Когда отец соглашался, это значило, что у него есть свое мнение, но он его не скажет.

Укладывая Джил спать, мать усадила в углу кровати Мистера Бу – большую плюшевую пантеру, одернула занавески и погладила дочь по головке.

– Пусть тебе снятся хорошие сны, детка.

– А я могу завтра играть с Райзом? – раздалось из-под пушистого одеяла.

 – Да, моя хорошая. Ты можешь играть со своим воображаемым другом, – рассеяно откликнулась мать, выключая маленький ночник.

 – Он не воображаемый! – возмущенно пробормотала Джил, борясь со сном, закрывающим глаза. В конце концов, сон одержал победу и унес её  в свои владения, где она снова была среди друзей, и ей не было одиноко.

Новый день прошел тихо. Ни Райз, ни другие дети не появлялись, не звали её играть. И Джил провела всё время, сидя на лужайке. Ей не хватало компании старых друзей, которая умела играть в путешественников, строила дома на дереве и тратила каждую минуту на новые затеи. Это новое место было чужим и негостеприимным, здесь люди не здоровались друг с другом, не знали у кого, когда день рождения. Длинные улицы, застроенные красивыми, но холодными домами, дышавшими самовлюбленностью и уверенностью в своем превосходстве над соседями, внушали ощущение, что ты ничего не стоишь, вроде муравья перед большими животными.

Наступил вечер, собравший всю семью снова вместе. О чем-то беседовавшие родители смеялись, а Джил сосредоточенно вырезала из бумаги человечка, как показывала в прошлом году в школе её прежняя учительница.

– Ты представляешь, – отец подошел к холодильнику, вынимая сок, – сегодня на прием привели сына наших соседей, Питера. Его мать, такая неприятная женщина, рассказывала, что на бедняжку упал кирпич. Хорошенький у него был вид, словно кирпич подскочил и стукнул в глаз, – отец усмехнулся. Джил всегда подозревала, что ему тоже не нравятся их соседи, – Но парень с пеной у рта клянется, что лазал где-то, и кирпич упал на него.

Мать коротко засмеялась.

 – Чувствую, что это не единственная их беда сегодня. Когда я шла домой, то слышала, как обоих ругают почем зря за испорченные велосипеды. Умудрились проколоть шины, чем несказанно рассердили отца. Зачем покупать детям дорогие вещи, зная, что они изломают их в считанные секунды?

– Нельзя так баловать детей, – отец покачал головой и уселся за стол. Джил застыла, позабыв о бумажном человечке. Неужели это сделал тот странный мальчик? Ведь она рассказала ему о том, что близнецы не дают ей спокойно жить.

Джил Кэйлаш улыбнулась, ощутив себя так, словно на дворе внезапно наступило Рождество, принесшее маленькое, но много значащее для неё чудо.

***

Нахмуренная, недовольная и испуганная с тяжелым ранцем, словно набитым камнями – такой Джил оказалась утром в первый день учебного года. Выдержав целую битву с родителями и, проиграв её с полной потерей своих позиций – “ Я хочу учиться в своей старой школе!”, сейчас она хмуро стояла в коридоре, оглядываясь вокруг. Все куда-то спешат, кричат, толкаются. Как это не похоже на школу, где она проучилась целых два года! С тоской взглянув на входные двери, за которыми скрывался прежний мир, Джил побрела вперед.

Новенькая. Самое ужасное, что может случиться с человеком. Все в классе оборачиваются, смотрят, шепчутся, никто не подходит первым, и приходится чувствовать себя словно чем-то необычным и чужим.  Спустя две минуты Джил уже ощущала себя почти больной, борясь с желанием стать меньше и спрятаться под партой. Если бы уныло выглядевший учитель не начал урок, громко откашлявшись перед тем, как обратиться к детям, она так бы и сделала.

 – Почему вы не пишите, мистер Туи? – Внезапно прервал её мысли голос учителя.

  – Туи опять взялся за старое – смотрит вникуда и выглядит как дурачок, – насмешливо произнес сидящий впереди Джил мальчик. В классе раздались смешки, дети стали оборачиваться. Джил тоже повернулась, пытаясь понять – кто вызвал недовольство учителя, и увидела в самом углу класса того мальчика-из-кустов. Это было так здорово – увидеть наконец-то кого-то знакомого, и Джил улыбнулась ему. Мальчик, сидевший с безразличным видом, словно смешки и обидные слова проходили мимо него, смотрел на неё. Когда она повернулась, встречаясь с ним взглядом, на его лице словно включили свет, промелькнувший разнообразными эмоциями, от которых его глаза  стали еще темней.

Но он не улыбнулся и не кивнул ей, а быстро отвел взгляд в сторону, словно не хотел показывать, что они знакомы. Джил разочарованно вздохнула и отвернулась. Правда, теперь она не ощущала себя совершенно разбитой. Напротив, присутствие старого знакомого заставило её немного примириться с новой обстановкой. Но всё же ей хотелось не сидеть в одиночестве на переменах, с тоской ожидая звонка на урок и надеясь, что время пролетит быстрей до конца занятий.

Еще несколько дней Джил ходила в школу, свыкаясь с ней. А через три дня на перемене к ней подошла девочка из её класса, сидевшая всегда впереди. У девочки были короткие волосы и усыпанный веснушками нос.

 – Привет, я – Таня, – она казалась дружелюбной, – Ты новенькая?

Это было очевидно, но Джил вежливо улыбнулась:

 – Да. Меня зовут Джил.

 – Мы похожи, я хожу в эту школу только год, – Таня казалась немного странной, но достаточно милой, и Джил обрадовалась такому предложению знакомства. Лучше такой друг, чем никакого вообще.

– Ты дружишь с ним? – спросила Таня, глядя куда-то позади Джил. Проследив за её взглядом, она обернулась и увидела стоявшего в нескольких шагах от них своего старого знакомого.

– Нет, – покачала головой Джил. Ей хотелось бы подойти к нему и поговорить, но видимо он не горел желанием поддержать их общение. Наконец желание общаться взяло верх над ожиданием, и она побрела с Таней на урок.

Прошел месяц. Наконец, ужасное ощущение одиночества отпустило Джил. Друзей у неё не стало больше, но на неё перестали обращать внимания, а кое-кто из знакомых даже кивал ей при встрече. Странный мальчик учился с ней в одном классе, и Джил обращала внимание на то, что он раздражал большинство учителей. Он не был задирой или хулиганом, но на людей этот угрюмый бледный мальчишка действовал вроде красной тряпки для быка. На насмешки детей из класса он не реагировал, словно те не существовали, или же их слова были не громче писка комара.

Каждый раз, встречаясь с ним взглядом, Джил привычно улыбалась ему, но ни разу не получила в ответ ни улыбки, ни кивка. В то же время она знала, что он рад видеть то, что она ведет себя не так, как другие, и улыбается ему.

Уже наступила осень, и начались дожди. Было сложней просыпаться и вылезать из теплой постели, сидеть столько времени на занятиях и  бороться с дремотой под монотонный голос учителя.

Джил листала учебник, в последние двадцать минут перед уроком надеясь запомнить правила. Шум и громкий смех, раздающиеся в коридоре, навязчиво лезли в уши, сбивали с толку и мешали запомнить хотя бы пару слов. Более того, они ещё и приближались, становясь все громче.

Она повернула голову, ища источник шума. Неподалеку от неё стоял с книгой Райз, вероятно тоже готовившийся к уроку и не поднимавший глаз на проходивших мимо школьников.

Источником шума оказалась небольшая компания, весело галдящая и перекрикивающая друг друга. Они выглядели забавными и смешными, и Джил поневоле стала следить за ними.

Один из них, проходя мимо, задел книгу, которую держал в руках Райз, и выбил её. Казалось, что это было случайностью, но когда тот наклонился за ней, компания остановилась.

– О, смотрите, что это? Да ты никак одет в отцовские вещи? Посмотрите, парни, он же реально утонул в этой куртке!

Двое, перебивая друг друга, старались казаться остроумными и смешить толпу. Тот, что поменьше, выхватил у Райза учебник.

 – Этой книге не меньше ста лет, – он полистал его, – Где ты её взял? На помойке?

  Мальчик молчал, смотря куда-то мимо толпы, поневоле собиравшейся вокруг них. На его шее тонко билась жилка.