— Двое из них приехали оттуда вчера вечером, — сказал вернувшийся Уорд, забираясь на водительское сиденье. — Говорят, что через пять-шесть миль по новой дороге отсюда завал из грунта и камней.

Он завел мотор.

— Но по старой дороге все еще можно проехать. Там на перекрестке оставлены знаки из камней.

— И кто были эти двое? Те же индейцы, что говорили со смотрителем на железнодорожном переезде?

— Думаю, они. Местные их никогда раньше не видели. Они решили, что те, должно быть, дорожные работники из региона Кахамарка.

Полуразрушенный Чилете исчез из виду почти мгновенно, проглоченный туманом, как только мы выехали на широкую, недавно выровненную дорогу, к которой подступили стены ущелья.

— Сколько до перевала? — спросил я, но он не ответил, вглядываясь в серую пустоту, где дорога, сделав резкий поворот, петлями круто пошла вверх и вскоре прижалась к обрыву в две тысячи футов, а внизу время от времени сквозь рваные просветы в облаке проглядывала река.

Так продолжалось до перекрестка, где новая дорога резко ушла вправо, перегороженная поперек рядом камней. То были небольшие камни, лишь как предупреждение. Старая дорога уходила прямо вперед вдоль склона ущелья. Что касается качества самой дороги и, пожалуй, ее ширины, выбирать особенно не приходилось. Уорд задержался, на секунду приподняв ногу с педали газа, затем двинулся прямо вперед.

— Эта дорога короче, — сказал он. — По крайней мере, так мне сказали.

— Но хуже, — проворчал я. — Сколько нам придется по ней ехать, до того как вернемся на хорошую?

Теперь река внизу чаще выглядывала сквозь прорехи в клубящемся тумане облака. С полдюжины попугаев изумрудно-зеленой стрелой пролетели над нашим капотом и скрылись в сумрачной мгле впереди. Сверкнула молния, за которой почти сразу же раздался звонкий треск грома.

— Что будем делать, если эта дорога окажется заваленной?

Ничего не ответив, он вскоре притормозил перед поворотом направо. Он подался вперед, стиснув руль искусственными пальцами. Поворот он проехал медленно, включив полный привод. Дорога здесь стала гораздо уже, внешний ее край обсыпался. После поворота она снова расширилась достаточно, чтобы могли разъехаться две машины, но впереди показалось устье поперечного ущелья, по которому мчался поток воды, разливаясь на дороге. Уорд нажал на тормоз, остановив авто, и сидел так с тихо ворчащим двигателем. Обтерев лицо концом яркого платка, что был у него на шее, он смотрел на возникшую впереди преграду.

— Знаете, чего мне сейчас хочется? Хорошую пинту холодного саутуолдского пива.

— «Эднемз»?

— Точно. Из ваших краев, один из лучших горьких сортов…

Его речь оборвал совсем близко грянувший раскат. Но то был не гром, а что-то другое, больше похожее на взрыв, и, прежде чем его эхо затихло вдали, раздался гул, быстро разрастающийся до оглушительного грохота. В то же мгновение Уорд разогнал двигатель и молниеносным движением воткнул передачу. Джип рванулся вперед, и сразу же за нашей спиной сверху на дорогу посыпались первые камни.

Наклонившись вперед, я видел это в боковое зеркало — поворот, который мы только что проехали, исчез под огромной лавиной камней и грунта, перекатывающейся через край и исчезающей в туманной бездне внизу.

— Боже мой!

Мой голос почти заглушил грохот оползня и рокот нашего двигателя. Я перевел взгляд вдаль, где был виден свободный и неповрежденный отрезок дороги до следующего изгиба выше по склону ущелья. Если мы сможем пробраться через поток воды к повороту впереди…

— В чем дело?

Уорд нажал на тормоз.

— Садитесь за руль. Встретимся с той стороны поворота, если вы его одолеете.

В мгновение ока он выскочил из машины, карабкаясь вверх по крутому склону сбоку дороги. Над ним вдоль склона горы было некое подобие тропинки.

— В чем дело? — снова спросил я, стараясь перекричать глухой грохот и шум воды. — Куда вы собрались?

В ответ он только махнул рукой, жестом веля мне ехать вперед. Он взбирался вверх, как горный козел, двигаясь с поразительным проворством. А потом я потерял его из виду за валунами и небольшими деревцами, за которыми начинался водный поток.

К этому времени грохот оползня затих, лишь его эхо еще носилось по ущелью, и, когда я пересел на водительское кресло и глянул назад, дороги позади нас уже не существовало. Там, где перед этим был поворот, теперь блестело нагромождение мокрого грунта с камнями. Я глянул вперед, откуда низвергался поток воды. Уорда нигде не было видно. Он исчез, оставив меня гадать, что, черт возьми, он задумал. Теперь я остался один на один с этим поворотом и дорогой, частично размытой льющейся на нее из бокового ущелья водой.

Тут был мост или, возможно, водопропускная труба под дорогой. Мне даже было видно часть каменной кладки, хотя в основном она скрылась под водой. Удостоверившись, что включен полный привод, я отпустил тормоз и двинулся вперед. Нет смысла оттягивать. В любую секунду дорогу могло смыть водой окончательно.

Подъехав к повороту, я обнаружил, что частично он уже разрушен. Рев льющейся из расщелины воды оглушил меня, когда я медленно повел «тойоту» в поворот. Его угол составлял почти сто восемьдесят градусов с очень малым радиусом. Дренажную трубу заткнул камень и обломки дерева, поэтому весь вытекающий из ущелья бурлящий поток воды выливался на дорогу и, перекатившись через край, исчезал, где-то внизу сливаясь с руслом Хекепетеке. Места, чтобы протиснуться между корнями дерева и краем, оставалось в обрез.

Я продвинулся еще чуть вперед. Как лучше тут проехать, медленно или быстро? Насколько тут глубоко? Может, поток настолько мощный, что сбросит машину с дороги? Чем ближе я к нему подбирался, тем более глубоким он мне казался. Какая там дорога под водой? Продержится ли покрытие полминуты, или сколько мне понадобится, чтобы проехать? Как назло, у этой чертовой машины руль был слева, так что я был с той стороны, что была обращена к пропасти.

Я все никак не мог решиться, и в это время большой камень с внешнего края дороги вдруг стронулся с места. Я не стал больше терять времени. Отпустив педаль сцепления, я вцепился в рулевое колесо и осторожно, потихоньку двинулся вперед, давая колесам зацепиться за размокший под водой грунт.

Доехав почти до середины, я почувствовал, как поток начал сносить заднюю часть машины. Но как только передние колеса ухватились за твердую поверхность и передок «тойоты» приподнялся, я прибавил газу. Что-то лязгнуло о задний мост, видимо камень. Зад авто продолжал сползать с дороги, левое колесо уже потеряло сцепление с грунтом, но в эту секунду машину тряхнуло, и я выскочил из воды снова на сухую дорогу.

И тогда прямо на моих глазах это и произошло: прямо передо мной посреди дороги рухнул большой обломок скалы. Я остановился, едва отъехав от потока. От рева воды закладывало уши. Я выскочил из машины посмотреть, не получится ли спихнуть камень через край на пониженной передаче. Внутренняя сторона дороги в этом месте представляла собой почти отвесную изломанную коричневую скалистую стену, блестящую от сырости, и я сразу заметил, откуда вывалился этот камень — зияющая дыра, из которой текла жидкая грязь, словно оттуда вырвали гигантский зуб.

Молния рассекла черное брюхо тучи; камня, который сдвинулся с места, когда я одолевал поворот, уже не было на месте, и поток теперь перетекал через открошившийся край старой дороги вниз в ущелье, не встречая на своем пути препятствий. Уорда по-прежнему нигде не было видно. Серая туманная дымка застилала склон горы наверху. В эту минуту я ощутил себя страшно одиноким, застряв на этой дороге где-то в Андах. Взмокшее от пота тело теперь бил озноб, а руки все еще дрожали от нервного напряжения после благополучного преодоления затопленного поворота.

Только я собирался снова залезть на водительское кресло, как раздался крик и из расщелины в пятидесяти метрах надо мной выскочил человек. Но это был не Уорд. То был значительно более худощавый мужчина в широкополой шляпе и надетом на плечи пончо. Он быстро спускался по склону расщелины. Неожиданно позади него появился Уорд.