого после Второй мировой войны, как и у любого другого поколения, есть свои сильные и слабые стороны. Сильные стороны – это невероятная жизненная энергия, творческие способности, идеализм и желание экспериментировать с новыми идеями, выходящими за рамки традиционной морали. Некоторые социологи называли бумеров «пробуждающимся поколением», имея в виду их потрясающее творческое мышление во всём: от музыки и компьютерных технологий, до политической деятельности, образа жизни, охраны окружающей среды и движения за гражданские права. Я убеждён, что мы можем поставить бумерам в заслугу те блага, которые они создали своими стараниями.

Некоторые бумеры в аудитории одобрительно забормотали, кое-кто из иксеров и игриков зашикал на них, но в большинстве своём дружелюбно.

– Практически все критики единодушны в том, что слабость бумеров – это невероятной силы увлечённость собой и такой нарциссизм, что большинство людей, в том числе и бумеров, сразу же соглашается, когда их поколение называют Поколением Я.

Послышались редкие аплодисменты иксеров и игриков.

– Профессор Ральф Уайтхед, выступая здесь в МИТе, так сказал об этом: «Поколение бэби-бума было поглощено самим собой, его представители, в отличие от их родителей, определили себя не через жертву, а через потворство собственным желаниям».

Морин сделал паузу и улыбнулся.

– Вследствие этого родилось расхожее представление о бумерах, с юмором изложенное в газете «Онион»: «Эксперты утверждают, что долгожданное вымирание бэби-бумеров не за горами. Скоро мы сможем наслаждаться жизнью в новом мире, где никому больше не нужно будет слушать истории о выступлении Джоан Баэз[6] на Вудстоке. Постаревшим бумерам придётся заплатить за разгульную молодость. Самое одиозное, по мнению некоторых, поколение в истории Америки навсегда уйдёт со сцены».

Ладно, это становится интересно.

Морин подошёл к краю сцены и посмотрел в зал. Для создания эффекта он повторил фразу «самое одиозное поколение в истории Америки», и каждое его слово звучало как часть обвинительного приговора.

Он оглядел аудиторию. Бумеры нахмурились и молчали, иксеры и игрики тоже. Морин мягко улыбнулся и продолжил.

– Похоже, что моё поколение представляло собой исключительную смесь величия и нарциссизма, и эта странная болезнь заражала всё, что мы делали. Нам не достаточно найти новую идею – нам нужна новая парадигма, которая возвестит о начале величайшей трансформации в мировой истории. Мы не хотим просто перерабатывать использованные бутылки и бумагу – мы хотим героически бороться за жизнь планеты, Геи[7], воскресить и навсегда освободить Богиню, которую безжалостно подавляли предыдущие поколения. Мы не способны ухаживать за собственным садом, но обязаны преобразить лицо планеты самым невероятным в истории глобальным пробуждением. Нам непременно нужно видеть себя в авангарде чего-то исторически беспрецедентного – вот каково чудо нашей жизни.

Все в зале рассмеялись.

– Да, если подумать, можно найти в этом много весёлого, и я совершенно не хотел никого обидеть. У каждого поколения своя червоточина, и это наша, по крайней мере в какой-то степени. В моём поколении, как мне кажется, мало кто не поддался духу нарциссизма. Об этом написаны сотни критических работ, в том числе такие тонкие, как «Культура нарциссизма» Лаша[8], «Ищущие себя» Рестака [9], «Привычки сердца» Беллы [10] и «Я. Американский нарцисс» Стерна[11]. Профессор Фрэнк Лентриччиа в статье для журнала «Lingua Franca: The Review of Academic Life» так описывает нынешнее состояние дел в университетах: «Ясно одно: сложно переоценить силу и отвагу самолюбования, свойственного литературной и культурной критике в академической среде».

– Увы и ах. Но рано или поздно до вас начинает доходить, что значит «сила и отвага самолюбования». И тогда вы начинаете задумываться об этом странном бедствии, обрушившемся на моё поколение, этой причудливой смеси замечательного творческого интеллекта с нарциссизмом невиданных доселе пропорций. Похоже, что бумеры завели роман avec soi[12]. Оскар Левант[13] однажды спросил у Гершвина: «Скажи, Джордж, если бы ты мог начать всё сначала, ты бы снова влюбился в себя?»

В зале снова раздались нестройные аплодисменты и добродушный смех.

Нарциссизм бумеров – это не новость, хотя моё поколение понятия о нём не имело, пока нам не понадобилось избавиться от его гнёта, что оказалось практически так же невозможно, как для мыши выбраться из-под упавшего на неё холодильника. Когда мы узнали об их нарциссизме, было уже поздно, хотя никто из нас на самом деле так не считает. Сейчас только бумеры озабочены нарциссизмом бумеров, потому что бумеры озабочены бумерами. Если эти семинары будут продолжаться в таком духе, думаю, мне тут нечего делать. Пусть бумеры пожирают своих отпрысков, а Ким сколько угодно цепляется за мой локоть. Я бы остался из-за её огромных сисек, но тут же повсюду ещё и эти огромные эго, что делает ситуацию достаточно опасной, хотя…