- Ты, парень, полегче. Как тебя зовут-то, всё забываю. Так вот, я за Аглу тебе горло собственными зубами перегрызу. Так что нечего тут мне указывать, что и как говорить ей, – грозно процедила Наталья.

- Лауру свою под рыжиков подкладывай, а Аглаиду не тронь, - наседал Самуил.

Наталья вдруг резко сдулась и грустно прошептала:

- Да, где её искать-то?

- Ты у Рональда в комнате была? – задала я самый очевидный вопрос.

- Нет, - ответила она.

И вдруг вскочила на ноги и умчалась, не сказав на прощание ни слова.

- Самуил, ты прекращай строжить Наталью, только хуже сделаешь, - отчитала я жениха.

- Я могу простить пьяную выходку с поцелуями, но измену не прощу. Ты сама реши, что для тебя важнее: жизни твоих рыжиков или дружба с Натальей. Но чего-то ты явно скоро лишишься.

- Ты мне тут не ставь условий. Мы с ними и огонь, и воду прошли, а ты завтра отсюда улетаешь, понял? – уже всерьез разозлилась я на него.

- Аглаида, я же люблю тебя. С первого взгляда. Я с ума схожу от мысли, что кто-то тебя так же сильно любит. А рыжики тебя именно любят, и Наталья любит. Я понимаю, что тут на Амазонии женщинам всё можно, но, прошу, не делай глупостей. Договорились? – шептал Самуил, крепко прижимая к себе и зарываясь носом в волосы.

- Самуил, может, хватит заниматься самообманом? Мы же оба понимаем, что расстанемся не завтра, так послезавтра, - тихо сказала я, поворачиваясь к нему лицом.

- Аглаида, не говори глупостей. Не расстанемся мы никогда. Я дураком буду, если выпущу тебя из рук. Таких, как ты, больше нет. Ты лучше о подарках своих вспомни. Парни устали, наверное, в ванной комнате со вчерашнего дня сидеть. Я их вечером перед уходом покормил, но уже скоро обед.

Вот я - забывчивая!

- С детства домашних животных не люблю, постоянно требуют внимания: то покорми, то выгуляй. У меня и так трое ненормальных на руках, ещё этих подкинули, - стала возмущаться и выказывать своё недовольство. – Самуил, ты же у меня в гареме главный, вот и следи за ними, мой любимый первый муж.

- Первый и единственный, запомни, любимая, - пригрозил мужчина и потянулся к трубке телефона. - Але, это сто первая комната, нам завтрак на четверых в номер. Да, ждем. Что? Ну, правильно жалуются. Нет, мы не перестанем. Нет, вы нас не сможете выселить. Обратитесь к фирме и исправляйте свои недочеты. Завтрак не забудьте.

- Ты чего сегодня такой нервный и строгий, Самуил? - спросила я, когда он с грохотом положил трубку на место.

- Соседи жалуются на тебя. Говорят, что ты буйная, невоспитанная. Как тут не нервничать! – объяснил Самуил.

- Как на меня? – удивилась я.

Этих соседей я вообще в глаза ни разу не видела. Моя комната первая справа от лифта. Потом комната Натальи, потом рыжиков и последняя, слева от лифта, Рональда. А больше комнат в этом блоке нет.

- А вот так. Говорят, ночи напролет спать мешаешь скрипами и стонами, - весело смеясь, ответил Самуил, крепко прижимая к себе мои бедра.

Пока я раздумывала, смутиться или посмеяться над казусом, коридор огласил ор в Наташкином исполнении. Не задумываясь, рванула на помощь подруге, но Самуил меня легко перехватил, накинув на себя мой халатик, вышел первым в коридор. А мне оставалось лишь закутаться в одеяло и тоже выйти, чтобы поинтересоваться, что случилось у моего чуда.

Выскочив из комнаты, я застала незабываемую картину: ревнивый Отелло в Наташкином исполнении душил Дездемону. В роли последней выступал Рональд, жадно хватающий ртом воздух. Лицо его уже приобрело красный оттенок.

- Леди Натали, а что происходит, - очень вежливо поинтересовался Самуил, даже не думая спасать задыхающегося брюнета.

- Этот соблазнил мою Лауру и теперь отказывается от содеянного. Говорит, она сама к нему пришла.

- Это ты зря, Рональд, я же сам видел, как ты уводил под руку леди Лауру, - сокрушенно сказал Самуил, при этом явно забавляясь пантомимой в исполнении брюнета.

- Натка, отпусти его. Убьешь - посадят же, - пожалела я своего начальника.

- И чего? Чего мне бояться? Я на зоне шесть лет отмотала, меня там как родную примут. Так что мне бояться нечего. Пусть признается, что соблазнил Лауру.

- А с чего такая принципиальность, - не поняла я причину трагедии.

Вроде Натали ревностью никогда не страдала, ей вообще неведомо это чувство.

- Так, поганка эта, говорит, что Лаура - падшая женщина.

- И чего? – всё ещё не понимала я, в чем подвох.

- Ну, это, как бы, очень обидное на этой планете ругательство. Типа, тень упадет на репутацию Лауры, - нехотя стала объяснять блондинка, выпуская из рук шею брюнета. - Если честно, я сама не совсем понимаю. Но Лаура ревет. А я, ты же знаешь, не могу спокойно на плачущую женщину смотреть. Душа требует справедливости! Так что, надо этого гада наказать.

- Ну, так пусть прислуживает вам, раз наказать собралась. Тут, по-моему, у мужиков одно наказание – рабство! – рассуждала вслух я, не замечая, как вытягиваются лица окружающих.

- Точняк, подруга! Чего это я руки марать об него буду. Лаура, а как его рабом сделать? – громко крикнула Натали.

Из комнаты Рональда выплыла зареванная новобрачная в банном халате. Поздоровавшись со мной и выскочившими посмотреть бесплатный цирк рыжиками, амазонка смерила взглядом провинившегося Рональда и проговорила:

- Вызвать полицию, они его арестуют и ошейник наденут.

Схватив не успевшего среагировать брюнета за шиворот помятой рубахи, Натали потащила его в комнату. Рональд вопил, что он начальник и на территории комнаты дикарские законы не действуют.

- Рональд, - крикнула я своему, по-моему, уже бывшему начальнику, - извинись, пока не поздно. Потом сам жалеть будешь.

Брюнет вроде проникся и добровольно вошел в комнату. Надеюсь, что Рональд умный и поймет, что это для его же пользы. Рыжики, подмигнув мне, зашли обратно к себе в комнату.

И тут я вспомнила, что им же тоже подарки были сделаны. Решительно обошла Самуила и направилась в комнату братьев. Дверь открыла без стука и застала очень красивую картину. Парни играли в карты с двумя практически голыми длинноволосыми мужиками. Причем играли на раздевание, так как возле каждого рыжика имелась небольшая кучка вещей.

- И не стыдно вам? - строго спросила я у оболтусов.

Те, нервно дернувшись, пытались спрятать деньги.

- Ой, Аглаида Федоровна, мы же не по-настоящему, а так.

- Да, чтобы сноровку не потерять, - заверил второй.

- Тайра, давай тебе под глазом кремом помажем, а то не красят тебя синяки, - предложила я Тарасу.

- Я Мили, а не Тайра. Аглаида Федоровна, пора бы уже нас научиться различать, - обиженно ответил Митя.

- Ну вот, теперь буду. Пока у второй такой же фонарь не расцветет, - пообещала я ему.

- Не надо меня мазать ничем. Так пройдет, - отвернувшись, насупился Митька.

Сердце моё сжалось, и я, подойдя к нему, обняла за плечи.

- Ну, не обижайся. Вы же очень похожи. Вот честно, ну не получается у меня никак понять, как вас различать, - попыталась оправдаться в глазах рыжиков.

- Ты вчера сказала, что мы целуемся по-разному. Давай ты так и будешь определять, кто из нас кто, - предложила обиженная Мили.

- Самуил не поймет. И так уже угрожал расправой над вами. А вы очень мне дороги, чтобы из-за какого поцелуя вас терять. Так что, перестань на меня дуться.

- Как скажете, Аглаида Федоровна, - согласился на мировую рыжик.

- Ну, а теперь все деньги мне сдали и ничего не ныкать. Сейчас их маме вашей перешлем и она, наконец, сможет за ваши долги рассчитаться, - бодро приказала я оболтусам, которые нехотя стали доставать колготки, наполненные деньгами.

Выйдя в коридор, где меня поджидал Самуил, протянула ему свой странный груз. Мой жених сначала изумился, а потом рассмеялся, когда рассмотрел, что я несу.

- Ну и фантазия у твоих рыженьких. Я даже не понял сначала, что это. И куда ты с этим грузом? - спросил меня мужчина, перехватывая своеобразные ноги.