— Все в порядке, — ответила та и без сил опустилась в кресло. — Правда, совершенно измоталась. Видимо, я не рождена для тайных поручений.

— Он тебя не заметил?

— Не беспокойся. Я подкралась, как индеец на тропе войны. Еще издали увидела его сидящим на берегу озера. Но машина Роберта стояла на достаточном расстоянии.

— А стекло, надеюсь, было действительно опущено?

— Да, к счастью. Иначе оказалось бы, что весь этот путь в дикую природу я проделала напрасно, — заявила Донна. — Было не так уж трудно с помощью пипетки накапать ему на сиденье.

— Думаю, что ты не переусердствовала, — озабоченно сказала Кэтти. — Иначе бедный мужчина, возвращаясь, может еще задохнуться от эфирных масел.

— Только чуть-чуть. Но он их почувствует. — Донна захихикала. — И каковы будут дальнейшие действия?

— У меня их целая куча. Не так легко было найти помощников. Однако все, с кем я говорила, согласились. — Не скрывая возбуждения, Кэтти начала рассказывать подруге, что она намеревается предпринять в ближайшие дни.

Добравшись до Мэдисона, Роберт прежде всего поехал к дому профессора Лоусона. Он обещал сразу по возвращении отдать ему ключи от виллы.

Старик открыл ему дверь. Он пребывал в хорошем настроении.

— Вы уже здесь, мой дорогой? Не хотите ли выпить с нами чашку чая? Моя жена была бы очень рада!

У Роберта не было никакого желания пить чай. Но он решил не отклонять любезного приглашения, особенно после того, что профессор для него сделал.

Вильма Лоусон встала им навстречу и протянула Роберту руку.

— Мне очень приятно познакомиться с вами, доктор Коллинз. Я уже так много слышала о вас.

«Очаровательная пожилая леди, — подумал Коллинз. — Совсем неудивительно, что профессор Лоусон так счастлив в браке».

Вильма предложила обоим мужчинам присесть и побежала на кухню, чтобы принести чай. Когда она наливала Роберту чай, то чашка неожиданно выпала из его рук и содержимое пролилось на скатерть.

— Мне очень неприятно, — пробормотал Роберт. В замешательстве он провел по волосам. «Это просто невероятно! Но ошибиться я не мог!» От миссис Лоусон совершенно однозначно исходил запах духов Кэтти!

— Ничего страшного, — успокоила его Вильма. — С каждым может произойти такое маленькое несчастье. — Она украдкой подмигнула своему мужу, меняя скатерть.

Руки Роберта дрожали. С трудом он удерживал чашку, куда снова налили чай, и пытался привести в порядок свои мысли. Надо рассуждать логически. Итак, он вновь почувствовал запах духов Кэтти! Но здесь, в этом месте, такое абсолютно невозможно. Следовательно, остается лишь одно объяснение. Из психологии Роберт знал, что повышенное внимание в какой-либо персоне или какому-либо делу может привести к повреждению мозговой ткани. А в последнее время он только и думал, что о Кэтти. Теперь последствия очевидны: он всюду воспринимает запах Кэтти. Выходит, у него временное помешательство. «Успокоившись», Роберт улыбнулся супругам Лоусон.

— Я должен поблагодарить вас за предоставленную возможность отдохнуть на вашей вилле. Это поистине идиллическое место.

— Вы были там один? — поинтересовалась миссис Лоусон.

— Да… Правда, было одно короткое посещение, — ответил Роберт и готов был прикусить себе язык. К счастью, Вильма больше ни о чем не расспрашивала.

Для супруги профессора Лоусона ответ Коллинза, казалось, был достаточно исчерпывающим.

— Это мило, — только и сказала она. — Там все-таки очень одиноко. — Вильма еще некоторое время поговорила на разные темы. Она оказалась очаровательной и интеллигентной собеседницей.

«Профессору можно позавидовать», — подумал Роберт, когда стал прощаться с супругами.

Придя домой, он прежде всего принялся за уборку. Его поспешный отъезд был теперь очевиден.

Едва Роберт успел запихнуть белье в стиральную машину, зазвонил телефон. Кто бы это мог быть в такое время? Роберт взял трубку.

— Алло, дорогой, — раздалось на другом конце провода.

Роберт почувствовал, как его прошиб холодный пот. Этот голос он знал слишком хорошо!

— Ты что, проглотил язык? Это я — Джоан! Разве ты не рад?

— Нет, — с трудом выдавил из себя Роберт. «Как она его нашла? Прошло уже почти десять лет, с тех пор как они виделись последний раз на этой злосчастной вечеринке». — Что тебе надо? — спросил он грубо.

— О, бэби, как я вижу, ты все еще старая грымза, — рассмеялась Джоан.

— Но и ты, кажется, совсем не изменилась!

— Отнюдь, — сообщила Джоан и попыталась придать своему голосу ласковое звучание. — Я осознала, какую боль я тебе тогда причинила.

— Ну и?.. — спросил недоверчиво Роберт.

— Мне захотелось сделать для тебя что-то хорошее. Поэтому я здесь, в Мэдисоне.

— Не стоит затрудняться!

— Роберт, пожалуйста. — Голос Джоан стал плачущим. — Дай мне шанс. Я хотела бы только, чтобы ты простил меня. Я так часто мучилась…

— Ладно, я прощаю тебя, — ответил Роберт, несколько смягчившись.

— Нет, не так. Я должна переговорить с тобой.

— Нам нечего больше сказать друг другу.

Джоан проигнорировала замечание Роберта.

— Итак, дорогой, я в отеле «Шератон». Что, если бы ты подошел сюда прямо к обеду?

— Нет, Джоан, я не приду.

— Как жаль! Тогда мне ничего не остается, как прийти завтра в университет, на твою кафедру.

Роберт почувствовал, как ему сдавило грудь. Это было похоже на спазм. Он ни в коем случае не хотел, чтобы Джоан вторглась в его жизнь. Ибо она несла с собой зло. Надо постараться склонить ее к отъезду.

— Ты ничего не отвечаешь, бэби! — снова услышал Роберт ее голос. Как он ненавидел, когда она называла его «бэби» или «дорогой». Еще в прежние времена не мог этого вынести. В ее устах эти ласкательные слова не несли в себе никакой нежности: Джоан называла так всех. Роберт всегда чувствовал себя при этом какой-то разменной монетой.

— Я сейчас приду, — пробормотал он.

— Я знала, что ты добрый, милый парень, — прощебетала Джоан, прежде чем положить трубку.

На первый взгляд Джоан сохранила ослепительную красоту. Облегающее черное платье с глубоким декольте, скорее, открывало ее тело. Рыжие волосы спадали на плечи тщательно уложенными волнами. Макияж, как всегда, был превосходен. Покачивая бедрами, Джоан приблизилась к Роберту.

И все-таки она изменилась. Стала худее, тоньше. Жесткие черты лица заострились. Под слоем пудры Роберт заметил множество морщинок. Особенно отчетливо прорезались две неприятные складки между носом и ртом. Джоан теперь, должно быть, как и ему, тридцать три. Однако неупорядоченная жизнь оставила неизгладимые следы на ее лице.

Она кокетливо улыбнулась Роберту. Это получилось неестественно.

— Роберт, дорогой, каким ты стал мужчиной! — польстила она ему, оставив на его щеке след от поцелуя.

— У меня мало времени, — сухо сказал Коллинз.

— О, этого ты можешь мне не говорить. Я специально прилетела из Лос-Анджелеса, чтобы увидеть тебя!

В течение последующих двух часов Джоан прорвало, словно водопад. То, что Роберту удалось воспринять из ее запутанных рассуждений, заключалось в следующем: после разрыва с ним Джоан несколько лет вела роскошную жизнь. Что касается медицины, то она бросила заниматься ею.

— У меня не было никакого желания заниматься этим утомительным делом, — объяснила она. Затем Джоан много путешествовала по свету, меняя компании из высшего общества. Одно время пребывала замужем. Супруг, по сравнению с ней, был слишком стар, но в течение длительного времени привлекал ее, поскольку знал все и вся и мог обеспечить ей шикарную жизнь, к которой она привыкла еще в родительском доме. — Но этот брак был моей ошибкой, — заявила Джоан в заключение. — Малькольм действительно оказался слишком старомоден. Всегда, когда у меня был какой-то легкий флирт или авантюрный роман, он приходил в ярость. Муж хотел держать меня взаперти, как золотого жука. Но я не позволила ему этого сделать! На свете столько сумасшедших мужчин, и мне хочется наслаждаться жизнью. Я еще слишком молода, чтобы избрать роль домашней матушки!