9

— Братцы, живем! — не сдержала разведчица своей радости при встрече с партизанами на ближнем лесном кордоне.

Два парня из Ясного Клина затормошили ее, расспрашивая, как там, дома, какие новости. Подошли другие.

— О, це так не годится! — Коренастый бородач увлекает Марью Ивановну в сторону.

— Петро Павлыч?!

Покацура, хохочущий, оживленный, обнимает ее.

— Ай, дочка, чи не угадала, чи шо?! — Лохматит свою дремучую бороду. — На дида похож, правда?.. А як же без бороды партизану? Зимой от холодов защита, а вот скоро комари пойдут — и от комарей… Значит, живем, говоришь? Эх, Марья, два дня тебя ждем тут, вся моя душа изболелась!

Непрестанно заглядывает в сияющее лицо разведчицы: оно ему о многом говорит.

У лесной просеки — выворотень сосны.

— Сидай! — показывает Покацура на поваленное бурей дерево.

Безветренно. Ласково пригревает солнце. Пахнет сосновой смолкой и тающим снегом. Названивает капель, птицы кричат, радуясь теплу. На проталинах пробивается дружная зелень. Никогда еще, кажется, не были так милы краски, запахи и звуки наступающей весны.

— Докладывай, с чем приехала! Обрадуй-ка!..

Мысленно перебрала все данные, полученные от офицера-словака. Как бы чего не забыть! Перво-наперво, вот она, схема участка железной дороги, нарисованная самим Крибуляком. Тут указаны все укрепления, пушки и пулеметы, количество офицеров и солдат. Надписи: «тут можно», «тут охраны нет» и стрелки: это места наиболее безопасных переходов через железную дорогу. И вообще, надо переходить дорогу возле сторожевых будок: есть приказ не засиживаться охранникам в тепле, да те и сами не очень-то в будках по ночам задерживаются — партизан боятся. А если потребуется, то в нужном для партизан месте в любой момент постовые будут отозваны.

Покацура улыбается, разглаживая хохлацкие длинные усы: важная у разведчицы победа.

— А почему на полотне не срабатывают наши мины? Сколько ни ставим, а толку нема…

Для Покацуры, как видно, этот вопрос особенно важен.

Потому и не взрываются мины, что их обнаруживает охрана. Партизаны когда мины ставят? Ночью. А охранники еще днем проходятся с граблями по железнодорожному полотну. Получаются полосы. Перед тем как следовать поезду, часовые обязательно проверяют линию, нет ли где следов: на полосках их легко заметить, а где следы, там и мину ищи.

— Вот это да! Маленький секрет, а как много он для партизан значит!

Это еще не все. Самое главное, пожалуй, то, что в ближайший дни с немецких складов начнут поступать для партизан оружие и боеприпасы. У Крибуляка на складах свои люди.

— Ну, поздравляю тебя!.. Сильный союзник появился у партизана— Петро Павлович пожимает руку разведчице и, обернувшись к сторожке, кричит: — Почепцов! Вася, сюда!..

Почепцов, высокий, медвежеватый, улыбчивый, завидев издали разведчицу, отделяется от партизан, идет вразвалочку, убыстряя шаг.

— Отныне будет твоим связником. Чуешь?..

Покацура, не теряя времени, решает сегодня же воспользоваться свежими данными, привезенными Самониной. По карте он сверяет схему, намечает маршруты и делится с партизанами своим замыслом. Две группы диверсантов отправляются в эту ночь на боевое задание. Одну поведет сам, другую — Китранов.

Кто готовит еду у костра, кто винтовку чистит, кто занят подготовкой мин для предстоящего дела. Тем временем Марья Ивановна узнает свежие партизанские новости. Еще до половодья в Клинцовские леса перешел из-под Шумихи Беспрозванный со своими хлопцами. Подпольный райком, воспользовавшись распутицей, только что провел переформировку отряда. В лесных чащобах заново оборудован лагерь — целый городок партизанских землянок, заложены продовольственные базы. Созданы боевые и вспомогательные роты, в том числе разведрота, которой командует Покацура. На Китранове — хозяйственная часть. Командиром отряда назначен майор Спирин, из окруженцев. Беспрозванный — комиссаром. Налажено обучение подрывному делу, окрепла дисциплина, имеется связь с Большой землей. Только и разговору среди партизан — о рельсовой войне.

— А не наставит нам твой хваленый офицер ловушек?..

Ох, уж этот Китранов, все печенки переест!

В наступающих сумерках все расплывчивей фигуры людей и все четче становятся звуки. Холостой щелчок курка, приглушенный смех, плеск воды под сапогами. И вот — покацуровское, деловое: «Подъем!» А следом уже знакомое разведчице и, наверное, привычное для партизан:

— На-гора, ребята, давай, давай!.. Елка-то, она ведь зелена, а покров-то, чай, опосля лета!..

И как-то у всех легчает на душе от этого забавного почепцовского присловья.

Новоселов давно уже навьючил воз хвороста, готов в обратную дорогу. Марья Ивановна тоже может ехать домой — дело свое сделала. Но нет, она увязывается с разведчиками: растравил Китранов своими подозрениями, чирий ему на язык, и ей надо самой убедиться, не грозит ли засада партизанам. Новеселов уезжает один.

Вот и место, рекомендованное Крибуляком для перехода через железную дорогу. Тихо. Разведчица просит разрешения у Покацуры первой перейти через полотно. И не столько хочется уязвить Китранова, сколько хочется поберечь партизан. У всех на виду дважды переходит через насыпь туда и обратно, на собственной жизни проверяет один из секретов, выданных начальником «баншуца». Затем переправляются через дорогу разведчики — и ни одного выстрела.

«Спасибо тебе, Андрей Иванович! Милый, хороший!..» — Разведчице сейчас не жалко для своего боевого друга самых лучших слов.