Нередко в периферических частях ледников поверхность бывает густо усеяна цилиндрическими ямками, которые заполняются водой летом, во время таяния снега. На дне каждой ямки накапливается желатиноподобный мелкозем — криоконит, состоящий из пыли, принесенной ветром, и большого количества органического вещества, включая несколько видов синезеленых водорослей и плесень. Здесь обитают микроскопические животные, относящиеся к группе коловраток. Зимой вода и водоросли замерзают, а летом развитие крохотных организмов возобновляется. Ледниковое окружение не препятствует этим процессам; ямки, в которых они живут, образуются под воздействием тепла, возникающего в результате фотосинтеза и метаболизма.

Конечно, не приходится отрицать, что в целом горные ледники с их постоянно низкими температурами не представляют собой среду, оптимально подходящую для жизни. И если не считать некоторые примитивные формы, этот мир вполне можно считать безжизненным. Тем не менее он в немалой мере воздействует на существование организмов на сопредельных территориях. Иногда в непосредственной близости от горных ледников можно наблюдать разнообразные и обильные проявления жизни. В ряде горных стран, например на Кавказе, концы ледников спускаются в лесной пояс. На скалах в районах сетчатого оледенения Шпицбергена находятся крупные колонии птиц, мало чем отличающиеся от прибрежных птичьих базаров.

Довольно своеобразное явление представляют собой «ледниковые сады». Это понятие охватывает группировки растений, приуроченные к высотам, которые не соответствуют обычным экологическим требованиям данных видов. Возникновение таких оазисов можно объяснить различными эффектами оледенения, способствовавшими изоляции организмов. Обычно в горных ледниковых садах присутствуют в основном арктоальпийские виды, включая ряд реликтов ледникового периода. Например, в саду у ледника Талефр в Альпах обнаружено 40 видов, ныне растущих в Лапландии, и 6 видов, встречающихся на Шпицбергене.

В горных странах, где концы ледников заходят в лесной пояс, можно, поднимаясь по береговым моренам, наблюдать последовательную смену и обеднение растительных формаций. Леса сменяются зарослями кустарников и альпийским высокотравьем, затем красочными коврами альпийских трав и, наконец, разреженными пятнами лишайников и мхов в сочетании с травянистыми куртинами в нивальном поясе.

Флора высокогорий вблизи ледников отличается большим разнообразием в зависимости от местных особенностей рельефа, состава горных пород, почв и других факторов. Единственная особенность среди этих районов — непродолжительность вегетационного сезона, и, чтобы выжить, растениям пришлось выработать довольно сложные механизмы адаптации. Практически вегетация высокогорных видов в северном полушарии происходит в июле и августе, а в южном полушарии — в декабре и январе. По данным новозеландских ботаников, при подъеме на каждые 120 м цветение запаздывает примерно на четыре дня.

Одна из самых неожиданных особенностей горных растений — поразительная яркость их красок. Хотя у многих видов преобладают белые и желтые цветки, нередко встречаются виды с исключительно красивыми цветками. Так, даже в нивальной среде островов далекой Субантарктики можно любоваться цветами ярко-синих (Hebe benthamii, Myosotis capitata, M. antarctica), малиновых (Gentiana concinna), ярко-розовых (Anisotome latifolia, A. antipoda) и даже пурпурных тонов (Celmisia vernicosa, Pleurophyllum sp.).

Это пышное богатство красок привлекает насекомых, опыляющих растения,— прежде всего пчел и бабочек. Там, где горная флора более тусклая, например в Новой Зеландии, роль опылителей выполняют мухи, мотыльки, жуки. Возможно, впрочем, насекомых манит не столько цвет, сколько запах растений.

Цветение в горах зависит от температур в начале вегетационного периода. Установлено, что развитие цветочных почек у растений начинается еще осенью и продолжается зимой. Это одно из четко выраженных приспособлений растений к короткому вегетационному периоду. У некоторых видов, прижившихся в местах скопления снега, например Caltha obtusa, цветки полностью распускаются в конце лета. Иногда такие цветки можно увидеть у снежника и даже в холодном потоке талых вод.

Устойчивость снежного покрова имеет особо важное значение для органического мира горно-ледниковых районов. Участки, рано освобождающиеся от снега, даже на крутых склонах отличаются довольно развитым почвеннорастительным покровом. Ковры альпийских растений расстилаются по наиболее увлажненным местам, вдоль водотоков. Надо заметить, что даже в Арктике летом во многих местностях ощущается нехватка влаги, и это, естественно, тоже влияет на развитие жизни.

Исследователей давно интересовал вопрос о том, как далеко в горы могут проникать растения. Для высших растений этот предел чаще всего не превышает 3000 м. Во всяком случае, в Новозеландских Альпах в районе горы Кука один из видов лютика (Ranunculus grahamii) произрастает на высоте 2830 м, а два других вида травянистых растений (Parahebe birleyi, Hebe haastii) были обнаружены еще выше (около 2930 м). Конечно, лишайники и мхи поднимаются на большие высоты.

Контакт оледенения и жизни, естественно, зависит от высотного положения концов ледников. В Новой Зеландии ледники и жизнь соприкасаются так близко, как ни в каком другом районе нашей планеты. Здесь ледники Фокс и Франца-Иосифа спускаются с вершин Новозеландских Альп в пояс влажных лесов, сочная зелень которых напоминает тропические джунгли. Пальмы и древовидные папоротники, казалось бы, никак не вписывающиеся в приледниковые обстановки, здесь растут всего в нескольких десятках метров от концов ледников. То, что ледники в этом районе выходят из гор на низменности с высотами порядка 200 м, не достигая всего нескольких километров до теплого океана, объясняется необычайно благоприятными условиями их питания: воздушные потоки с океана приносят огромное количество осадков, выпадающих в горах в виде снега.

Приведенный пример должен настораживать всех, кто занимается гляциоклиматическими реконструкциями, так как присутствие следов оледенения, скажем, морен или ледниковой штриховки, в определенных условиях не всегда свидетельствует о суровости климата в прошлом. Заметим, что такие соображения впервые возникли у Ч. Дарвина, наблюдавшего на юге Чили ледники, расположенные вблизи от буковых лесов. Тем не менее крупные оледенения, безусловно, существенно влияли на развитие живой природы. Неоспоримые доказательства этого воздействия — резкие изменения в составе флоры и фауны совпали с развитием позднепалеозойского оледенения Гондваны, когда широко распространились виды, приспособленные к приледниковым обстановкам. По-видимому, это оледенение способствовало обострению температурных контрастов полярных и экваториальных широт и дифференциации природных зон.

Животные проявляют в горах высокую мобильность. На скалах и осыпях, в непосредственной близости от ледников обитают пауки, клещи и некоторые другие насекомые. Пауки на Тянь-Шане были обнаружены на высотах до 4300 м, а в Гималаях — до 6800 м. Из насекомых выше всех, до 6000 м, поднимаются в Гималаях ногохвостки и чешуекрылые. На Эвересте были обнаружены щетинохвостки и некоторые полужесткокрылые — до 5700—5800 м, жуки-чернотелки — до 5000 м, кузнечики — до 4900 м. Верхний предел обитания земноводных — 5500 м, рептилий — 5000 м. На сыртах Тянь-Шаня зеленые жабы постоянно обитают на высотах 3100 м и иногда поднимаются до 3500 м, тогда как концы многих ледников достигают отметок 3700—3800 м.

Птицы встречаются в горах на очень больших высотах. Около 15 видов птиц на Памире регулярно гнездятся выше 4000 м. Из насекомоядных птиц выше других на гнездовье отмечалась краснобрюхая горихвостка — до 4700 м, а из растительноядных — альпийский вьюрок — до 5000 м. На Тянь-Шане эти виды гнездятся до высоты 4400 м. Для высокогорий Памира и Тянь-Шаня весьма характерны горный гусь, огарь, улар, скалистый голубь, клушица, альпийская галка, стенолаз, большая чечевица, пустынный снегирь.