Котя покраснел и опустил руку, потом посмотрел на Алека и неожиданно спросил:

– Слушай-ка, брат, как ты попал сюда? Ведь ты не здешний, а издалече.

– Надо говорить издалека, а не издалече! – снова степенно поправил приятеля Алек. – Да, я издалека… С Кавказа. Там, где я родился, хорошо! Солнце греет жарко, в долине цветов много, красных, голубых, розовых, всяких… И виноградники есть тоже… Ягоды спелые синие или желтые, как янтарь. Хорошие!.. А дальше горы идут… Под самое небо… Красиво очень!.. Я люблю Кавказ… Ведь родина там моя!.. Ах, Котя, Котя!..

Алек вздохнул. В его прекрасных черных глазах блеснули слезы.

– А как же ты попал сюда? – спросил Котя.

– Меня привез один кавказский купец вместе с товарами, которые взял с собой из Кутаиса… Кутаис на Кавказе, это город такой в Грузии… Я ведь грузин… Купец, который меня привез, тоже грузин… Но так как он все разъезжает по разным городам и возить меня с собой ему неудобно, то он и решил отдать меня в пансион.

– Та-а-ак! – произнес протяжно Котя. – А кто он тебе будет, этот купец?

– Он? – тут Алек замялся. – Говорит, будто он мне родственник, дядя. Но только это неправда.

– Как так? – полюбопытствовал Котя.

– Видишь, Котя, я сирота, как ты. У меня нет ни отца, ни матери. Они умерли…

– Там, в Кутаисе? – спросил Котя.

– Нет, не в Кутаисе, а в замке близ Кутаиса… Надо тебе знать… – тут Алек оглянулся. – Ты думаешь, что я просто Алек Хорвадзе, грузин, племянник простого купца?… Так вот знай – я царь! – неожиданно выпалил он.

– А?… Что?… – спросил Котя, подскочив на месте.

– Да, Котя, я царь, – спокойно ответил Алек. – Никому я этого до сих пор не говорил, но тебе скажу. Тебе одному. Я царь. То есть пока я только еще Алек Хорвадзе, но буду скоро царем… Около Грузии есть страна.

Там был царь. Его убили злые люди. Остался у него сын… Сына выбрали в цари. Но сын боялся царствовать… Ведь и его могли убить… Он скрылся в горы и решил ждать, когда в стране все успокоится… Женился там… У него родился сын. Этот сын – я… Когда вырасту, я поеду в мою страну. Я сын царя, я внук царя, я царевич… И буду царствовать… И тогда я надену на голову золотую корону и буду сидеть на троне… И буду кормить, поить и одевать бедных людей, которые будут приходить ко мне за помощью…

Глаза Алека разгорелись, лицо пылало, губы улыбались.

– Пойдем! Мальчики ждут нас играть в индейцев, – сказал он вдруг уже другим тоном, кладя руку на плечо Коте.

Котя послушно последовал за ним.

– Когда я буду царем, сделаю тебя своим первым генералом! – произнес торжественно Алек.

«Первый генерал» подпрыгнул от удовольствия и высморкался, по забывчивости, в руку. Потом спохватился, покраснел как рак и вприпрыжку побежал за Алеком.

Лишь только оба мальчика отошли подальше, кусты зашуршали, кто-то задвигался в зарослях, и на аллею сада выбежала девочка. Она была белокурая, нежная, с голубыми глазами. Загар, казалось, не тронул этого нежного, некрасивого, но удивительно милого личика. Глаза девочки смотрели мечтательно и кротко.

– Он – царь! – произнесла она тихо и, подпрыгивая, побежала по дорожке к дому.

Она казалась очень маленькой, хотя ей было двенадцать лет.

Добежав до крыльца флигеля, где жил директор, она вошла в первую комнату через небольшую террасу. Там сидела Женя в своих неизменных широких шароварах, с фуражкой на голове. В руках Жени была огромная зеленая лягушка. Женя кормила ее из рук мухами и комарами, которых ловила тут же на окне.

– Женя, знаешь, он царевич! – воскликнула белокурая девочка, захлебываясь от восторга. – У нас царевич воспитывается в пансионе! Царевич! Ты слышишь меня?

Женя подпрыгнула так, точно ее ужалила оса.

– Что за чушь ты несешь, Маруся!

Но белокурая девочка, которую Женя назвала Марусей, даже покраснела от обиды.

– Не веришь? Спроси у него самого! Алек Хорвадзе – царь. Честное слово! Только это большая тайна, страшная тайна! Никому не говори, Женя! Знаю только я да Котя. Мы двое из всего пансиона, и больше никто! Я тебе все подробно расскажу, но, пожалуйста, не говори никому, Женя…

– Ну, конечно! – пробурчала себе под нос Женя и снова принялась кормить ручную лягушку, которая жила у нее все лето в особом аквариуме.

После вечерней молитвы, когда пансионеры шли парами ложиться спать, Женя пробралась в коридор большого дома и тихонько шепнула Павлику Стоянову:

– Павлик, ты можешь важничать на славу: ты спишь рядом с будущим царем и сидишь с ним за одним столом… Честное слово!

Павлик ахнул от удивления.

– Женя, ты в своем уме? – спросил он серьезно и даже потрогал голову девочки, желая убедиться, не слишком ли горяча она и не бредит ли, ненароком, Женя. Но все обстояло благополучно: голова была холодная, как у всех здоровых людей. Тогда Павлик спросил:

– Кто же этот царь?

– Алек Хорвадзе!..

– Алек Хорвадзе, ты говоришь?… – начал Павлик тихо.

– Ну да, он царь! – торжественно заявила Женя. – Только никому не говори об этом, ради Бога… Мне Маруся рассказала, она все слышала… Сам Алек говорил в саду Коте… Только ты никому не говори!..

И Женя, идя рядом с Павликом, быстро передала ему все, что знала.

Месье Шарль, провожавший пансионеров в спальню, увидел белую матроску Жени и приготовился строго окликнуть ее. Но девочка быстро исчезла за поворотом коридора.

Павлик ущипнул за шею Вову Баринова, толстого, упитанного, крупного мальчугана, идущего впереди него, в паре с Димой Вортовым.

– Вова, а Вова! Ты слышал новость?

Вова хотел дать хороший щелчок Павлику, но раздумал.

– Какая новость? – внезапно разгораясь любопытством, спросил он.

– Алек Хорвадзе – царь. У него есть корона и мантия с хвостом, то есть со шлейфом. Только, пожалуйста, никому ни слова об этом!

– Царь? Мантия? Корона? Арся, а Арся!

Арся Иванов, уплетавший самым спокойным образом булку, оставшуюся от чая, взвизгнул, потому что Вова, чтобы обратить на себя его внимание, сунул ему за шиворот огромного майского жука… Майские жуки, лягушки и гусеницы всегда имелись в карманах Вовы. Он собирал из них коллекцию и говорил всем, что будет ученым.

– Не визжи, пожалуйста! – рассердился Вова. – Майский жук – самое безвредное насекомое.

– Но ты посадил его мне за шиворот! – не унимался Арся.

– Вздор!.. Все вздор!.. Кроме того, что наш Хорвадзе – царь. Понимаешь! Алек – царь. У него огромный дворец в Грузии, и ему служат арапы с черными лицами. А ездит он там в коляске, в которую запрягают оленей с золотыми рогами… Право!

– Что ты врешь! – возмутился Арся, глядя на Вову большими глазами.

– Правда! Только не смей никому говорить об этом. Ведь ты умеешь хранить чужие тайны, не правда ли, Арся?

– Ну, разумеется!..

Арся наскоро дожевал булку и изо всех сил хлопнул по плечу Витика Зона, который шел перед ним с Мишей Своиным.

Витик даже подпрыгнул от неожиданности.

– Арся! Ты чего дерешься?

– Слушай, Зон, и ты, Бобка Ящуйко! – усиленно зашептал Арся. – Я вам сообщу тайну, ужасную тайну про то, что с нами живет сам царь. Да, да, сам царь! Он ест, спит, учится и ходит с нами в парах. Это Алек Хорвадзе!.. У него золотой дворец, весь отделанный бирюзой. И деревья вокруг дворца тоже золотые. И лошади, и коровы, и овцы… А в виноградниках растет золотой виноград. И ездит в золотой карете, и ест одни конфеты. И суп из конфет, и жаркое из конфет… Алек – царь! Только вы никому этого не говорите!

Весть о том, что Алек – царь, в каких-нибудь полчаса разнеслась по всему пансиону. Все узнали и поверили.

В темном лице Алека, в его необыкновенно черных глазах, в его чертах лица, резких и своеобразных, в его походке, в его манере говорить, в его повелительном тоне – было что-то такое, что уже давно выделяло его среди его товарищей. Поверить известию было легко, тем более что еще недавно директор во время урока рассказывал мальчикам о Кавказе, о кавказских землях, кавказских царствах, царях и царевнах…