Те, кто изначально — не подонки, но не достигли человечного типа строя психики, в силу безволия под властью инстинктов стадно-стайного поведения и должностной субординации, не позволяющей без лишних разговоров пристрелить на месте начальника, поощряющего пытки, или коллегу, пытающего лично, вовлекаются в эту же систему, и только после этого происходит «профессиональная деформация личности», в результате чего и они сами, как минимум, не испытывают омерзения, сталкиваясь с пыточной субкультурой, а как максимум — сами начинают получать удовольствие от внутрисоциально практически гарантированно безнаказанного [262] глумления над людьми и сопутствующих этому успехов в соревновании за «лучшие показатели».

Приведём только один из примеров такого рода успехов в борьбе за высокие показатели.

«На суде зачитали обвинительное заключение: сначала брат бил сестру ногами, потом по голове, девочка упала виском на острый угол батареи (характер травмы был тщательно описан в деле).

Дмитрий (Медков: наше уточнение при цитировании), по словам следователей, признался во всем. А его друг рассказал, как Дима оттащил труп в огород, топором расчленил и сжег в бане. А несгоревшие части тела выбросил в реку.

Но мотива суд не вычислил. Брат никогда не поднимал руку на сестру, вот в чем дело. Его признали особо опасным шизофреником и после экспертиз поместили в спецотделение психиатрической лечебницы в Ставрополе. Вплоть до излечения. То есть навсегда...

Забытая деталь

Суд не обратил внимания на деталь — рассказ подруги убитой Татьяны, что та часто ссорилась с матерью и пару раз уходила из дома.

Осиротевшие родители выплакали все слезы. И вот проходит три года. Вдруг в конце ноября в почтовый ящик падает конвертик. Марина Юрьевна, мать Димы, распечатала его и обмерла — дочкин почерк!

«Здравствуйте, мои дорогие. Я жива и здорова... Мама, я думаю, может быть, ты до сих пор меня еще любишь, ведь я не виновата, что ушла из дома».

Ушла из дома?!

— Ни мы с отцом, ни соседи не верили, что Дима может обидеть сестру, он ее очень любил, — рассказывает Марина Юрьевна.

Она читает мне письмо:

«В пятницу, 11 апреля 2003 года, ты сама меня очень обидела. Я знаю, что все матери, чем девочек, больше всего любят мальчиков. Когда я уходила, я была очень расстроена, но я до сих пор тебя люблю».

— Почему же она так долго не писала? — спрашиваю маму.

— А вот слушай: «А не писала я тебе потому, чтобы ты узнала, как лучше жить, со мной или без меня. Если ты до сих пор считаешь меня своим ребенком, своей дочерью, пожалуйста, позвони мне. Даже если я уже для тебя не существую».

Если бы Таня знала, что ее «убили», она написала бы это письмо раньше. Не через три года.

Но она жила в Дагестане и не читала газет».

Почему он сознался?

Разматывая эту историю, нетрудно заметить множество странностей. Дмитрия арестовали через восемь месяцев после пропажи сестры! Хотя мать ведь сразу считала, что дочь ушла из дома. Она даже публиковала в газете заметку с просьбой помочь найти Таню.

— Но когда следователь прокуратуры сказал мне, что Дима написал явку с повинной, я совсем растерялась. Неужели это правда?

Перед судом матери удалось встретиться с сыном.

— Дима был опухший какой-то. Успел шепнуть: «Когда тебя подвешивают на растяжке — сознаешься». Тогда ему никто не поверил, кроме матери. Но с «воскрешением» дуры сестры его вина рассыпалась»

(…)

КОММЕНТАРИЙ ПРОКУРАТУРЫ

Прокурор Ставропольского края Сергей ГОЛОВАНЕВ:

— Нужна детальная проверка, точно ли нашлась дочь. Опознания ее матерью и односельчанами недостаточно. Мы будем проводить экспертизу ДНК крови Татьяны и матери. Следователи прокуратуры уже вылетели в Дагестан»[263].

Потом «были отстранены от работы прокурор Геннадий Кашкидько и следователь Алексей Анищенко, еще двоим работникам, причастным к расследованию, объявили о неполном служебном соответствии. Судья Юрий Иванов написал заявление по собственному желанию. Прокуратура края возбудила уголовное дело, которое сейчас передают в суд. Никто из врачей ответственности за содеянное так и не понес»[264].

Т.е. пыточная практика и недобросовестность судей и экспертов в РФ систематически остаются безнаказанными. Всё это якобы добросовестные заблуждения работников правоохранительных органов и привлекаемых ими экспертов.

Многолетнюю сводку такого рода дел об административных правонарушениях и уголовных преступлениях, в которых цинизм и слабоумие представителей юридической системы выразился неоспоримым образом, — а в ряде случаев выразился в деяниях, которые квалифицируются как преступления в полном соответствии «со всеми буквами» и духом действующего законодательства РФ даже при всех его пороках (по отношению к задаче защиты справедливости), — можно продолжать. И такая сводка разрастётся в позорящий Российскую Фемиду-Юстицию многотомник.

Поэтому — великое благо, что в России ныне действует мораторий на смертную казнь. В противном случае злоупотребления в юридической системе СССР периода с начала 1920‑х по март 1953 г. показались бы невинными детскими играми в сопоставлении с тем, что могли бы натворить «свободные» от идеологии юристы постсоветской эпохи, дай им полномочия (а не право) приговаривать к смерти.

Но и за всё то, что они уже успели натворить, прислужникам постсоветской российской Фемиды-Юстиции будет не оправдаться перед «Немезидой»…

Всё представленное в этом разделе и то, что можно найти в интернете по тематике «цинизм и слабоумие как профессиональные качества представителей юридической системы» — показатели того, что нравственно-этическая, и как следствие — интеллектуальная — деградация общества не обходит стороной ни одну из сфер жизни, ни одну из сфер профессиональной деятельности, включая и юридическую систему общества.

Вследствие этого:

Бороться с нравственно-этической и интеллектуальной деградацией общества посредством юридической системы — бесперспективно: ничего кроме потока массовых неправомерных репрессий не получится.

Не получится потому, что в этом случае будут массово действовать социальные закономерности толпо-«элитаризма», которые были осознаны в России ещё в XIX веке:

•  Камергер[265] редко наслаждается природою[266] (К.Прутков).

•  Благонадёжность — это клеймо, для приобретения которого необходимо сделать какую-нибудь пакость (М.Е.Салтыков-Щедрин).

•  Усердие всё превозмогает![267] (К.Прутков) — даже рассудок[268].

И соответственно:

1. Юридическая система постсоветской РФ не сакральна.

2. Юридическая система на протяжении всего постсоветского времени работает на то, чтобы профессор психолог Александр Моисеевич Полеев стал провидцем: «Следующая русская революция будет против юристов» [269] .

Но юридическая система[270] не включает в себя процесс законотворчества, а сама является его результатом. Поэтому необходимо рассмотреть и вопрос о проявлениях цинизма и слабоумия в процессе законотворчества, поскольку без этого невозможно совершенствование юридической системы во благо общественного развития. Наиболее значимые аспекты этой темы обстоятельно были освещены в работе ВП СССР «Введение в конституционное право». Поэтому раздел 5 настоящей работы будет относительно коротким.