Абигейль сняла шляпу, встряхнула головой, отбрасывая с лица волосы и открывая при этом мягкий изгиб шеи. От игры солнечных лучей в ее прекрасных волосах в горле Бойда пересохло.

Вдруг она повернулась и встретилась с ним взглядом и залилась краской. Бойд понял, что Абигейль прочла в его глазах мучительное желание. Какое-то мгновение она выдерживала его взгляд. Ему хотелось быть поближе к ней и прочесть, что таилось в ее глазах — то ли ответное желание, то ли продолжение ссоры. Затем она быстро надела шляпу, заправила под нее волосы и повернулась к нему спиной. Теперь ему пришлось довольствоваться менее красноречивой ее стороной.

Он вздохнул и увидел подъезжающего к нему Рэнди.

— Никаких признаков воды? — спросил тот у Бойда.

Бойд наконец оторвал от Абигейль взгляд.

— Нет. И это уже становится опасным. — Он знал, что перегон через безводные пространства невероятно тяжел. Скот очень страдает без воды, теряет в весе, и все это может значительно снизить доходы от продажи стада.

— Давай вместе проедем на несколько миль вперед, — предложил Рэнди. — Река, вероятно, проложила новое русло. Может быть, вдвоем мы скорее ее обнаружим.

Немного подумав, Бойд согласился: нужно было некоторое время побыть вдали от Абигейль. Может быть, и хорошо, что она так разозлилась. Этот ушат холодной воды помог ему вспомнить, что их дружба зашла слишком далеко. Он совсем не хотел, чтобы она потеряла Трипл-Кросс, оказавшись парией среди жителей округи. Неизбежные злобные сплетни приведут ее к бесславному концу. В общем-то жители этой территории были незлобивы, но никто из них не посмеет идти против общепринятых правил. И за отказ следовать этим правилам местные блюстители нравственности немедленно подвергнут остракизму их самих.

Для Абигейль и маленького Майкла Трипл-Кросс значил очень многое. Она не имела права рисковать наследством сына, больше того — не могла стать причиной такой потери.

Они с Рэнди ехали уже несколько часов, но мысли Бойда постоянно были заняты этой проблемой. Местность начала меняться. Дорога шла вверх, овраги стали глубже, двигаться становилось все труднее. И хотя небо было совершенно безоблачным, Бойд почувствовал что-то похожее на запах недавно прошедшего дождя.

— Ты решил, как ответить на предложение Джонсона? — спросил Рэнди.

В удивлении Бойд поднял голову. Он совсем не предполагал, что о предложении Джонсона стало известно широкому кругу людей. Это было первое предложение занять пост управляющего ранчо с тех пор, как его репутация была подвергнута испытанию. Хотя его должность на ранчо Трипл-Кросс внушала известное уважение, должность управляющего означала полный контроль над ранчо и его финансовым положением. Поскольку Джонсон на ранчо не проживал, Бойд имел бы там неограниченную власть. Он знал, что предъявленные ему обвинения неоправданны и никаких доказательств его вины нет, но развеять недоброжелательность, порожденную слухами, было трудно.

— А как ты о нем узнал?

Рэнди пожал плечами.

— О такой работе мечтают многие. Это большой шаг в карьере. А стать управляющим, черт побери, — последний шаг перед тем, как стать владельцем ранчо.

Да, это было решающим шагом вперед, и человеку с каплей здравого смысла следовало бы ухватиться за предложенную работу. Бойд родился в семье, владевшей ранчо, а потом был управляющим еще более крупных ранчо. Он никогда не думал, что придется опуститься чуть ли не до рядового скотника. Только работа на Трипл-Кросс вернула ему часть утраченного уважения. Надо было бы принять предложение Джонсона, но он не мог оставить Абигейль. Это было глупо, поскольку он понимал, что не сможет навсегда оставаться рядом с ней. Но пусть даже это время будет потерянным для карьеры, он ни за что не пожертвует им.

— Но ведь от управляющего ранчо до владельца очень большая дистанция, — заметил Бойд.

— Ничего, через некоторое время ты скопишь достаточно денег, чтобы начать серьезно размышлять о такой перспективе, — с энтузиазмом заявил Рэнди, и лицо его осветилось радостью.

— Ты говоришь так, будто сам стремишься к этому.

— А кто к этому не стремится, черт побери! Ты что, действительно собираешься пасти коров до тех пор, пока твои старые кости не попросят пощады?

Бойд покачал головой. Он всегда мечтал выкупить ранчо, воссоздать семью и восстановить былую гордость их фамилии.

— Не могу сказать, что собираюсь. А ты?

Рэнди издал глухой вздох.

— Я только и мечтаю об этом, черт возьми. И только мои мечты спасают меня сейчас от жажды.

— И все-таки нам следует помнить о воде.

— Скоро мы наверняка найдем реку, — ответил Рэнди, смахивая ладонью капли пота со лба.

— Черт, я начинаю думать, что вся эта речка давно пересохла.

Но Рэнди привстал на стременах.

— Смотри туда — вон тот овраг.

От благословенной голубой полоски отражались яркие лучи солнца. Пришпорив лошадей, они помчались к реке, но спешившись и попробовав воду, тут же выплюнули ее. Вода была перенасыщена солью.

— Если коровы напьются такой водички, мы их тут же потеряем, — печально заметил Рэнди.

Поскольку он сказал то, что было известно им обоим, Бойд ограничился кивком. Положение ухудшалось тем, что другой дороги вперед не было. Река пересекала их путь и уходила на мили в обе стороны. Объехать эту ловушку не представлялось возможным, а стадо с каждой минутой приближалось к ней все ближе.

— Что ты намерен предпринять, Бойд?

Тот принял решение сразу, несмотря на его определенную опасность.

— Мы прогоним стадо бегом через реку.

— А вдруг мы, заставив стадо без остановки перебежать реку, не сможем помешать ему повернуть обратно? И по пути дальше еще долго не встретим воду? Они же повернут назад и примчатся прямо сюда.

— Что ж, придется рискнуть, — ответил Бойд. Он также знал, что если скот за определенное время не дойдет до воды, он повернет обратно, к тому месту, где его последний раз поили. С другой стороны, если им в течение нескольких дней удастся удержать стадо на правильном курсе, но вода им не встретится, то потом, когда они найдут ее, животные, обезумев от жажды, бросятся в воду и покалечат друг друга до смерти.

Но другого выхода не было. Бойд сел на лошадь и погнал ее обратно, чтобы предупредить людей и подготовить их к выполнению его плана. И опять Абигейль придется послушаться его, если она не хочет сломать себе шею.

Люди были готовы, и стадо двигалось к реке. Абигейль все еще дулась. Заметив ее приближение, Бойд бросил на нее предупреждающий взгляд. Она фыркнула и отвернулась в сторону. Неужели она не понимает, что им предстоит, и считает такое поведение правильным?

Бойд хорошо знал, как трудно будет заставить животных, изнывающих от жажды, без остановки проскочить реку. Он самым тщательным образом разъяснил людям, что от них требуется, и теперь он надеялся только на Бога, молясь, чтобы все обошлось.

В момент, когда они достигли берега, погонщики держали животных под полным контролем. К счастью, уровень воды был невысок, и переправа вброд казалась вполне возможной. Но, как и всегда, она сопровождалась неприятностями. Словно отвергнутая женщина, переправа через реку непредсказуема и полна опасностей.

Часто бывало невозможно заставить коров переправляться вплавь, да и сами ковбои не очень-то приветствовали это, поскольку многие из них не умели плавать. Но, к счастью, эта река была неглубокой, что позволяло перейти ее вброд.

Бойд наклонился в седле и яростно замахал шляпой. По этому заранее оговоренному сигналу погонщики принялись размахивать пончо и плащами. Напуганные вожаки стада, разбрызгивая воду, что есть духу пустились через реку на противоположный берег и дальше от реки. За ними помчались коровы, в облаке брызг прокладывая себе путь.

Как Бойд и предполагал, выскочив на берег, животные попытались остановиться и повернуть обратно к воде. На том берегу поднялись удушающие клубы пыли, погонщики криками, свистом, натянутыми вдоль пути животных веревочными оградами и просто корпусами лошадей, поставленных перед разъяренным скотом, пытались сдержать натиск и направить его прочь от реки.